Куда несет меня неведомая сила?
СЕКСТИНА
Опять, опять звучит в душе моей унылой
Знакомый голосок, и девственная тень
Опять передо мной с неотразимой силой
Из мрака прошлого встает, как ясный день;
Но тщетно памятью ты вызван, призрак милый!
Я устарел: и жить и чувствовать - мне лень.
Давни с моей душой сроднилась эта лень,
Как ветер с осенью угрюмой и унылой,
Как взгляд влюбленного с приветным взглядом милой,
Как с бором вековым таинственная тень;
Она гнетет меня и каждый божий день
Овладевает мной все с новой, с новой силой.
Порою сердце вдруг забьется прежней силой;
Порой спадут с души могильный сон и лень;
Сквозь ночи вечныя проглянет светлый день:
Я оживу на миг и песнею унылой
Стараюсь разогнать докучливую тень,
Но краток этот миг, нечаянный и милый...
Куда ж сокрылись вы, дни молодости милой,
Когда кипела жизнь неукротимой силой,
Когда печаль и грусть скользили, словно тень,
По сердцу юному, и тягостная лень
Еще не гнездилась в душе моей унылой,
И новым красным днем сменялся красный день?
Увы!.. Пришел и он, тот незабвенный день,
День расставания с былою жизнью милой...
По морю жизни я, усталый и унылый,
Плыву... меня волна неведомою силой
Несет - Бог весть куда, а только плыть мне лень,
И все вокруг меня - густая мгла и тень.
Зачем же, разогнав привычную мне тень,
Сквозь ночи вечныя проглянул светлый день?
Зачем, когда и жить и чувствовать мне лень,
Опять передо мной явился призрак милый,
И голосок его с неотразимой силой
Опять, опять звучит в душе моей унылой?
Лев Александрович Мей
1851
ВИКИПЕДИЯ говорит, что "Сексти́на (итал. sestina, от лат. sex - «шесть») - стихотворение на две рифмы (твёрдая форма), состоящее из шести строф, каждая из которых включает по шесть стихов. Каждая новая строфа повторяет конечные слова предыдущей строфы. Секстина пишется на рифмы, употреблённые в первом шестистишии, в последующих 5-ти окончания строк повторяются в последовательности 6-1-5-2-4-3 по отношению к предыдущей строфе (из шестой строки предыдущего в первую строку последующего, из первой - во вторую и т. д.) - применяется принцип управления рифмой, называемый retrogradatio cruciata. Завершает секстину трёхстишие, в котором повторяются все её шесть ключевых слов. Секстина считается стихотворной формой поэтов-трубадуров и ведёт своё происхождение от кансоны. Считается, что секстину изобрёл Арнаут Даниэль[1]. Классическое завершение она получила в творчестве Данте и Петрарки".
Странный, щемящий стих, в котором схлестываются и математика и лирика, написан отпрыском обрусевших немцев...
Немцы... Но ведь "обрусевшие" же!
"Обрусевшие"... Слово-то какое... Многозначительное, мягкое, и, пожалуй, гостеприимное, теплое и всепрощающее. "Обамериканившийся" или, например, "офранцузившийся" - звучат куда холоднее и обиднее, словно "оскандалившийся"...
"По морю жизни я, усталый и унылый,
Плыву... меня волна неведомою силой
Несет - Бог весть куда,..."
Бог весть...
Вчера я ёрничал по поводу вольных и смешных вариаций на тему моей фамилии.
А сегодня, проснувшись среди ночи, вдруг вспоминаю о ней, о Фамилии. Не кратком буквосочетании.
А о Фамилии... О Семье...
Об обрусевшей Семье...
Мой "многократно-юродный" брат, или, точнее сказать - кузен (хотя он сам предложил называться "братом") Петр Георгиевич (или Пьер) Брюн де Сент Ипполит, отставной офицер военно-морских сил Франции, недавно одарил меня написанной им справкой, кратко излагающей историю о том, как Брюны попали в Россию, и как сложилась судьба нашей Фамилии, во время оно.
