О фальсификации продуктов в историческом аспекте...
Оригинал взят у anlazz в О фальсификации продуктов в историческом аспекте...
Рассматриваемая в «Колбасном посте» проблема фальсификации продуктов для многих может показаться возникшей лишь в недавнее время. Дескать, придумали эту сою, мясную эмульсию и прочие ГМО - и стали добавлять в колбасные изделия. А раньше подобной проблемы не было. Но на самом деле, подобная проблема не нова, и к развитию науки и техники не имеет никакого отношения . Впрочем, это и понятно: единственная причина фальсификации, как это можно понять из указанного поста - развитие конкуренции. Поэтому вовсе не следует думать, что она не могла существовать в иных условиях, нежели современные. Напротив, всегда и везде, где удешевление товаров является причиной выгоды, возникает стремление к уменьшению его качества - поскольку существует определенный порог, до которого большая часть потребителей это ухудшение просто не замечает. А далее явление развивается по отработанной схеме: «ухудшенная» версия товаров постепенно становится нормой, и новый виток данного процесса отталкивается уже от него.
Поэтому, к примеру, в том же виноделии - отрасли, по известным причинам ставшей «коммерческой» практически с самого начала своего возникновения порча вина была актуальной еще много столетий назад. Правда, тогда данный процесс имел самую простую и безобидную форму - в виде разбавления водой - но зато он являлся поистине интернациональным явлением, войдя в фольклор всех народов, для которых было известно потребление вина. А с появлением пивоварения - соответственно, распространился и на пиво. Впрочем, по мере развития отрасли и расширения ассортимента винодельческой продукции расширились и способы ее фальсификации. Впрочем, о ситуации с вином будет сказано ниже. Пока же можно отметить только то, что данной «мутации» неизбежно подвергалась любая отрасль, выходящая за пределы «традиционного хозяйства» и входящая в рынок.
Поэтому, говоря о снижении качества и возникновении подделок, тяжело сказать, чего же это не касалось. Возможно, тех областей, где заказы были достаточно редкими, а количество агентов - не слишком велико (т.е., у заказчика было время и средства, чтобы проверить произведенное). Скажем, в военных отраслях или в кораблестроении. Хотя и тут возможность «сэкономить» появлялась постоянно - что стоит случай со знаменитым «Титаником», на корпус которого пошла сталь, становящаяся хрупкой в условиях холода. А ведь стоимость корабля была астрономической - но применению законов экономики это не мешало. Да и вообще, рассматривая кораблестроительные программы разных стран, можно увидеть, что довольно часто удачные проекты сознательно портили указанным «снижением стоимости», причем очень часто - уже после утверждения.
* * *
Что же касается «гражданских отраслей», то там дело обстояло гораздо интереснее. Высокий уровень конкуренции, охвативший, к примеру, ту же текстильную промышленность после ее превращение в фабричную, согласно теории, должен был привести к росту качества: ведь индустриальное производство обеспечивает большую стабильность параметров, нежели кустарное (давальческая мануфактура). Но на деле пошел «обратный процесс» - вместо роста качества полотна началось массированное использование того, что Карл Маркс в своем «Капитале» называл «экскрементами производства». Т.е. явных отбросов той же хлопковой промышленности («угаров»), что ранее шли на отопление домов. Или, к примеру, к добавлению дешевой хлопковой нити в дорогие шерстяные ткани. Кстати, все это привело, помимо получения прямой выгоды от снижения затрат, к уменьшению срока службы тканей, которые в период «кустарных мануфактур» могли выдерживать десятилетия носки. Теперь это время сокращалось, причем для хлопчатобумажных (которые были самыми массовыми, и на рынки которых была самая большая конкуренция) - на порядок и более. Такое вот применение идеи «контролируемого износа» задолго до ее открытия.
