О военно-морской вежливости
... и некоторых способах её воспитания.
… Назначенный кораблём непосредственного слежения Достойный висел на кормовых курсовых углах АВМА Америка - шли 5 сутки выполнения боевой задачи. Задача заключалась в непрерывной выдаче ЦУ на КП ВМФ по АВМА, непрерывность имела дискретность в 15 минут, выдача - форму в виде телеграммы "ракетой", содержащей сведения о месте/курсе/скорости АВМА и характере ордера. Топливо и вода медленно и верно расходовались - пора было подумать о заправке, но в процессе отслеживания возможного массового взлёта авиации с АВМА Достойный довольно прилично ушёл на запад, оставив Днестр в 52 точке в заливе Салум.
Жаринов в послеужинной истоме потянулся в штурманской: "Паша, готовьте с Вавиловым телеграмму на КП флотилии - горючки мало, воды мало, скоропорт иссяк, может, чего от Совиспана подкинут… Предложения по району пополнения запасов - Хаммамет или возле Мальты. Срок уточните у механиков - когда обсохнем в таком режиме, и сутки откиньте."
В общем-то, пятые сутки на экономходу (12-13 узлов) - под одним маршевым через МРП на обе линии вала - не трагично, могли бы и ещё дней пять спокойно чапать неспешно, но слежение вещь непредсказуемая, Жаринов как всегда был прав…
… Телеграмма готовилась, измерители вышагивали по карте, отмечая рубежи иссякания запасов топлива, а на Ионическое море упала ночь, рассыпав неимоверное количество звёзд на черное южное небо. Силуэты кораблей ордера АВМА, пропали, на их месте вспыхнули ходовые огни.
… Дремотную обстановку на ходовом нарушил доклад сигнальщика: "Корабли ордера выключили ходовые огни," а уже через некоторое время начали поступать доклады из БИПа о перестроениях кораблей ордера, метристы суетились, нанося на планшеты ЛОДы - живописная группа начальников в синих шортах толпилась вокруг экранов РЛС, пытаясь понять, в чём смысл этих сближений вплотную. Из 6 целей стало пять… четыре… три… Вместо 6 аккуратных отметочек, стопроцентно опознанных, на экранах РЛС торчали три здоровенные блямбы, которые, ко всему прочему, ещё и расходиться начали в разные стороны, увеличивая скорость на глазах!
Команда в ПЭЖ на запуск второго маршевого, а потом и форсажных запоздала - дистанция между нами и блямбой, в которой по нашим расчётам находился АВМА, росла ощутимо быстро - 60, 70, 100 кабельтов, - блямба неслась 28-ю, нет, 30-ти! нет 32-мя узлами! На 150 кабельтовых блямба разделилась, и обе компоненты продолжили движение в разные стороны. Надо сказать, что на таком удалении отметки на РЛС по размерам идентифицировать невозможно, и за какой из них продолжать движение, отсылая при этом телеграммы с координатами символа американской морской мощи - Бог весть…
Тем не менее, четыре машины свистели, корпус корабля наполнился дрожью, скорость на лаге приближалась к 32 узлам: "За ним!" - Жаринов ткнул пальцем в одно из пятнышек, расплывающихся на пределе радиолокационной наблюдаемости. И мы помчались. На удачу. И всю ночь мчались, чтобы в предрассветной мгле убедиться, что это не АВМА Америка, а корабль комплексного снабжения - почти такой же здоровенный. Не знаю, где бы мы его догнали - у Алжира разве что,- с такой относительной скоростью сближения, если бы через несколько часов он не сбросил ход до 9 узлов… Заложив вираж вокруг серого корпуса и убедившись, что это "фортуна-вид сзади", Жаринов дал команду "рассчитать и найти": "Да как хотите считайте, Павел Георгиевич, куда идти - в какую сторону, на какой высоте или глубине, что я вас учить буду? но чтоб через два часа, Михал Витальевич, был радиолокационный контакт, а через шесть - визуальный, к осназовцам идите, они его пелегуют, пробуйте…"
Поднявшийся на мостик НЭМС Васько корректно осведомился "а долго ли ещё машины будут на предельных режимах?", а потом разъяснил про помывки фильтров, выброшенные на ветер запасы топлива, обводнённый соляр и обещанные ППО и ППР с навигационным ремонтом в Тартусе, "которые как мёртвому припарки, потому что на этой тартусской ПМ-ке один сраный токарный станок и ни одного нормального токаря". Олег слегка грассировал и его последняя фраза улыбнула присутствующих на ходовом. Всех, кроме Жаринова. Командир КПУГа СФ не улыбался - он лучше всех себе представлял персональные последствия срыва задачи слежения за авианосцем.
Васько ушёл в ПЭЖ, а мы с Вавиловым засели у радиопеленгаторов группы ОСНАЗ, перебегая в штурманскую для прокладки и анализа пеленгов на приводную станцию авианосца, пеленга эти разлетались по всему морю - страшная вещь гониометр! ужасно поведение рамки с подмоченной изоляцией!
