300
А ещё можно выйти за ворота в парадной форме, вдохнуть мороз полной грудью и подумать "Свобода!..".
И проехать от метро пять остановок на троллейбусе. И брести через сугробы во дворе, путаясь в неудобной шинели и держа тебя за руку.
И пальцы не разучились за два месяца поворачивать ключи в дверях. И дома всё по-старому. И даже три пустые банки из-под пива, купленного аж 6-го декабря аж в славном граде Ярославле и распитого тайком с горя в ночь с 8-го на 9-е перед уходом, лежат там же, куда их запрятал - в дальнем углу шкафа.
И я опять забуду их выкинуть. Ладно, столько времени лежали - и ещё полежат...
И нажарить картошки на двоих. И поставить чайник. И найти в закромах какой-нибудь очень вкусный чай, и пить его, наслаждаясь каждым глотком и содрогаясь при мысли о том, чем сегодня под видом чая поили в столовой.
И смотреть в твои глаза. И опять держать тебя за руку. И улыбаться.
А потом - ночь и снег, снег, снег... И завтра с утра вставать в половину шестого и плац от этого снега чистить огромным скребком не мне, не мне, не мне...
И думать о том, что зиме скоро конец, и это, несомненно, правильно. А когда начнётся следующая, мне останется всего-то неделя.
И в лифте кто-то (не я) написал чёрным маркером "Крепитесь, люди, скоро лето!". И это тоже правильно. Нынешней зимой эта песня актуальна как никогда, наверное.
И потом вернуться. Чтобы ровно через две недели выйти за ворота в парадной форме, вдохнуть мороз полной грудью и подумать "Свобода!.."
И проехать от метро пять остановок на троллейбусе. И брести через сугробы во дворе, путаясь в неудобной шинели и держа тебя за руку.
И пальцы не разучились за два месяца поворачивать ключи в дверях. И дома всё по-старому. И даже три пустые банки из-под пива, купленного аж 6-го декабря аж в славном граде Ярославле и распитого тайком с горя в ночь с 8-го на 9-е перед уходом, лежат там же, куда их запрятал - в дальнем углу шкафа.
И я опять забуду их выкинуть. Ладно, столько времени лежали - и ещё полежат...
И нажарить картошки на двоих. И поставить чайник. И найти в закромах какой-нибудь очень вкусный чай, и пить его, наслаждаясь каждым глотком и содрогаясь при мысли о том, чем сегодня под видом чая поили в столовой.
И смотреть в твои глаза. И опять держать тебя за руку. И улыбаться.
А потом - ночь и снег, снег, снег... И завтра с утра вставать в половину шестого и плац от этого снега чистить огромным скребком не мне, не мне, не мне...
И думать о том, что зиме скоро конец, и это, несомненно, правильно. А когда начнётся следующая, мне останется всего-то неделя.
И в лифте кто-то (не я) написал чёрным маркером "Крепитесь, люди, скоро лето!". И это тоже правильно. Нынешней зимой эта песня актуальна как никогда, наверное.
И потом вернуться. Чтобы ровно через две недели выйти за ворота в парадной форме, вдохнуть мороз полной грудью и подумать "Свобода!.."