Что же касается продуктов, то, понятное дело, с ними произошло то же самое. Условно говоря, как только индустриализация общества дошло до того, что «получить по морде» производителю стало невозможно (продает не он, а продавец - да и последний стал исключительно наемным работником), как сразу же выявилось множество способов сделать так, чтобы товар оказался хоть чуточку, но дешевле. К примеру, Энгельс в своей работе «Положение рабочего класса в Англии» показывает, с чем сталкивались покупатели в это время. Никакого ГМО и «трансгенной сои» в то время, конечно, не было, поэтому производителям приходилось действовать грубее и примитивнее. Но все равно, прокатывало:
«Солёное масло продают под видом свежего, для чего обмазывают куски солёного масла слоем свежего, или предлагают попробовать от фунта свежего масла, который лежит сверху, и после пробы отпускают солёное, или вымывают соль и продают масло как свежее. - К сахару подмешивают толчёный рис или другие дешёвые продукты и продают по цене чистого сахара. Отбросы производства, получаемые при мыловарении, также смешивают с другими веществами и продают под видом сахара. К молотому кофе прибавляют цикорий и другие дешёвые продукты; бывают примеси даже и к немолотому кофе, причём подделке придаётся форма кофейных зёрен. - В какао очень часто подмешивают мелко истолчённую бурую глину, которую растирают с бараньим салом, чтобы она лучше смешивалась с настоящим какао. - В чай часто подмешивают терновый лист и тому подобный сор, или же спитой чай высушивают, поджаривают на раскалённых медных листах, чтобы вернуть ему окраску, и продают как свежий. К перцу подмешивают стручковую пыль и т. п. Портвейн попросту фабрикуют (из красящих веществ, спирта и т. д.), потому что общеизвестно, что в одной Англии выпивается больше портвейна, чем могут дать все виноградники Португалии, а к табаку во всех формах, в которых он встречается в продаже, подмешивают разные тошнотворные вещества».
Так что «наша» колбаса из смеси сои и «мясной эмульсии» является еще «цветочками». Сахарку из отбросов мыловарения (!) попробовать не хотите ли? Или заварку из спитого чая? Ну и конечно, «классика» про портвейн - куда же без нее. Этот напиток, по-моему, вообще лидирует в плане подделок по всему миру, вне зависимости от стран и эпох. А то некоторые думают, что «паленый алкоголь» является признаком «отсталой Рашки», и нигде больше не встречается.
* * *
Хотя и у нас в то же время мало что отличалось. Ну, может быть только то, что в связи с социальной структурой общества рынок продуктов питания был, скажем та, невелик: все же 80% населения жили в условиях натурального хозяйства. Ну, и «примыкающие» к ним жители небольших городков, которые так же существовали в условиях полупатриархальной жизни, даже закупая продукты на «местном рынке». Где «настоящей» конкуренции не существовало, вместо нее было «традиционная» торговля, направленная не на получение прибыли, а на существование в рамках традиций. Да и торговали там, все же, в большинстве своем, производители лично. В местах же, где капиталистическое, торговое общество устанавливилось, как норма, ситуация ничем не отличалась от британской.
К примеру, Москва, как «мегаполис» своего времени, представляла собой настоящий рай для поддельщиков. То, что творилось там, мы можем, например, прочитать в книге Гиляровского «Москва и москвичи». Ну, к примеру:
«И там и тут торговали специально грубой привозной обувью -- сапогами и башмаками, главным образом кимрского производства. В семидесятых годах еще практиковались бумажные подметки, несмотря на то, что кожа сравнительно была недорога, но уж таковы были девизы и у купца и у мастера: "на грош пятаков" и "не обманешь -- не продашь".
Конечно, от этого страдал больше всего небогатый люд, а надуть покупателя благодаря "зазывалам" было легко. На последние деньги купит он сапоги, наденет, пройдет две-три улицы по лужам в дождливую погоду -- глядь, подошва отстала и вместо кожи бумага из сапога торчит. Он обратно в лавку... "Зазывалы" уж узнали, зачем, и на его жалобы закидают словами и его же выставят мошенником: пришел, мол, халтуру сорвать, купил на базаре сапоги, а лезешь к нам...
-- Ну, ну, в какой лавке купил?
Стоит несчастный покупатель, растерявшись, глядит - лавок много, у всех вывески и выходы похожи и у каждой толпа "зазывал"...»
Впрочем, это еще цветочки. Если почитать то, что относится к продуктам питания, то можно увидеть, что ситуация с ними была еще хуже. Правда, если вести речь о мясных продуктах, то главным «механизмом» снижения издержек была продажа протухшего товара. Что, разумеется, понятно - холодильников то не было, а надеяться на быструю продажу туш в условиях колоссальной конкуренции, разумеется, не было возможным. Вот и возникала ситуация, когда «снаружи» все прекрасно - выложенные на лед разнообразные яства, все чистое и свежее. (Что так радует фанатов РКМП, любящих сравнивать это изобилие с «убогими совковыми гастрономами».) А на деле - покупатель получал подтухший товар, да еще и хранившийся в жутко антисанитарных условиях. Как написано у того же Гиляровского:
«Полуграмотный кустарь-ящичник, маленький, вихрастый, в неизменной поддевке и смазных сапогах, когда уже кончились прения, попросил слова; и его звонкий резкий тенор сменил повествование врача Попандополо, рисовавшего ужасы Охотного ряда. Миазмы, бациллы, бактерии, антисанитария, аммиак... украшали речь врача.
