Монголы, монголы, кругом одни монголы........ (Приграничное сражение 1237 года)
В данной статье приводится попытка zloigoblin анализа причин, по которым рязанский князь Юрий Игоревич решил напасть на войско Батыя, не дожидаясь поддержки других князей.
---И вышел против нечестивого царя Батыя и встретил его близ границ рязанских. И напал на Батыя, и начали биться с упорством и мужеством. И была сеча жестока и ужасна, и многие воины сильных Батыевых полков пали. И увидел царь Батый, что воинство рязанское беззаветно и мужественно сражается, и испугался. Да против гнева Божия кто устоит? А у Батыя войск великое множество: один <рязанец> бьется с тысячей, а два - со тьмою. .... И едва одолели их сильные полки татарские---
Это строки из знаменитого произведения «ПОВЕСТЬ О РАЗОРЕНИИ РЯЗАНИ БАТЫЕМ», рассказывающие о сражении рязанской дружины возглавляемой князем Юрием Игоревичем, с войском Батыя.
http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4956
С одной стороны, казалось бы, нет ничего необычного, в том, что князь решил встретить врага прямо на границе своего княжества. Но с другой стороны в этом вопросе полно неясностей и темных пятен.
Во-первых, во всех источниках сообщается, что ставка Батыя была прямо возле южных границ Рязанского княжества, на реке Воронеж. Между тем, как от Рязани до тех самых южных границ не меньше 300 км, так что для того, чтобы дойти до нее, рязанской дружине, даже если она двинулась налегке, потребовалось бы не менее 8-12 дней. Стало быть, князь Юрий Рязанский принял решение на поход до того, как получил сведения о вторжении орды. В летописях не указано четко, что битва вообще произошла на рязанской земле. Да и сама фраза из Повести, «близ границ рязанских», по смыслу больше намекает на то, что сражение состоялось за пределами княжества.
Во вторых, несмотря на то, что в летописях, как впрочем, и в Повести, подчеркивается, что князь Рязанский, послал за помощью к князю Владимирскому, а тот не пришел, мы, тем не менее, знаем, что хотя князь Юрий Владимирский сам действительно не пошел, но он отправил на помощь своего сына Всеволода «со всеми людьми», то есть, как минимум, с сильной Владимирской дружиной, а также возможно с дружинами южных владимирских городов. Это войско уже 1 января было у Коломны. На путь от Владимира(400км) ей потребовалось бы 10-15 дней. Минимум. Плюс еще минимум неделя на сборы. Итого решение о походе на помощь Рязани было принято в первых числах декабря. То есть еще до начала осады Рязани, и возможно даже до того, как известия о вторжении Батыя достигли Владимира.
Кроме того, князь Юрий Рязанский ждал помощи и из Чернигова. Как я уже ранее отмечал, есть обоснованные предположения, что в Чернигов был послан за помощью Евпатий Коловрат, и что костяком его отряда как раз и была присланная на помощь черниговская дружина.
Почему же князь Рязанский даже не попытался дождаться помощи?
Частичный ответ на это дан в той же Повести. (Прошу прощения за большую цитату).
-В 6745 (1237) году, через двенадцать лет по принесении из Корсуня чудотворного образа, пришел безбожный царь Батый на Русскую землю со множеством воинов татарских и стал станом на реке на Воронеже, близ Рязанской земли. И прислал в Рязань к великому князю Юрию Ингоревичу Рязанскому послов без пользы для дела, прося десятины во всем: в князьях, и в людях всех сословий, и во всем.
И услышал великий князь Юрий Ингоревич Рязанский о приходе безбожного царя Батыя, и быстро послал в город Владимир к благоверному великому князю Георгию Всеволодовичу Владимирскому, прося у него либо помощи воинами против безбожного царя Батыя, либо чтобы он сам войска привел. Князь же великий Георгий Всеволодович Владимирский и сам войско не повел, и на помощь воинов не послал, желая сам, в одиночку, сразиться с Батыем.