Начинается она так:
"The great French revolution forced many talented people to leave their homeland in order to find other ways of utilizing their skills in other countries.
On the 16th of january 1799, the Emperor of the Russian Empire Paul the 1st signed an UKAZ taking into his service two French Shipbuilders, the brothers Brun. But before entering the service of Russia, the brothers had to go through many trials and tribulations..."
"Великая Французская революция вынудила многих талантливых людей покинуть их Родину, дабы найти иные пути
реализации их способностей в других странах.
16 января 1799 года, Российский Император Павел I подписал УКАЗ, приняв к себе на службу двух французских кораблестроителей, братьев Брюнов. Но прежде, чем поступить на службу в России, эти братья прошли через множество испытаний и невзгод..."
(Перевод мой, и потому - слегка непричесанный: утро же...)
И далее, в четкой и краткой форме изложения, за которой видится отточенная несколькими поколениями военная дисциплина и аккуратизм, Петр Григорьевич говорит о вещах удивительных, и о пути, в его сдержанном изложении - славном и мужественном...
Я читаю о том, как братьями Брюнами создавались в России невиданные по тем временам корабли - 120-ти пушечный ХРАБРЫЙ, ВЕНЕРА (о 74 орудиях), СМЕЛЫЙ (88 пушек) и другие...
Этими кораблями интересовались даже англичане, напрямую испрашивавшие их чертежи, и желавшие построить такие же суда у себя, для войны в Северо-Американских Штатах...
В Штатах...
В Штатах, в часе лёта от Лас Вегаса, который был моим домом аж полтора десятилетия, в Лос Анджелесе, живет и работает другой брат - Марк Брюн, The District Attorney (Окружной Адвокат)...
Но я узнаю о его существовании из телефонного разговора с Пьером, тогда, когда неведомая сила, гоняющая Брюнов по всему свету, привела меня туда, где есть мой Дом (с большой буквы).
Дом...
Я часто вижу дом Барона Фиттингофа, у Поцелуева моста, в Санкт-Петербурге... Дом, в котором в начале ХХ века жила моя Семья. Об этом пишет Друг Семьи (не кровный родственник, но Друг) - Александр Бенуа.
В его книге "Мои Воспоминания" есть глава с коротким, но понятным мне названием - "БРЮНЫ"...
Санкт-Петербург...
Мое рабочее место. Город, который я сотни раз ненавидел, и в который влюблялся столь же многократно...
Я смотрю из окна нешго офиса, раскинувшегося по последнему этажу нового здания на улице Льва Толстого,
И вижу начинающийся от нее Каменноостровский проспект.
Из разговора с братом-Пьером, я теперь знаю, что на этом проспекте живет еще один Брюн, Ипполит Брюн де Сент Ипоолит...
Я буду в Питере на Светлой неделе, и, наверное, позвоню Ипполиту...
Пасхальная Неделя.
Новое начало.
Схождение Благодатного Огня...
Благодатный Огонь...
"В 1859 году г-жа Варвара Брюн де Сент-Иполит, пребывая во Иерусалиме, присутствовала при схождении Благодатного Огня в Великую Субботу. Замечательно по настроенности и изложению ее воспоминание о чуде в письме к своему духовному отцу игумену Антонию..." - пишет о ней "Православный поклонник на Святой Земле"
Варвара Брюн де Сент Ипполит... Православный отпрыск французов-лютеран из Прованса, роялистов, бежавших из своей Страны, в поисках участи, лучшей, чем смерть на гильотине, и нашедших эту участь и честь здесь, в России...
Паломничество во Иерусалим 150 лет назад... Дело непростое и для мужчины.
Но Святая Земля, видимо, звала эту хрупкую женщину настолько ясно, что не было сил бояться и не слышать...
Святая Земля...