-- Вер-рно! Верно, что говорит Василий Константиныч! Так как мы поставляем ящики в Охотный, так уж нагляделись... И какие там миазмы и сколько их... Заглянешь в бочку -- так они кишмя кишат... Так и ползают по солонине... А уж насчет бахтериев -- так и шмыгают под ногами, рыжие, хвостатые... так и шмыгают, того и гляди наступишь.»
И не следует думать, что данная мерзость касалась только бедных слоев населения. Никоим образом. За исключением самых высших представителей общества, получавших продукты из собственных имений, большая часть населения питалась именно этими, подпорченными «бахтериями» продуктами. Ведь очевидно, что кухарки и слуги, не говоря уж о работников трактиров и ресторанов, особенно не разбирались в имеющемся, закупая, понятное дело, самое дешевое. Да и другого-то не было. Так что читая о «дореволюционном обжорстве», следует понимать, что обжирались то продуктами сомнительного качества и сомнительной свежести. Что же касается последствий… Ну, что тут скажешь, достаточно посмотреть на смертность от дизентерии, или упомянуть то, что туберкулез был свойственен не только рабочим «грязных» производств, а вполне благополучным обывателям. Ну, и о возможностях человеческого организма сопротивляться «заразе» не стоит забывать…
* * *
Ну, а в целом, получается, что «то», досоветское, изобилие было в чем-то схоже с «этим», послесоветским, где сотни сортов «условно-мясной» колбасы и условно-порошкового молока, бесчисленное количество «сырных продуктов» и непонятного хлеба. Кстати, что касается хлеба, то добавление в него разных «пищевых добавок», о которых так любят говорить сейчас, на самом деле, имеет весьма давнюю историю. О меле, который добавляют в муку, равно как о пыли и других «составляющих» можно прочитать в законах, запрещающих это делать в самых разных странах. Такая же «безобидная шалость», как смешивание муки разного сорта, в принципе, вообще за подделку не считалась. Ведь серьезно, мало кто, кроме «экспертов», может отличить добавку 20-30% низкосортной муки. Правда, возникает вопрос - зачем же тогда покупали «высокосортный» хлеб. Но ответ на него прост - из-за престижа. Ну, вот «вырос» человек, сменил обноски бедняка на «приличный костюм» - так ему просто не по чину есть то же самое, что и «быдлу». Вот и старался он изо всех сил доказать, что «благородный», покупая, якобы, дорогие продукты и вещи.
Кстати, опять же о вине, с которого и начался разговор. Как известно, «нормальное» промышленное виноделие в России началось формироваться во второй половине XIX века. Когда страна, наконец-то, смогла освоить районы, пригодные для данной отрасли - Крым, Бессарабию и Кавказ. Имена пионеров российского виноделия известны - на любом достаточно старом (т.е., ведущем свою историю с дореволюционных времен) винзаводе их портреты, как правило, висят на самом видном месте. Поэтому именно с конца XIX - начала XX веков можно вести речь о начале российского виноделия. Но ведь и до этого времени россияне пили что-то, кроме воды? Причем, как можно увидеть в литературе, пили весьма усердно. Что же это было? Как правило, речь шла о заграничных винах - немецких, французских, итальянских, испанских. Но именно «шла речь», поскольку какое количество данного продукта реально производилась в указанных странах, не говоря уж о качестве технологии.
По крайней мере, где-то с середины XIX века, после того, как большая часть российского высшего класса получила возможность посещать «заграницу», в стране развернулась серьезная борьба с поддельным вином. Видимо, попробовав настоящие аналоги того, что предлагалось на Родине, эти самые дворяне поняли, что же на самом деле они пили на самом деле. Но полностью побороть данное явление, как легко можно догадаться, было весьма непросто. По крайней мере, даже развитие собственного виноделия ненамного уменьшило количество подделок, просто вместо «заграничных брендов» поддельщики стали выдавать свое творение за отечественное. По крайней мере, проверки вин, произведённых в Крыму и на Кавказе, показывали, что большая часть их состоит из воды, спирта и сахара, а значительная часть вообще не содержит ни капли виноградного сока. Более того, когда исследование этого рынка стало постоянным, выяснилось, что в конце XIX века Москва умудрялась вывозить в два раза больше вин, нежели ввозилось в нее извне. Очевидно, все оно было произведено на знаменитых московских виноградниках. (Так что увидев на этикетке вина место производства «Москва», или, скажем, «город Гатчина», не стоит пугаться - это всего лишь продукт возрождения вековых винодельческих традиций.)