И узнал великий князь Юрий Ингоревич Рязанский, что нет помощи от великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского, и быстро послал за своими братьями: за князем Давыдом Ингоревичем Муромским, и за князем Глебом Ингоревичем Коломенским, и за Олегом Красным, и за Всеволодом Пронским и за другими князьями. И начали советоваться, и решили, что нечестивого надлежит утолить дарами.
И послал <князь Юрий> сына своего князя Федора Юрьевича Рязанского к безбожному царю Батыю с дарами и великими мольбами не воевать Рязанской земли. Князь Федор Юрьевич пришел на реку Воронеж к царю Батыю и принес ему дары и молил царя, чтобы не воевал он Рязанской земли. Безбожный царь Батый, будучи лжив и немилосерд, принял дары и неискренне обещал не ходить войною на Рязанскую землю. И грозился-хвалился воевать землю Русскую.
И начал просить у рязанских князей дочери или сестры себе на ложе. И кто-то из рязанских вельмож из зависти нашептал безбожному царю Батыю, что князь Федор Юрьевич Рязанский имеет княгиню царского рода, прекрасную собой. Царь Батый, лукавый и немилостивый по своему язычеству, обуреваем плотской страстью, сказал князю Федору Юрьевичу: «Дай мне, князь, познать красоту твоей жены!» Благоверный князь Федор Юрьевич Рязанский засмеялся и сказал царю: «Не годится нам, христианам, приводить тебе, нечестивому царю, своих женщин на блуд,- когда нас одолеешь, тогда и будешь властен над нашими женщинами».
Безбожный царь Батый разъярился и оскорбился и сразу же приказал убить благоверного князя Федора Юрьевича, а тело его повелел бросить зверям и птицам на растерзание, и иных князей и посольских воинов убил.
И уберегся один из дядек князя Федора Юрьевича по имени Апоница, и глядя на блаженное тело, почестей достойного своего господина, и видя его брошенным, горько плакал, и взял любимого своего государя и похоронил тайно.
И поспешил к благоверной княгине Евпраксии и рассказал ей, как нечестивый царь Батый убил благоверного князя Федора Юрьевича. Благоверная княгиня Евпраксия <тогда> стояла в превысоком тереме своем и держала <на руках> любимое дитя свое князя Ивана Федоровича. И услышав столь смертоносные, полные горя слова, кинулась тут из превысокого своего терема с сыном своим князем Иваном на землю и разбилась насмерть.
И услышал великий князь Юрий Ингоревич об убийстве любимого сына своего князя Федора, других князей, людей посольских многих, убитых по приказу безбожного царя, и начал плакать, и с великою княгинею, и с прочими княгинями, и с братьями. И плакал весь город долго, и едва в себя пришли от великого того плача и рыдания.
И начал собирать войско и расставлять полки. Князь великий Юрий Ингоревич, видя братьев своих, и бояр, и воевод, храбро и мужественно гарцующих <верхом>, воздел руки к небу и со слезами сказал: «Огради нас от врагов наших, Боже, и от восстающих на нас избави нас, и спаси нас от сонма лукавствующих и от множества творящих беззаконие. Да будет путь их темен и скользок!
И сказал своим братьям: «О господа мои и братья! Если мы от руки Господней приняли доброе, то не стерпим ли и злое? Лучше нам смертью вечной жизни достигнуть, чем быть во власти язычников. И я, брат ваш, прежде вас изопью чашу смертную за святые Божий церкви, и за веру христианскую, и за отчину предка нашего Игоря Святославича!-
То есть тут мотивы князя просматриваются четко. Сын убит, невестка с внуком погибли, другие князья в помощи отказали, надежда только на себя, так что лучше умереть в бою да отомстить.