Но есть ли - "не-Святая"?...
Опять, опять звучит в душе моей унылой
Знакомый голосок, и девственная тень
Опять передо мной с неотразимой силой
Из мрака прошлого встает, как ясный день;
Но тщетно памятью ты вызван, призрак милый!
Я устарел: и жить и чувствовать - мне лень.
Давни с моей душой сроднилась эта лень,
Как ветер с осенью угрюмой и унылой,
Как взгляд влюбленного с приветным взглядом милой,
Как с бором вековым таинственная тень;
Она гнетет меня и каждый божий день
Овладевает мной все с новой, с новой силой.
Порою сердце вдруг забьется прежней силой;
Порой спадут с души могильный сон и лень;
Сквозь ночи вечныя проглянет светлый день:
Я оживу на миг и песнею унылой
Стараюсь разогнать докучливую тень,
Но краток этот миг, нечаянный и милый...
Куда ж сокрылись вы, дни молодости милой,
Когда кипела жизнь неукротимой силой,
Когда печаль и грусть скользили, словно тень,
По сердцу юному, и тягостная лень
Еще не гнездилась в душе моей унылой,
И новым красным днем сменялся красный день?
Увы!.. Пришел и он, тот незабвенный день,
День расставания с былою жизнью милой...
По морю жизни я, усталый и унылый,
Плыву... меня волна неведомою силой
Несет - Бог весть куда, а только плыть мне лень,
И все вокруг меня - густая мгла и тень.
Зачем же, разогнав привычную мне тень,
Сквозь ночи вечныя проглянул светлый день?
Зачем, когда и жить и чувствовать мне лень,
Опять передо мной явился призрак милый,
И голосок его с неотразимой силой
Опять, опять звучит в душе моей унылой?
Лев Александрович Мей
1851
ВИКИПЕДИЯ говорит, что "Сексти́на (итал. sestina, от лат. sex - «шесть») - стихотворение на две рифмы (твёрдая форма), состоящее из шести строф, каждая из которых включает по шесть стихов. Каждая новая строфа повторяет конечные слова предыдущей строфы. Секстина пишется на рифмы, употреблённые в первом шестистишии, в последующих 5-ти окончания строк повторяются в последовательности 6-1-5-2-4-3 по отношению к предыдущей строфе (из шестой строки предыдущего в первую строку последующего, из первой - во вторую и т. д.) - применяется принцип управления рифмой, называемый retrogradatio cruciata. Завершает секстину трёхстишие, в котором повторяются все её шесть ключевых слов. Секстина считается стихотворной формой поэтов-трубадуров и ведёт своё происхождение от кансоны. Считается, что секстину изобрёл Арнаут Даниэль[1]. Классическое завершение она получила в творчестве Данте и Петрарки".
Странный, щемящий стих, в котором схлестываются и математика и лирика, написан отпрыском обрусевших немцев...
Немцы... Но ведь "обрусевшие" же!
"Обрусевшие"... Слово-то какое... Многозначительное, мягкое, и, пожалуй, гостеприимное, теплое и всепрощающее. "Обамериканившийся" или, например, "офранцузившийся" - звучат куда холоднее и обиднее, словно "оскандалившийся"...
"По морю жизни я, усталый и унылый,
Плыву... меня волна неведомою силой
Несет - Бог весть куда,..."
Бог весть...
Вчера я ёрничал по поводу вольных и смешных вариаций на тему моей фамилии.
А сегодня, проснувшись среди ночи, вдруг вспоминаю о ней, о Фамилии. Не кратком буквосочетании.
А о Фамилии... О Семье...
Об обрусевшей Семье...
Мой "многократно-юродный" брат, или, точнее сказать - кузен (хотя он сам предложил называться "братом") Петр Георгиевич (или Пьер) Брюн де Сент Ипполит, отставной офицер военно-морских сил Франции, недавно одарил меня написанной им справкой, кратко излагающей историю о том, как Брюны попали в Россию, и как сложилась судьба нашей Фамилии, во время оно.