Общими усилиями ордер был обнаружен - к обеду. Помогли начавшиеся полёты, ветеранка МР-310 дала целеуказание на невесть откуда взявшиеся воздушные цели, и вот мы наблюдаем это прекрасное зрелище: клубы пара, стремительный пробег, небольшой провис траектории самолёта после взлёта, форсаж! - и его уже не видно за облаками. Авианосец Америка шёл восемнадцатиузловым ходом как по нитке - сохранение курса и скорости на полётах обязательно, Тикондерога и три фрегата держались в корме на приличных удалениях.
Мы выходили на него с носовых курсовых узлов, и БИП уже готовил расчёты на занятие позиции слежения, как вдруг Жаринов скомандовал занять точку в 25 кабельтовых по носу. "Николай Василич, Николай Василич! - заголосили мы с Вавиловым, - зачем? Опасное сближение!" "Да считайте быстрее, время идёт," - раздосадованно и спокойно сказал наш отец-командир. Так же спокойно он скомандовал рулевому покладку на курс сближения, так же спокойно он скомандовал вахтенному офицеру дать самый полный ход, и так же спокойно застопорил машины, остановив Достойный прямо на курсе авианосца, мгновенно побледнев.
На АВМА просекли ситуацию довольно быстро: 16 канал заполнился невнятными обращениями к совиет вар шип, на фалах появились флаги, но дистанция неумолимо сокращалась. В визир с 12-тикратным увеличением приближение мощного форштевня с нависающим урезом полётной палубы выглядело особенно угрожающе. Все молчали, понимая, что Жаринов закусил удила и наши рекомендации ему сейчас как зайцу стоп-сигнал. Те несколько минут, что понадобились командиру авианосца для маневра, тянулись невыносимо долго, но вот линия форштевня начала медленно сдвигаться в поле визира, открывая левый борт, на котором беспорядочной кучей сгрудились красивые самолёты, ещё совсем недавно вылетавшие как по расписанию - раз в 4 минуты.
Убедившись, что авианосец разворачивается, а полёты сорваны, Жаринов выдохнул: "А теперь можно и последить…" ОСНАЗовцы потом рассказали, что такого галдежа и ругани в радиосетях управления полётами они никогда не слышали.
Топлива нам под обрез хватило ещё на двое суток слежения, к Днестру подошли на последних тоннах...
На той боевой мы следили за АВМА ещё не раз. И за Айовой у Ливана - тоже. Каждое утро по 16 каналу проходила церемония взаимного приветствия, каждый маневр предварялся флажным сигналом и переговором по УКВ. И никогда больше с нами так не шутили по ночам.
… Назначенный кораблём непосредственного слежения Достойный висел на кормовых курсовых углах АВМА Америка - шли 5 сутки выполнения боевой задачи. Задача заключалась в непрерывной выдаче ЦУ на КП ВМФ по АВМА, непрерывность имела дискретность в 15 минут, выдача - форму в виде телеграммы "ракетой", содержащей сведения о месте/курсе/скорости АВМА и характере ордера. Топливо и вода медленно и верно расходовались - пора было подумать о заправке, но в процессе отслеживания возможного массового взлёта авиации с АВМА Достойный довольно прилично ушёл на запад, оставив Днестр в 52 точке в заливе Салум.
Жаринов в послеужинной истоме потянулся в штурманской: "Паша, готовьте с Вавиловым телеграмму на КП флотилии - горючки мало, воды мало, скоропорт иссяк, может, чего от Совиспана подкинут… Предложения по району пополнения запасов - Хаммамет или возле Мальты. Срок уточните у механиков - когда обсохнем в таком режиме, и сутки откиньте."
В общем-то, пятые сутки на экономходу (12-13 узлов) - под одним маршевым через МРП на обе линии вала - не трагично, могли бы и ещё дней пять спокойно чапать неспешно, но слежение вещь непредсказуемая, Жаринов как всегда был прав…
… Телеграмма готовилась, измерители вышагивали по карте, отмечая рубежи иссякания запасов топлива, а на Ионическое море упала ночь, рассыпав неимоверное количество звёзд на черное южное небо. Силуэты кораблей ордера АВМА, пропали, на их месте вспыхнули ходовые огни.
… Дремотную обстановку на ходовом нарушил доклад сигнальщика: "Корабли ордера выключили ходовые огни," а уже через некоторое время начали поступать доклады из БИПа о перестроениях кораблей ордера, метристы суетились, нанося на планшеты ЛОДы - живописная группа начальников в синих шортах толпилась вокруг экранов РЛС, пытаясь понять, в чём смысл этих сближений вплотную. Из 6 целей стало пять… четыре… три… Вместо 6 аккуратных отметочек, стопроцентно опознанных, на экранах РЛС торчали три здоровенные блямбы, которые, ко всему прочему, ещё и расходиться начали в разные стороны, увеличивая скорость на глазах!