Но, в общем-то, стоит понять, что большая часть тех самых «мадер», «портвейнов» и «шампанских вин», которые выпивались русскими барами и купчиками до Революции, к своим благородным «прародителям» не имели ни малейшего отношения. Своим происхождением вся эта роскошь была обязана не залитым солнцем рядам винограда особого сорта, выращенного на особой почве в особых условиях, а грязным подвалам предприимчивых дельцов. Впрочем, как уже сказано ваше, подобная особенность не являлась признаком исключительно России, а выступала интернациональной особенностью «виноделов» по всему миру. Единственная разница состояла в том, что в винодельческих районах человек, имел, все же, возможность выбирать между указанной бутылочной бурдой, и стаканом домашнего, настоящего, хотя, как правило, достаточно дурного вина. У нас этого не было - единственной альтернативой указанным продуктам выступали всевозможные настойки и наливки. Вещь хорошая, но, как можно понять, относящаяся к совершенно иной категории (представить гусара, заказывающего вместо «шампанского» клюквенную настойку, тяжело).
* * *
Таким образом, то время, которое нам кажется «образцом» торжества качества и одновременно, образцом «настоящей», чистой конкуренции, на самом деле было временем весьма сомнительным. Просто потому, что, как сказано выше, покупатель в целом является человеком, мало способным к различению даже довольно примитивного обмана. Не говоря уж о способности его к определению качества, как такового. Так что надеяться на то, что он способен путем «голосования рублем» определить лучшее предложение, смешно. Это знали еще описанные Гиляровским продавцы на Охотном или Хитровом рынках, делавшие ставку не на качество, а на эффективность «рекламщиков»-зазывал, призванных «впендюрить» товар любой гнилизны. Так что рассматривать современный маркетинг, как новую дисциплину, основанную на неких «секретных» исследованиях психологии, смешно - эта «отрасль» старая, и использовалась еще тогда, когда ни о какой психологии и не слышали.
А единственным, что смогло остановить этот поток подделок, оказалось внедрение разнообразных систем контроля и лицензирования - т.е., процесс, связанный с ростом монополизации производства. На самом деле, как раз этот процесс и приводит к некоторой «стабилизации» методов конкуренции. Хотя отменить ее, понятное дело, не может - а значит, процесс «порчи товаров» остается в силе, пусть и ограниченной. Ну, и то, что удается блокировать самые опасные и неприятные формы данного явления - к примеру, тех же крыс сейчас тяжело найти даже на оптовых складах, а добавлять в молоко известь, как это широко практиковалось до Революции сейчас не рискуют даже самые «отмороженные» производители. Ну, и то хорошо - хотя до советской системы ГОСТов, разумеется, вся это рыночно-монополистическая система, разумеется, не дотягивается.
Ну, и наконец, после всего этого, может возникнуть вопрос: а бывает ли при рыночной форме вообще хороший товар? На самом деле, конечно, бывает - тогда, когда конкуренция еще не достигла своего апогей. Т.е., на вновь открытом рынке. Вот тут реально может показаться, что капитализм действительно обеспечивает качество - производители стараются представить максимально пригодный для потребителя товар, поскольку только это может заставить последнего его купить. Можно сказать, что в этот момент они конкурируют не друг с другом, а с самой Природой, создавая нечто, чего еще не было до сего времени. Именно поэтому, например, автомобили, созданные в первой половине XX века, до сих пор находятся на ходу, а самолеты Дуглас DC-3, чье производство прекратилось еще в 1950 годы, способны летать.
Но подобное состояние, как можно понять, краткосрочно. Рано или поздно, но вновь открытый рынок заполняется производителями «до краев», и вместо борьбы с Природой наступает бесконечная и бессмысленная грызня друг с другом, ведущая, как можно легко догадаться, к указанной выше фальсификации всего и вся. И хотя периодически кто-то из участников этой грызни пытается делать акцент на «честное качество», и даже некоторое время может выпускать качественный товар - все равно, рано или поздно, но он обязан уйти с рынка. Поскольку, рано или поздно, но у него останется меньше средств, нежели у производителей откровенного дерьма - а значит, ему останется либо перейти к «общей стратегии», либо уйти. Оставших любимым примером для сторонников данной модели...
Единственное, что позволяет прервать подобное движение - это, опять-таки, открытие нового рынка. А поскольку, как можно легко догадаться, все «физические» территории поделены уже давно, то главным путем, ведущим к подобной перемене, выступает появление инноваций. Именно они в настоящее время могут рассматриваться, как ответственные за качество. И именно они - целый спектр инноваций, охватывающий практически все сферы жизни, который дал нам XX век, в особенности, его вторая половина - и определяют тот уровень, относительно которого сейчас мы и рассматриваем происходящее ухудшение всего вокруг. Впрочем, это уже совершенно другая тема. Тут же стоит сказать только одно: обществу, лишенному, пуская и сознательно (дескать - давайте жить тут, а не думать о будущем), возможности развиваться, ничего хорошего от будущего ждать не приходится. Даже в самом, что ни на есть обывательском плане.