Начинается она так:
"The great French revolution forced many talented people to leave their homeland in order to find other ways of utilizing their skills in other countries.
On the 16th of january 1799, the Emperor of the Russian Empire Paul the 1st signed an UKAZ taking into his service two French Shipbuilders, the brothers Brun. But before entering the service of Russia, the brothers had to go through many trials and tribulations..."
"Великая Французская революция вынудила многих талантливых людей покинуть их Родину, дабы найти иные пути
реализации их способностей в других странах.
16 января 1799 года, Российский Император Павел I подписал УКАЗ, приняв к себе на службу двух французских кораблестроителей, братьев Брюнов. Но прежде, чем поступить на службу в России, эти братья прошли через множество испытаний и невзгод..."
(Перевод мой, и потому - слегка непричесанный: утро же...)
И далее, в четкой и краткой форме изложения, за которой видится отточенная несколькими поколениями военная дисциплина и аккуратизм, Петр Григорьевич говорит о вещах удивительных, и о пути, в его сдержанном изложении - славном и мужественном...
Я читаю о том, как братьями Брюнами создавались в России невиданные по тем временам корабли - 120-ти пушечный ХРАБРЫЙ, ВЕНЕРА (о 74 орудиях), СМЕЛЫЙ (88 пушек) и другие...
Этими кораблями интересовались даже англичане, напрямую испрашивавшие их чертежи, и желавшие построить такие же суда у себя, для войны в Северо-Американских Штатах...
В Штатах...
В Штатах, в часе лёта от Лас Вегаса, который был моим домом аж полтора десятилетия, в Лос Анджелесе, живет и работает другой брат - Марк Брюн, The District Attorney (Окружной Адвокат)...
Но я узнаю о его существовании из телефонного разговора с Пьером, тогда, когда неведомая сила, гоняющая Брюнов по всему свету, привела меня туда, где есть мой Дом (с большой буквы).
Дом...
Я часто вижу дом Барона Фиттингофа, у Поцелуева моста, в Санкт-Петербурге... Дом, в котором в начале ХХ века жила моя Семья. Об этом пишет Друг Семьи (не кровный родственник, но Друг) - Александр Бенуа.
В его книге "Мои Воспоминания" есть глава с коротким, но понятным мне названием - "БРЮНЫ"...
Санкт-Петербург...
Мое рабочее место. Город, который я сотни раз ненавидел, и в который влюблялся столь же многократно...
Я смотрю из окна нешго офиса, раскинувшегося по последнему этажу нового здания на улице Льва Толстого,
И вижу начинающийся от нее Каменноостровский проспект.
Из разговора с братом-Пьером, я теперь знаю, что на этом проспекте живет еще один Брюн, Ипполит Брюн де Сент Ипоолит...
Я буду в Питере на Светлой неделе, и, наверное, позвоню Ипполиту...
Пасхальная Неделя.
Новое начало.
Схождение Благодатного Огня...
Благодатный Огонь...
"В 1859 году г-жа Варвара Брюн де Сент-Иполит, пребывая во Иерусалиме, присутствовала при схождении Благодатного Огня в Великую Субботу. Замечательно по настроенности и изложению ее воспоминание о чуде в письме к своему духовному отцу игумену Антонию..." - пишет о ней "Православный поклонник на Святой Земле"
Варвара Брюн де Сент Ипполит... Православный отпрыск французов-лютеран из Прованса, роялистов, бежавших из своей Страны, в поисках участи, лучшей, чем смерть на гильотине, и нашедших эту участь и честь здесь, в России...
Паломничество во Иерусалим 150 лет назад... Дело непростое и для мужчины.
Но Святая Земля, видимо, звала эту хрупкую женщину настолько ясно, что не было сил бояться и не слышать...
Святая Земля...
Но есть ли - "не-Святая"?...