называть вещи своими именами
Львиная доля конфликтов между людьми объясняется расхождениями в терминах. Например, из-за различной трактовки термина "антилопа" началась знаменитая драка в "Папе Карло" с использованием бильярдных киёв и стульев. Знакомый с передачами о дикой природе Фурнадский думал, что он делает комплимент незнакомой даме, а суровые сормовские мужчины были уверены, что их знакомая никак не корова.
Столь же горячие дискуссии о терминологии (хотя пока и без применения стульев в виде метательного оружия) периодически вспыхивают у меня на работе. Долгие годы на самом верху руководства корпорации обсуждается использование термина "террорист". Представители политкорректного лагеря считают, что слово "террорист" оскорбляет честных борцов за свободу, которые ценой собственной молодой жизни... ну и прочая вата. Лингвистические пуристы, разумеется, считают, что террористы должны называться террористами исключительно в силу правил словообразования. Пуристов обвиняют в политической близорукости и мизантропии. В том же духе развивается дискуссия относительно, скажем, исламизма, фундаментализма и других сравнительно абстрактных понятий общественно-политической жизни.
В русской культуре споры о терминах (в конце ХХ века ставших именоваться понятиями), конечно, имеют давнюю традицию. Но последнее время выдумывание всяких странных суррогатов становится всё заметнее. И речь даже не об умниках вроде Фурнадского, знающих как пристроить слово "антилопа" к какой-то пэтэушнице. То, что ментов переименовывают в полицию, заметили все. Терминологический казус уже сияет с новостных лент заголовками "Житель Подмосковья подает в суд: пятеро господ полицейских пытали его в лесу". Так как я в России бываю наездами, то замечаю еще мелкие подмены на бытовом уровне. Например, обменники превратились в некие "операционные залы", как до этого казино стали "лотерейными клубами".
И чем дальше, тем сильнее хочется называть вещи своими именами.
Столь же горячие дискуссии о терминологии (хотя пока и без применения стульев в виде метательного оружия) периодически вспыхивают у меня на работе. Долгие годы на самом верху руководства корпорации обсуждается использование термина "террорист". Представители политкорректного лагеря считают, что слово "террорист" оскорбляет честных борцов за свободу, которые ценой собственной молодой жизни... ну и прочая вата. Лингвистические пуристы, разумеется, считают, что террористы должны называться террористами исключительно в силу правил словообразования. Пуристов обвиняют в политической близорукости и мизантропии. В том же духе развивается дискуссия относительно, скажем, исламизма, фундаментализма и других сравнительно абстрактных понятий общественно-политической жизни.
В русской культуре споры о терминах (в конце ХХ века ставших именоваться понятиями), конечно, имеют давнюю традицию. Но последнее время выдумывание всяких странных суррогатов становится всё заметнее. И речь даже не об умниках вроде Фурнадского, знающих как пристроить слово "антилопа" к какой-то пэтэушнице. То, что ментов переименовывают в полицию, заметили все. Терминологический казус уже сияет с новостных лент заголовками "Житель Подмосковья подает в суд: пятеро господ полицейских пытали его в лесу". Так как я в России бываю наездами, то замечаю еще мелкие подмены на бытовом уровне. Например, обменники превратились в некие "операционные залы", как до этого казино стали "лотерейными клубами".
И чем дальше, тем сильнее хочется называть вещи своими именами.