Ну, и о настоящем, а не теоретическом, соотношении рынка и качества, также забывать не стоит, конечно...
Рассматриваемая в «Колбасном посте» проблема фальсификации продуктов для многих может показаться возникшей лишь в недавнее время. Дескать, придумали эту сою, мясную эмульсию и прочие ГМО - и стали добавлять в колбасные изделия. А раньше подобной проблемы не было. Но на самом деле, подобная проблема не нова, и к развитию науки и техники не имеет никакого отношения . Впрочем, это и понятно: единственная причина фальсификации, как это можно понять из указанного поста - развитие конкуренции. Поэтому вовсе не следует думать, что она не могла существовать в иных условиях, нежели современные. Напротив, всегда и везде, где удешевление товаров является причиной выгоды, возникает стремление к уменьшению его качества - поскольку существует определенный порог, до которого большая часть потребителей это ухудшение просто не замечает. А далее явление развивается по отработанной схеме: «ухудшенная» версия товаров постепенно становится нормой, и новый виток данного процесса отталкивается уже от него.
Поэтому, к примеру, в том же виноделии - отрасли, по известным причинам ставшей «коммерческой» практически с самого начала своего возникновения порча вина была актуальной еще много столетий назад. Правда, тогда данный процесс имел самую простую и безобидную форму - в виде разбавления водой - но зато он являлся поистине интернациональным явлением, войдя в фольклор всех народов, для которых было известно потребление вина. А с появлением пивоварения - соответственно, распространился и на пиво. Впрочем, по мере развития отрасли и расширения ассортимента винодельческой продукции расширились и способы ее фальсификации. Впрочем, о ситуации с вином будет сказано ниже. Пока же можно отметить только то, что данной «мутации» неизбежно подвергалась любая отрасль, выходящая за пределы «традиционного хозяйства» и входящая в рынок.
Поэтому, говоря о снижении качества и возникновении подделок, тяжело сказать, чего же это не касалось. Возможно, тех областей, где заказы были достаточно редкими, а количество агентов - не слишком велико (т.е., у заказчика было время и средства, чтобы проверить произведенное). Скажем, в военных отраслях или в кораблестроении. Хотя и тут возможность «сэкономить» появлялась постоянно - что стоит случай со знаменитым «Титаником», на корпус которого пошла сталь, становящаяся хрупкой в условиях холода. А ведь стоимость корабля была астрономической - но применению законов экономики это не мешало. Да и вообще, рассматривая кораблестроительные программы разных стран, можно увидеть, что довольно часто удачные проекты сознательно портили указанным «снижением стоимости», причем очень часто - уже после утверждения.
* * *
Что же касается «гражданских отраслей», то там дело обстояло гораздо интереснее. Высокий уровень конкуренции, охвативший, к примеру, ту же текстильную промышленность после ее превращение в фабричную, согласно теории, должен был привести к росту качества: ведь индустриальное производство обеспечивает большую стабильность параметров, нежели кустарное (давальческая мануфактура). Но на деле пошел «обратный процесс» - вместо роста качества полотна началось массированное использование того, что Карл Маркс в своем «Капитале» называл «экскрементами производства». Т.е. явных отбросов той же хлопковой промышленности («угаров»), что ранее шли на отопление домов. Или, к примеру, к добавлению дешевой хлопковой нити в дорогие шерстяные ткани. Кстати, все это привело, помимо получения прямой выгоды от снижения затрат, к уменьшению срока службы тканей, которые в период «кустарных мануфактур» могли выдерживать десятилетия носки. Теперь это время сокращалось, причем для хлопчатобумажных (которые были самыми массовыми, и на рынки которых была самая большая конкуренция) - на порядок и более. Такое вот применение идеи «контролируемого износа» задолго до ее открытия.
Что же касается продуктов, то, понятное дело, с ними произошло то же самое. Условно говоря, как только индустриализация общества дошло до того, что «получить по морде» производителю стало невозможно (продает не он, а продавец - да и последний стал исключительно наемным работником), как сразу же выявилось множество способов сделать так, чтобы товар оказался хоть чуточку, но дешевле. К примеру, Энгельс в своей работе «Положение рабочего класса в Англии» показывает, с чем сталкивались покупатели в это время. Никакого ГМО и «трансгенной сои» в то время, конечно, не было, поэтому производителям приходилось действовать грубее и примитивнее. Но все равно, прокатывало:
«Солёное масло продают под видом свежего, для чего обмазывают куски солёного масла слоем свежего, или предлагают попробовать от фунта свежего масла, который лежит сверху, и после пробы отпускают солёное, или вымывают соль и продают масло как свежее. - К сахару подмешивают толчёный рис или другие дешёвые продукты и продают по цене чистого сахара. Отбросы производства, получаемые при мыловарении, также смешивают с другими веществами и продают под видом сахара. К молотому кофе прибавляют цикорий и другие дешёвые продукты; бывают примеси даже и к немолотому кофе, причём подделке придаётся форма кофейных зёрен. - В какао очень часто подмешивают мелко истолчённую бурую глину, которую растирают с бараньим салом, чтобы она лучше смешивалась с настоящим какао. - В чай часто подмешивают терновый лист и тому подобный сор, или же спитой чай высушивают, поджаривают на раскалённых медных листах, чтобы вернуть ему окраску, и продают как свежий. К перцу подмешивают стручковую пыль и т. п. Портвейн попросту фабрикуют (из красящих веществ, спирта и т. д.), потому что общеизвестно, что в одной Англии выпивается больше портвейна, чем могут дать все виноградники Португалии, а к табаку во всех формах, в которых он встречается в продаже, подмешивают разные тошнотворные вещества».