Тут мы должны напомнить, что Повесть о разорении Рязани, это литературное произведение, которое возможно вобрало в себя народные предания и легенды о нашествии Батыя. А для народных преданий есть определенная характерная черта, уже давно отмеченная исследователями: «Объективные мотивы слишком тонки для легенды, слишком мало понятны, слишком будничны, и вот она заменяет их личными»(Ганс Дельбрук. История военного искусства. Т1).
Какие же объективные причины, могли побудить князя Рязанского к тому, чтобы не дожидаясь помощи решиться на сражение?
А ответ заключается в следующих словах «И уберегся один из дядек князя Федора Юрьевича по имени Апоница». Этот « дядька», судя по всему, не только принес весть о гибели Федора Юрьевича, но и рассказал князю, о примерной численности орды, а главное, указал точное местоположение ее стана.
В чем заключалась основная трудность в борьбе со степными кочевниками? В том, что по кочевникам невозможно было нанести ответный удар. Они могли придти в любой момент, разорить и ограбить приграничные области и города, а при подходе основных военных сил княжества, уйти обратно в свои необъятные степи, где искать их было бессмысленно, а гоняться за ними самоубийственно. Успешные операции против кочевников удавались, только если удавалось как-нибудь зажать орду между осажденным ею городом и подошедшей на помощь армией, или допустим, удалось прижать ее к реке, переправа через которую в этом месте была невозможна. Но лучшим способом было, конечно же, атаковать ее стойбище. И тут князь узнает, что стойбище орды вот тут рядом, прямо у границ. И судя по всему, примерная численность кочевников показалась ему вполне приемлемой, чтобы попытаться их разгромить внезапным нападением. Потому я полагаю, что «дядька» назвал число в районе 5-7 тысяч максимум.
Князь действительно имел все основания полагать, что полторы-две тысячи тяжеловооруженных всадников внезапным нападением на стойбище, могут разгромить орду в пять-семь тысяч воинов.
Но то ли разведка кочевников оказалась на высоте, то ли боевое охранение не подкачало, то ли по какой либо случайности орда сама в то же самое время двинулась вперед, но внезапного нападения видимо не получилось. Остальное известно.
Спасибо за внимание.
Продолжение следует...
---И вышел против нечестивого царя Батыя и встретил его близ границ рязанских. И напал на Батыя, и начали биться с упорством и мужеством. И была сеча жестока и ужасна, и многие воины сильных Батыевых полков пали. И увидел царь Батый, что воинство рязанское беззаветно и мужественно сражается, и испугался. Да против гнева Божия кто устоит? А у Батыя войск великое множество: один <рязанец> бьется с тысячей, а два - со тьмою. .... И едва одолели их сильные полки татарские---
Это строки из знаменитого произведения «ПОВЕСТЬ О РАЗОРЕНИИ РЯЗАНИ БАТЫЕМ», рассказывающие о сражении рязанской дружины возглавляемой князем Юрием Игоревичем, с войском Батыя.
http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4956
С одной стороны, казалось бы, нет ничего необычного, в том, что князь решил встретить врага прямо на границе своего княжества. Но с другой стороны в этом вопросе полно неясностей и темных пятен.
Во-первых, во всех источниках сообщается, что ставка Батыя была прямо возле южных границ Рязанского княжества, на реке Воронеж. Между тем, как от Рязани до тех самых южных границ не меньше 300 км, так что для того, чтобы дойти до нее, рязанской дружине, даже если она двинулась налегке, потребовалось бы не менее 8-12 дней. Стало быть, князь Юрий Рязанский принял решение на поход до того, как получил сведения о вторжении орды. В летописях не указано четко, что битва вообще произошла на рязанской земле. Да и сама фраза из Повести, «близ границ рязанских», по смыслу больше намекает на то, что сражение состоялось за пределами княжества.
