Д-р Краузе (однофамилец)
Мы встретились с доктором Краузе в кафе на улице Сименона. Краузе был в том же твидовом пиджаке, который носил во время нашей первой встречи 7 лет назад. Впрочем, если его одежда и была та же самая, многое с тех пор изменилось кардинально. Вместо яркого будущего, которое он сам себе пророчил, его выгнали из Венского университета. Увольнение состоялось, что называется, по совокупности. С одной стороны, конечно же, по политическим мотивам, но, пожалуй, решающее значение имело его совершенно невоздержанное пьянство и эксцентричные выходки, вроде той, когда он разжёг камин в старой библиотеке двумя фолиантами 16 века... Теперь доктор Краузе был вынужден преподавать математику в гимназии Блюхера на улице Святого Яна.
Я молчал. Он говорил.
Краузе сидит передо мной с бокалом вина и качает головой в такт мелодии, доносящейся из маленького транзистора у стойки:
- Это фортепианный концерт Ребекки Краньес. Пам-пам-пам... Она отменный музыкант! Вы знаете, что я с ней знаком? Да-а... Мы как-то встречались в Лондоне в доме Бёлля. И нас представили... Ндаа...
Глаза доктора мутны. На лице двухдневная щетина.
- На службе просто какой-то содом! Совершенно невозможно ни на чём сосредоточиться... Эти гимназисты - сущие дьяволы! Гораздо хуже студентов Венского университета. И даже, пожалуй, хуже, чем наш кембриджский выпуск... Ндаа... Слушайте! Вот сейчас! Пам-па-па-пам!
Доктор поднимает к небу указательный палец и прикусывает губу. Мелодия, которую, судя по всему, исполняла Ребекка Краньес, завершается. Краузе выдыхает и откидывается на спинку кресла.
- Вы знаете, я обожаю военные парады и марши. Мог бы смотреть на них часами. Жаль, что здесь больше не устраивают парадов...
Профессор Краузе оглядывается и начинает почёсывать свой щетинистый подбородок.
- Вчера был этот пошлый детский праздник. Для гимназистов. Ну, вы знаете... Такой утренник, в честь рождества, кажется... Кошмар! Анна, ну вы знаете... Преподаватель изящной словесности. Она так волновалась из-за этих маленьких дьяволов... И потом она последние месяцы явно злоупотребляет кокаином. Вчера у неё несколько раз за вечер шла кровь из носу. Вот до чего доводит приличных людей эта работа с так называемыми детьми!
Доктор прикрывает глаза. Несколько секунд качает головой в такт льющемуся из транзистора фортепиано. Потом замирает. Глубоко вздыхает и открывает глаза. В несколько глотков выпивает своё вино.
- Знаете, я, пожалуй, пойду... Хотел сегодня весь день посвятить работе... Но вы приехали, и я не мог отказать вам... ну, и себе тоже... в удовольствии... во встрече с вами... Заплатите за вино. Надо ещё навестить доктора Гоббса. Адьё.
Я молчал. Он говорил.
Краузе сидит передо мной с бокалом вина и качает головой в такт мелодии, доносящейся из маленького транзистора у стойки:
- Это фортепианный концерт Ребекки Краньес. Пам-пам-пам... Она отменный музыкант! Вы знаете, что я с ней знаком? Да-а... Мы как-то встречались в Лондоне в доме Бёлля. И нас представили... Ндаа...
Глаза доктора мутны. На лице двухдневная щетина.
- На службе просто какой-то содом! Совершенно невозможно ни на чём сосредоточиться... Эти гимназисты - сущие дьяволы! Гораздо хуже студентов Венского университета. И даже, пожалуй, хуже, чем наш кембриджский выпуск... Ндаа... Слушайте! Вот сейчас! Пам-па-па-пам!
Доктор поднимает к небу указательный палец и прикусывает губу. Мелодия, которую, судя по всему, исполняла Ребекка Краньес, завершается. Краузе выдыхает и откидывается на спинку кресла.
- Вы знаете, я обожаю военные парады и марши. Мог бы смотреть на них часами. Жаль, что здесь больше не устраивают парадов...
Профессор Краузе оглядывается и начинает почёсывать свой щетинистый подбородок.
- Вчера был этот пошлый детский праздник. Для гимназистов. Ну, вы знаете... Такой утренник, в честь рождества, кажется... Кошмар! Анна, ну вы знаете... Преподаватель изящной словесности. Она так волновалась из-за этих маленьких дьяволов... И потом она последние месяцы явно злоупотребляет кокаином. Вчера у неё несколько раз за вечер шла кровь из носу. Вот до чего доводит приличных людей эта работа с так называемыми детьми!
Доктор прикрывает глаза. Несколько секунд качает головой в такт льющемуся из транзистора фортепиано. Потом замирает. Глубоко вздыхает и открывает глаза. В несколько глотков выпивает своё вино.
- Знаете, я, пожалуй, пойду... Хотел сегодня весь день посвятить работе... Но вы приехали, и я не мог отказать вам... ну, и себе тоже... в удовольствии... во встрече с вами... Заплатите за вино. Надо ещё навестить доктора Гоббса. Адьё.