Так что «наша» колбаса из смеси сои и «мясной эмульсии» является еще «цветочками». Сахарку из отбросов мыловарения (!) попробовать не хотите ли? Или заварку из спитого чая? Ну и конечно, «классика» про портвейн - куда же без нее. Этот напиток, по-моему, вообще лидирует в плане подделок по всему миру, вне зависимости от стран и эпох. А то некоторые думают, что «паленый алкоголь» является признаком «отсталой Рашки», и нигде больше не встречается.
* * *
Хотя и у нас в то же время мало что отличалось. Ну, может быть только то, что в связи с социальной структурой общества рынок продуктов питания был, скажем та, невелик: все же 80% населения жили в условиях натурального хозяйства. Ну, и «примыкающие» к ним жители небольших городков, которые так же существовали в условиях полупатриархальной жизни, даже закупая продукты на «местном рынке». Где «настоящей» конкуренции не существовало, вместо нее было «традиционная» торговля, направленная не на получение прибыли, а на существование в рамках традиций. Да и торговали там, все же, в большинстве своем, производители лично. В местах же, где капиталистическое, торговое общество устанавливилось, как норма, ситуация ничем не отличалась от британской.
К примеру, Москва, как «мегаполис» своего времени, представляла собой настоящий рай для поддельщиков. То, что творилось там, мы можем, например, прочитать в книге Гиляровского «Москва и москвичи». Ну, к примеру:
«И там и тут торговали специально грубой привозной обувью -- сапогами и башмаками, главным образом кимрского производства. В семидесятых годах еще практиковались бумажные подметки, несмотря на то, что кожа сравнительно была недорога, но уж таковы были девизы и у купца и у мастера: "на грош пятаков" и "не обманешь -- не продашь".
Конечно, от этого страдал больше всего небогатый люд, а надуть покупателя благодаря "зазывалам" было легко. На последние деньги купит он сапоги, наденет, пройдет две-три улицы по лужам в дождливую погоду -- глядь, подошва отстала и вместо кожи бумага из сапога торчит. Он обратно в лавку... "Зазывалы" уж узнали, зачем, и на его жалобы закидают словами и его же выставят мошенником: пришел, мол, халтуру сорвать, купил на базаре сапоги, а лезешь к нам...
-- Ну, ну, в какой лавке купил?
Стоит несчастный покупатель, растерявшись, глядит - лавок много, у всех вывески и выходы похожи и у каждой толпа "зазывал"...»
Впрочем, это еще цветочки. Если почитать то, что относится к продуктам питания, то можно увидеть, что ситуация с ними была еще хуже. Правда, если вести речь о мясных продуктах, то главным «механизмом» снижения издержек была продажа протухшего товара. Что, разумеется, понятно - холодильников то не было, а надеяться на быструю продажу туш в условиях колоссальной конкуренции, разумеется, не было возможным. Вот и возникала ситуация, когда «снаружи» все прекрасно - выложенные на лед разнообразные яства, все чистое и свежее. (Что так радует фанатов РКМП, любящих сравнивать это изобилие с «убогими совковыми гастрономами».) А на деле - покупатель получал подтухший товар, да еще и хранившийся в жутко антисанитарных условиях. Как написано у того же Гиляровского:
«Полуграмотный кустарь-ящичник, маленький, вихрастый, в неизменной поддевке и смазных сапогах, когда уже кончились прения, попросил слова; и его звонкий резкий тенор сменил повествование врача Попандополо, рисовавшего ужасы Охотного ряда. Миазмы, бациллы, бактерии, антисанитария, аммиак... украшали речь врача.
-- Вер-рно! Верно, что говорит Василий Константиныч! Так как мы поставляем ящики в Охотный, так уж нагляделись... И какие там миазмы и сколько их... Заглянешь в бочку -- так они кишмя кишат... Так и ползают по солонине... А уж насчет бахтериев -- так и шмыгают под ногами, рыжие, хвостатые... так и шмыгают, того и гляди наступишь.»