Команда в ПЭЖ на запуск второго маршевого, а потом и форсажных запоздала - дистанция между нами и блямбой, в которой по нашим расчётам находился АВМА, росла ощутимо быстро - 60, 70, 100 кабельтов, - блямба неслась 28-ю, нет, 30-ти! нет 32-мя узлами! На 150 кабельтовых блямба разделилась, и обе компоненты продолжили движение в разные стороны. Надо сказать, что на таком удалении отметки на РЛС по размерам идентифицировать невозможно, и за какой из них продолжать движение, отсылая при этом телеграммы с координатами символа американской морской мощи - Бог весть…
Тем не менее, четыре машины свистели, корпус корабля наполнился дрожью, скорость на лаге приближалась к 32 узлам: "За ним!" - Жаринов ткнул пальцем в одно из пятнышек, расплывающихся на пределе радиолокационной наблюдаемости. И мы помчались. На удачу. И всю ночь мчались, чтобы в предрассветной мгле убедиться, что это не АВМА Америка, а корабль комплексного снабжения - почти такой же здоровенный. Не знаю, где бы мы его догнали - у Алжира разве что,- с такой относительной скоростью сближения, если бы через несколько часов он не сбросил ход до 9 узлов… Заложив вираж вокруг серого корпуса и убедившись, что это "фортуна-вид сзади", Жаринов дал команду "рассчитать и найти": "Да как хотите считайте, Павел Георгиевич, куда идти - в какую сторону, на какой высоте или глубине, что я вас учить буду? но чтоб через два часа, Михал Витальевич, был радиолокационный контакт, а через шесть - визуальный, к осназовцам идите, они его пелегуют, пробуйте…"
Поднявшийся на мостик НЭМС Васько корректно осведомился "а долго ли ещё машины будут на предельных режимах?", а потом разъяснил про помывки фильтров, выброшенные на ветер запасы топлива, обводнённый соляр и обещанные ППО и ППР с навигационным ремонтом в Тартусе, "которые как мёртвому припарки, потому что на этой тартусской ПМ-ке один сраный токарный станок и ни одного нормального токаря". Олег слегка грассировал и его последняя фраза улыбнула присутствующих на ходовом. Всех, кроме Жаринова. Командир КПУГа СФ не улыбался - он лучше всех себе представлял персональные последствия срыва задачи слежения за авианосцем.
Васько ушёл в ПЭЖ, а мы с Вавиловым засели у радиопеленгаторов группы ОСНАЗ, перебегая в штурманскую для прокладки и анализа пеленгов на приводную станцию авианосца, пеленга эти разлетались по всему морю - страшная вещь гониометр! ужасно поведение рамки с подмоченной изоляцией!
Общими усилиями ордер был обнаружен - к обеду. Помогли начавшиеся полёты, ветеранка МР-310 дала целеуказание на невесть откуда взявшиеся воздушные цели, и вот мы наблюдаем это прекрасное зрелище: клубы пара, стремительный пробег, небольшой провис траектории самолёта после взлёта, форсаж! - и его уже не видно за облаками. Авианосец Америка шёл восемнадцатиузловым ходом как по нитке - сохранение курса и скорости на полётах обязательно, Тикондерога и три фрегата держались в корме на приличных удалениях.
Мы выходили на него с носовых курсовых узлов, и БИП уже готовил расчёты на занятие позиции слежения, как вдруг Жаринов скомандовал занять точку в 25 кабельтовых по носу. "Николай Василич, Николай Василич! - заголосили мы с Вавиловым, - зачем? Опасное сближение!" "Да считайте быстрее, время идёт," - раздосадованно и спокойно сказал наш отец-командир. Так же спокойно он скомандовал рулевому покладку на курс сближения, так же спокойно он скомандовал вахтенному офицеру дать самый полный ход, и так же спокойно застопорил машины, остановив Достойный прямо на курсе авианосца, мгновенно побледнев.
На АВМА просекли ситуацию довольно быстро: 16 канал заполнился невнятными обращениями к совиет вар шип, на фалах появились флаги, но дистанция неумолимо сокращалась. В визир с 12-тикратным увеличением приближение мощного форштевня с нависающим урезом полётной палубы выглядело особенно угрожающе. Все молчали, понимая, что Жаринов закусил удила и наши рекомендации ему сейчас как зайцу стоп-сигнал. Те несколько минут, что понадобились командиру авианосца для маневра, тянулись невыносимо долго, но вот линия форштевня начала медленно сдвигаться в поле визира, открывая левый борт, на котором беспорядочной кучей сгрудились красивые самолёты, ещё совсем недавно вылетавшие как по расписанию - раз в 4 минуты.
Убедившись, что авианосец разворачивается, а полёты сорваны, Жаринов выдохнул: "А теперь можно и последить…" ОСНАЗовцы потом рассказали, что такого галдежа и ругани в радиосетях управления полётами они никогда не слышали.
Топлива нам под обрез хватило ещё на двое суток слежения, к Днестру подошли на последних тоннах...
На той боевой мы следили за АВМА ещё не раз. И за Айовой у Ливана - тоже. Каждое утро по 16 каналу проходила церемония взаимного приветствия, каждый маневр предварялся флажным сигналом и переговором по УКВ. И никогда больше с нами так не шутили по ночам.