Во вторых, несмотря на то, что в летописях, как впрочем, и в Повести, подчеркивается, что князь Рязанский, послал за помощью к князю Владимирскому, а тот не пришел, мы, тем не менее, знаем, что хотя князь Юрий Владимирский сам действительно не пошел, но он отправил на помощь своего сына Всеволода «со всеми людьми», то есть, как минимум, с сильной Владимирской дружиной, а также возможно с дружинами южных владимирских городов. Это войско уже 1 января было у Коломны. На путь от Владимира(400км) ей потребовалось бы 10-15 дней. Минимум. Плюс еще минимум неделя на сборы. Итого решение о походе на помощь Рязани было принято в первых числах декабря. То есть еще до начала осады Рязани, и возможно даже до того, как известия о вторжении Батыя достигли Владимира.
Кроме того, князь Юрий Рязанский ждал помощи и из Чернигова. Как я уже ранее отмечал, есть обоснованные предположения, что в Чернигов был послан за помощью Евпатий Коловрат, и что костяком его отряда как раз и была присланная на помощь черниговская дружина.
Почему же князь Рязанский даже не попытался дождаться помощи?
Частичный ответ на это дан в той же Повести. (Прошу прощения за большую цитату).
-В 6745 (1237) году, через двенадцать лет по принесении из Корсуня чудотворного образа, пришел безбожный царь Батый на Русскую землю со множеством воинов татарских и стал станом на реке на Воронеже, близ Рязанской земли. И прислал в Рязань к великому князю Юрию Ингоревичу Рязанскому послов без пользы для дела, прося десятины во всем: в князьях, и в людях всех сословий, и во всем.
И услышал великий князь Юрий Ингоревич Рязанский о приходе безбожного царя Батыя, и быстро послал в город Владимир к благоверному великому князю Георгию Всеволодовичу Владимирскому, прося у него либо помощи воинами против безбожного царя Батыя, либо чтобы он сам войска привел. Князь же великий Георгий Всеволодович Владимирский и сам войско не повел, и на помощь воинов не послал, желая сам, в одиночку, сразиться с Батыем.
И узнал великий князь Юрий Ингоревич Рязанский, что нет помощи от великого князя Георгия Всеволодовича Владимирского, и быстро послал за своими братьями: за князем Давыдом Ингоревичем Муромским, и за князем Глебом Ингоревичем Коломенским, и за Олегом Красным, и за Всеволодом Пронским и за другими князьями. И начали советоваться, и решили, что нечестивого надлежит утолить дарами.
И послал <князь Юрий> сына своего князя Федора Юрьевича Рязанского к безбожному царю Батыю с дарами и великими мольбами не воевать Рязанской земли. Князь Федор Юрьевич пришел на реку Воронеж к царю Батыю и принес ему дары и молил царя, чтобы не воевал он Рязанской земли. Безбожный царь Батый, будучи лжив и немилосерд, принял дары и неискренне обещал не ходить войною на Рязанскую землю. И грозился-хвалился воевать землю Русскую.
И начал просить у рязанских князей дочери или сестры себе на ложе. И кто-то из рязанских вельмож из зависти нашептал безбожному царю Батыю, что князь Федор Юрьевич Рязанский имеет княгиню царского рода, прекрасную собой. Царь Батый, лукавый и немилостивый по своему язычеству, обуреваем плотской страстью, сказал князю Федору Юрьевичу: «Дай мне, князь, познать красоту твоей жены!» Благоверный князь Федор Юрьевич Рязанский засмеялся и сказал царю: «Не годится нам, христианам, приводить тебе, нечестивому царю, своих женщин на блуд,- когда нас одолеешь, тогда и будешь властен над нашими женщинами».
Безбожный царь Батый разъярился и оскорбился и сразу же приказал убить благоверного князя Федора Юрьевича, а тело его повелел бросить зверям и птицам на растерзание, и иных князей и посольских воинов убил.
И уберегся один из дядек князя Федора Юрьевича по имени Апоница, и глядя на блаженное тело, почестей достойного своего господина, и видя его брошенным, горько плакал, и взял любимого своего государя и похоронил тайно.
