Пелевин написал роман-утопию (+ фрагмент)
Начинается книжный Новый год! Не знаю, чем порадуют нас белорусские писатели, они об этом молчат, "як вады ў рот набраўшы", но под Рождество зарубежные писатели активизировались на полную катушку. Не успел я написать про то, что выходит новый роман М. Уэльбека, как пришло сообщение, что 8-го декабря в продажу поступит новый роман Виктора Пелевина "Snuff". Из аннотации издания следует, что роман-утопия рассказывает "о глубочайших тайнах женского сердца и высших секретах летного мастерства". На сайте издания "Афиша" сообщается, что книгу выпускает издательство "Эксмо". Тираж составит 150 тысяч экземпляров.
Название нового романа Пелевина повторяет наименование произведения Чака Паланика "Снафф", где речь идет о порнозвезде Касси Райт, которая решила завершить свою карьеру. Свой уход она захотела отметить особым образом - заняться сексом с шестьюстами мужчинами перед камерами. Слово "снафф" обозначает кино- или видеозапись настоящего убийства.
Последний роман Пелевина "t" был издан в 2009 году. В 2010 у писателя вышел сборник рассказов "Ананасная вода для прекрасной дамы", который номинирован на литературную премию "Нос". В прошлом году Пелевин также написал повесть "Тхаги" - она была опубликована в журнале "Сноб".
Фрагмент:
Я уже говорил, что выполняю самые сложные и деликатные задания корпорации. Например, начать очередную войну с орками.
О них, конечно, надо рассказать в самом начале, а то будет непонятно, откуда взялось это слово. Почему их так называют?
Дело не в том, что мы относимся к ним с презрением и считаем их расово неполноценными - таких предрассудков в нашем обществе нет. Они такие же люди, как мы. Во всяком случае, физически. Совпадение с древним словом "орк" здесь чисто случайное - хотя, замечу вполголоса, случайностей не бывает.
Дело здесь в их официальном языке, который называется "верхне-среднесибирским".
Есть такая наука - "лингвистическая археология", я ею немного интересовался, когда изучал оркские пословицы и поговорки. В результате до сих пор помню уйму всяких любопытных фактов.
До распада Америки и Китая никакого верхне-среднесибирского языка вообще не существовало в природе. Его изобрели в разведке наркогосударства Ацтлан - когда стало ясно, что китайские эко-царства, сражающиеся друг с другом за Великой Стеной, не станут вмешиваться в происходящее, если ацтланские нагвали решат закусить Сибирской Республикой. Ацтлан пошел традиционным путем - решил развалить Сибирь на несколько бантустанов, заставив каждый говорить на собственном наречии.
Это были времена всеобщего упадка и деградации, поэтому верхне-среднесибирский придумывали обкуренные халтурщики-мигранты с берегов Черного моря, зарплату которым, как было принято в Ацтлане, выдавали веществами. Они исповедовали культ Второго Машиаха и в память о нем сочинили верхне-среднесибирский на базе украинского с идишизмами, - но зачем-то (возможно, под действием веществ) пристегнули к нему очень сложную грамматику, блуждающий твердый знак и семь прошедших времен. А когда придумывали фонетическую систему, добавили "уканье" - видимо, ничего другого в голову не пришло.
Вот так они и укают уже лет триста, если не все пятьсот. Уже давно нет ни Ацтлана, ни Сибирской республики - а язык остался. Говорят в быту по-верхнерусски, а государственный язык всего делопроизводства - верхне-среднесибирский. За этим строго следит их собственный Департамент Культурной Экспансии, да и мы посматриваем. Но следить на самом деле не надо, потому что вся оркская бюрократия с этого языка кормится и горло за него перегрызет.
Оркский бюрократ сперва десять лет этот язык учит, зато потом он владыка мира. Любую бумагу надо сначала перевести на верхне-среднесибирский, затем заприходовать, получить верхне-среднесибирскую резолюцию от руководства - и только тогда перевести обратно просителям. И если в бумаге хоть одна ошибка, ее могут объявить недействительной. Все оркские столоначальства и переводные столы - а их там больше, чем свинарников, - с этого живут и жиреют.
В разговорную речь верхне-среднесибирский почти не проник. Единственное исключение - название их страны. Они называют ее Уркаинским Уркаганатом, или Уркаиной, а себя - урками (кажется, это им в спешке переделали из "укров", хоть есть и другие филологические гипотезы). В бытовой речи слово "урк" непопулярно - оно относится к высокому пафосному стилю и считается старомодно-казенным. Но именно от него и произошло церковноанглийское "Orkland" и "orks".
Урки, особенно городские, которые каждой клеткой впитывают нашу культуру и во всем ориентируются на нас, уже много веков называют себя на церковноанглийский манер орками, как бы преувеличенно "окая". Для них это способ выразить протест против авторитарной деспотии и подчеркнуть свой цивилизационный выбор. Нашу киноиндустрию такое вполне устраивает. Поэтому слово "орк" почти полностью вытеснило термин "урк", и даже наши новостные каналы начинают называть их "урками" лишь тогда, когда сгущаются тучи истории, и мне дают команду на взлет.
Когда я говорю - "команду на взлет", это не значит, конечно, что мне доверяют первую боевую атаку. С этим справится любой новичок. Мне доверяют съемку на храмовый целлулоид для предвоенных новостей. Любой человек в информационном бизнесе понимает, какая это важная работа.
На самом деле над каждой войной работает огромное число людей, но их усилия не видны постороннему взгляду. Войны обычно начинаются, когда оркские власти слишком жестоко (а иначе они не умеют) давят очередной революционный протест. А очередной революционный протест случается, так уж выходит, когда пора снимать новую порцию снафов. Примерно раз в год. Иногда чуть реже. Многие не понимают, каким образом оркские бунты начинаются точно в нужное время. Я и сам, конечно, за этим не слежу - но механика мне ясна.