Без темы
Для разговоров есть время, нет темы,
октябрь хлещет открытой веной,
из джинсни протертой торчит колено,
не скоро наступит март.
Вот такой, брат, теперь тебе авангард:
из каждых кустов глядит оголенный зад,
в темноте освещая дорогу в ад,
и ставит пират значок копирайт
на своем плече белом.
Стрела Зенона все-таки долетела,
чтоб сообщить: все обернется пеплом,
все то, что плясало, пило, пело и ело,
скоро придется сжечь.
В желудке от водки открылась течь,
впрочем, это привычная ночью вещь,
и если так хочется что-то сберечь -
сделай про это тату.
Даже кариес с голоду дохнет во рту,
осень, в парке гуляя, встретила гопоту,
гопота перешла на ты, перешла черту,
за которой, скучая, кричат: ату!
Время смерти газоны стричь.
Ни с того, ни с сего в небеса кирпич
улетает под радостный чей-то клич:
кто гниет в гараже - тот отцов москвич,
и спасибо ему за это.
Чертыхаясь, летят в пустоте кометы,
им бы к солнцу поближе, поближе к лету,
но в судьбе комет вариантов особых нету.
Мы похожи на этих комет.
Для разговоров есть время.
А темы нет.
октябрь хлещет открытой веной,
из джинсни протертой торчит колено,
не скоро наступит март.
Вот такой, брат, теперь тебе авангард:
из каждых кустов глядит оголенный зад,
в темноте освещая дорогу в ад,
и ставит пират значок копирайт
на своем плече белом.
Стрела Зенона все-таки долетела,
чтоб сообщить: все обернется пеплом,
все то, что плясало, пило, пело и ело,
скоро придется сжечь.
В желудке от водки открылась течь,
впрочем, это привычная ночью вещь,
и если так хочется что-то сберечь -
сделай про это тату.
Даже кариес с голоду дохнет во рту,
осень, в парке гуляя, встретила гопоту,
гопота перешла на ты, перешла черту,
за которой, скучая, кричат: ату!
Время смерти газоны стричь.
Ни с того, ни с сего в небеса кирпич
улетает под радостный чей-то клич:
кто гниет в гараже - тот отцов москвич,
и спасибо ему за это.
Чертыхаясь, летят в пустоте кометы,
им бы к солнцу поближе, поближе к лету,
но в судьбе комет вариантов особых нету.
Мы похожи на этих комет.
Для разговоров есть время.
А темы нет.