И не следует думать, что данная мерзость касалась только бедных слоев населения. Никоим образом. За исключением самых высших представителей общества, получавших продукты из собственных имений, большая часть населения питалась именно этими, подпорченными «бахтериями» продуктами. Ведь очевидно, что кухарки и слуги, не говоря уж о работников трактиров и ресторанов, особенно не разбирались в имеющемся, закупая, понятное дело, самое дешевое. Да и другого-то не было. Так что читая о «дореволюционном обжорстве», следует понимать, что обжирались то продуктами сомнительного качества и сомнительной свежести. Что же касается последствий… Ну, что тут скажешь, достаточно посмотреть на смертность от дизентерии, или упомянуть то, что туберкулез был свойственен не только рабочим «грязных» производств, а вполне благополучным обывателям. Ну, и о возможностях человеческого организма сопротивляться «заразе» не стоит забывать…
* * *
Ну, а в целом, получается, что «то», досоветское, изобилие было в чем-то схоже с «этим», послесоветским, где сотни сортов «условно-мясной» колбасы и условно-порошкового молока, бесчисленное количество «сырных продуктов» и непонятного хлеба. Кстати, что касается хлеба, то добавление в него разных «пищевых добавок», о которых так любят говорить сейчас, на самом деле, имеет весьма давнюю историю. О меле, который добавляют в муку, равно как о пыли и других «составляющих» можно прочитать в законах, запрещающих это делать в самых разных странах. Такая же «безобидная шалость», как смешивание муки разного сорта, в принципе, вообще за подделку не считалась. Ведь серьезно, мало кто, кроме «экспертов», может отличить добавку 20-30% низкосортной муки. Правда, возникает вопрос - зачем же тогда покупали «высокосортный» хлеб. Но ответ на него прост - из-за престижа. Ну, вот «вырос» человек, сменил обноски бедняка на «приличный костюм» - так ему просто не по чину есть то же самое, что и «быдлу». Вот и старался он изо всех сил доказать, что «благородный», покупая, якобы, дорогие продукты и вещи.
Кстати, опять же о вине, с которого и начался разговор. Как известно, «нормальное» промышленное виноделие в России началось формироваться во второй половине XIX века. Когда страна, наконец-то, смогла освоить районы, пригодные для данной отрасли - Крым, Бессарабию и Кавказ. Имена пионеров российского виноделия известны - на любом достаточно старом (т.е., ведущем свою историю с дореволюционных времен) винзаводе их портреты, как правило, висят на самом видном месте. Поэтому именно с конца XIX - начала XX веков можно вести речь о начале российского виноделия. Но ведь и до этого времени россияне пили что-то, кроме воды? Причем, как можно увидеть в литературе, пили весьма усердно. Что же это было? Как правило, речь шла о заграничных винах - немецких, французских, итальянских, испанских. Но именно «шла речь», поскольку какое количество данного продукта реально производилась в указанных странах, не говоря уж о качестве технологии.
По крайней мере, где-то с середины XIX века, после того, как большая часть российского высшего класса получила возможность посещать «заграницу», в стране развернулась серьезная борьба с поддельным вином. Видимо, попробовав настоящие аналоги того, что предлагалось на Родине, эти самые дворяне поняли, что же на самом деле они пили на самом деле. Но полностью побороть данное явление, как легко можно догадаться, было весьма непросто. По крайней мере, даже развитие собственного виноделия ненамного уменьшило количество подделок, просто вместо «заграничных брендов» поддельщики стали выдавать свое творение за отечественное. По крайней мере, проверки вин, произведённых в Крыму и на Кавказе, показывали, что большая часть их состоит из воды, спирта и сахара, а значительная часть вообще не содержит ни капли виноградного сока. Более того, когда исследование этого рынка стало постоянным, выяснилось, что в конце XIX века Москва умудрялась вывозить в два раза больше вин, нежели ввозилось в нее извне. Очевидно, все оно было произведено на знаменитых московских виноградниках. (Так что увидев на этикетке вина место производства «Москва», или, скажем, «город Гатчина», не стоит пугаться - это всего лишь продукт возрождения вековых винодельческих традиций.)
