Сдавайся, Дуров
У меня не работает Telegram
Ситуация сама по себе странная: во мне борется имперец-запутинец, охранитель, стоящий на страже государственных интересов, и журналист, в свое время вдоволь насладившийся общением с Главлитом. Мне нравится свобода. Внутренний цензор позволяет мне излагать свои мысли, обходясь без обсценной лексики и не скатываясь до оскорблений, которые приняты в интернет-среде.
То есть, мне свобода слова нравится, а хамство - нет. И если б у меня была такая возможность, я бы его запретил. В сложившихся условиях я просто предпочитаю не общаться с хамами.
Но в случае с Telegram речь идет, конечно, о свободе слова, так сказать, высшего уровня. ФСБ, если я правильно понимаю, хочет при помощи мессенджера бороться с терроризмом. А Павел Дуров не хочет в этом помогать, так как опасается, что наши спецслужбы доберутся до мыслепреступлений.
И здесь мы сталкиваемся с проблемой вроде слезинки ребенка: стоят ли свободы слова жизни людей, которые могут погибнуть в результате хотя бы одного теракта?
Понимаю, что либеральной части общества хотелось бы полной свободы, но чтобы при этом взрывы в общественных местах не случались. Хотя, на мой взгляд, это два взаимоисключающих желания. В конце концов, проблемы у Telegram есть не только в России, Иране или Индонезии. Недавно в Давосе Тереза Мэй вообще назвала Telegram логовом террористов и педофилов. И предложила наладить сотрудничество властей европейских стран с владельцами мессенджеров, соцсетей и других подобных платформ.
То есть, проблема общая. И Павел Дуров, конечно, должен всерьез относиться к обеспокоенности властей. В конце концов, Марк Цукерберг не считаетзазорным сотрудничать со спецслужбами.
Откровенно говоря¸ не думал, что дойдет до блокировки - был уверен, что ФСБ и Павел Дуров как-нибудь договорятся.
Ситуация сама по себе странная: во мне борется имперец-запутинец, охранитель, стоящий на страже государственных интересов, и журналист, в свое время вдоволь насладившийся общением с Главлитом. Мне нравится свобода. Внутренний цензор позволяет мне излагать свои мысли, обходясь без обсценной лексики и не скатываясь до оскорблений, которые приняты в интернет-среде.
То есть, мне свобода слова нравится, а хамство - нет. И если б у меня была такая возможность, я бы его запретил. В сложившихся условиях я просто предпочитаю не общаться с хамами.
Но в случае с Telegram речь идет, конечно, о свободе слова, так сказать, высшего уровня. ФСБ, если я правильно понимаю, хочет при помощи мессенджера бороться с терроризмом. А Павел Дуров не хочет в этом помогать, так как опасается, что наши спецслужбы доберутся до мыслепреступлений.
И здесь мы сталкиваемся с проблемой вроде слезинки ребенка: стоят ли свободы слова жизни людей, которые могут погибнуть в результате хотя бы одного теракта?
Понимаю, что либеральной части общества хотелось бы полной свободы, но чтобы при этом взрывы в общественных местах не случались. Хотя, на мой взгляд, это два взаимоисключающих желания. В конце концов, проблемы у Telegram есть не только в России, Иране или Индонезии. Недавно в Давосе Тереза Мэй вообще назвала Telegram логовом террористов и педофилов. И предложила наладить сотрудничество властей европейских стран с владельцами мессенджеров, соцсетей и других подобных платформ.
То есть, проблема общая. И Павел Дуров, конечно, должен всерьез относиться к обеспокоенности властей. В конце концов, Марк Цукерберг не считаетзазорным сотрудничать со спецслужбами.
Откровенно говоря¸ не думал, что дойдет до блокировки - был уверен, что ФСБ и Павел Дуров как-нибудь договорятся.