И поспешил к благоверной княгине Евпраксии и рассказал ей, как нечестивый царь Батый убил благоверного князя Федора Юрьевича. Благоверная княгиня Евпраксия <тогда> стояла в превысоком тереме своем и держала <на руках> любимое дитя свое князя Ивана Федоровича. И услышав столь смертоносные, полные горя слова, кинулась тут из превысокого своего терема с сыном своим князем Иваном на землю и разбилась насмерть.
И услышал великий князь Юрий Ингоревич об убийстве любимого сына своего князя Федора, других князей, людей посольских многих, убитых по приказу безбожного царя, и начал плакать, и с великою княгинею, и с прочими княгинями, и с братьями. И плакал весь город долго, и едва в себя пришли от великого того плача и рыдания.
И начал собирать войско и расставлять полки. Князь великий Юрий Ингоревич, видя братьев своих, и бояр, и воевод, храбро и мужественно гарцующих <верхом>, воздел руки к небу и со слезами сказал: «Огради нас от врагов наших, Боже, и от восстающих на нас избави нас, и спаси нас от сонма лукавствующих и от множества творящих беззаконие. Да будет путь их темен и скользок!
И сказал своим братьям: «О господа мои и братья! Если мы от руки Господней приняли доброе, то не стерпим ли и злое? Лучше нам смертью вечной жизни достигнуть, чем быть во власти язычников. И я, брат ваш, прежде вас изопью чашу смертную за святые Божий церкви, и за веру христианскую, и за отчину предка нашего Игоря Святославича!-
То есть тут мотивы князя просматриваются четко. Сын убит, невестка с внуком погибли, другие князья в помощи отказали, надежда только на себя, так что лучше умереть в бою да отомстить.
Тут мы должны напомнить, что Повесть о разорении Рязани, это литературное произведение, которое возможно вобрало в себя народные предания и легенды о нашествии Батыя. А для народных преданий есть определенная характерная черта, уже давно отмеченная исследователями: «Объективные мотивы слишком тонки для легенды, слишком мало понятны, слишком будничны, и вот она заменяет их личными»(Ганс Дельбрук. История военного искусства. Т1).
Какие же объективные причины, могли побудить князя Рязанского к тому, чтобы не дожидаясь помощи решиться на сражение?
А ответ заключается в следующих словах «И уберегся один из дядек князя Федора Юрьевича по имени Апоница». Этот « дядька», судя по всему, не только принес весть о гибели Федора Юрьевича, но и рассказал князю, о примерной численности орды, а главное, указал точное местоположение ее стана.
В чем заключалась основная трудность в борьбе со степными кочевниками? В том, что по кочевникам невозможно было нанести ответный удар. Они могли придти в любой момент, разорить и ограбить приграничные области и города, а при подходе основных военных сил княжества, уйти обратно в свои необъятные степи, где искать их было бессмысленно, а гоняться за ними самоубийственно. Успешные операции против кочевников удавались, только если удавалось как-нибудь зажать орду между осажденным ею городом и подошедшей на помощь армией, или допустим, удалось прижать ее к реке, переправа через которую в этом месте была невозможна. Но лучшим способом было, конечно же, атаковать ее стойбище. И тут князь узнает, что стойбище орды вот тут рядом, прямо у границ. И судя по всему, примерная численность кочевников показалась ему вполне приемлемой, чтобы попытаться их разгромить внезапным нападением. Потому я полагаю, что «дядька» назвал число в районе 5-7 тысяч максимум.
Князь действительно имел все основания полагать, что полторы-две тысячи тяжеловооруженных всадников внезапным нападением на стойбище, могут разгромить орду в пять-семь тысяч воинов.
Но то ли разведка кочевников оказалась на высоте, то ли боевое охранение не подкачало, то ли по какой либо случайности орда сама в то же самое время двинулась вперед, но внезапного нападения видимо не получилось. Остальное известно.
Спасибо за внимание.
Продолжение следует...