Но, в общем-то, стоит понять, что большая часть тех самых «мадер», «портвейнов» и «шампанских вин», которые выпивались русскими барами и купчиками до Революции, к своим благородным «прародителям» не имели ни малейшего отношения. Своим происхождением вся эта роскошь была обязана не залитым солнцем рядам винограда особого сорта, выращенного на особой почве в особых условиях, а грязным подвалам предприимчивых дельцов. Впрочем, как уже сказано ваше, подобная особенность не являлась признаком исключительно России, а выступала интернациональной особенностью «виноделов» по всему миру. Единственная разница состояла в том, что в винодельческих районах человек, имел, все же, возможность выбирать между указанной бутылочной бурдой, и стаканом домашнего, настоящего, хотя, как правило, достаточно дурного вина. У нас этого не было - единственной альтернативой указанным продуктам выступали всевозможные настойки и наливки. Вещь хорошая, но, как можно понять, относящаяся к совершенно иной категории (представить гусара, заказывающего вместо «шампанского» клюквенную настойку, тяжело).
* * *
Таким образом, то время, которое нам кажется «образцом» торжества качества и одновременно, образцом «настоящей», чистой конкуренции, на самом деле было временем весьма сомнительным. Просто потому, что, как сказано выше, покупатель в целом является человеком, мало способным к различению даже довольно примитивного обмана. Не говоря уж о способности его к определению качества, как такового. Так что надеяться на то, что он способен путем «голосования рублем» определить лучшее предложение, смешно. Это знали еще описанные Гиляровским продавцы на Охотном или Хитровом рынках, делавшие ставку не на качество, а на эффективность «рекламщиков»-зазывал, призванных «впендюрить» товар любой гнилизны. Так что рассматривать современный маркетинг, как новую дисциплину, основанную на неких «секретных» исследованиях психологии, смешно - эта «отрасль» старая, и использовалась еще тогда, когда ни о какой психологии и не слышали.
А единственным, что смогло остановить этот поток подделок, оказалось внедрение разнообразных систем контроля и лицензирования - т.е., процесс, связанный с ростом монополизации производства. На самом деле, как раз этот процесс и приводит к некоторой «стабилизации» методов конкуренции. Хотя отменить ее, понятное дело, не может - а значит, процесс «порчи товаров» остается в силе, пусть и ограниченной. Ну, и то, что удается блокировать самые опасные и неприятные формы данного явления - к примеру, тех же крыс сейчас тяжело найти даже на оптовых складах, а добавлять в молоко известь, как это широко практиковалось до Революции сейчас не рискуют даже самые «отмороженные» производители. Ну, и то хорошо - хотя до советской системы ГОСТов, разумеется, вся это рыночно-монополистическая система, разумеется, не дотягивается.
Ну, и наконец, после всего этого, может возникнуть вопрос: а бывает ли при рыночной форме вообще хороший товар? На самом деле, конечно, бывает - тогда, когда конкуренция еще не достигла своего апогей. Т.е., на вновь открытом рынке. Вот тут реально может показаться, что капитализм действительно обеспечивает качество - производители стараются представить максимально пригодный для потребителя товар, поскольку только это может заставить последнего его купить. Можно сказать, что в этот момент они конкурируют не друг с другом, а с самой Природой, создавая нечто, чего еще не было до сего времени. Именно поэтому, например, автомобили, созданные в первой половине XX века, до сих пор находятся на ходу, а самолеты Дуглас DC-3, чье производство прекратилось еще в 1950 годы, способны летать.
Но подобное состояние, как можно понять, краткосрочно. Рано или поздно, но вновь открытый рынок заполняется производителями «до краев», и вместо борьбы с Природой наступает бесконечная и бессмысленная грызня друг с другом, ведущая, как можно легко догадаться, к указанной выше фальсификации всего и вся. И хотя периодически кто-то из участников этой грызни пытается делать акцент на «честное качество», и даже некоторое время может выпускать качественный товар - все равно, рано или поздно, но он обязан уйти с рынка. Поскольку, рано или поздно, но у него останется меньше средств, нежели у производителей откровенного дерьма - а значит, ему останется либо перейти к «общей стратегии», либо уйти. Оставших любимым примером для сторонников данной модели...
Единственное, что позволяет прервать подобное движение - это, опять-таки, открытие нового рынка. А поскольку, как можно легко догадаться, все «физические» территории поделены уже давно, то главным путем, ведущим к подобной перемене, выступает появление инноваций. Именно они в настоящее время могут рассматриваться, как ответственные за качество. И именно они - целый спектр инноваций, охватывающий практически все сферы жизни, который дал нам XX век, в особенности, его вторая половина - и определяют тот уровень, относительно которого сейчас мы и рассматриваем происходящее ухудшение всего вокруг. Впрочем, это уже совершенно другая тема. Тут же стоит сказать только одно: обществу, лишенному, пуская и сознательно (дескать - давайте жить тут, а не думать о будущем), возможности развиваться, ничего хорошего от будущего ждать не приходится. Даже в самом, что ни на есть обывательском плане.
Ну, и о настоящем, а не теоретическом, соотношении рынка и качества, также забывать не стоит, конечно...