"Я больше молчать не хочу и не буду"
В моей фейсбучной ленте истерика по поводу сказанного Ходорковским.
Причем, весьма либеральный народ, чьи идеи я как правило разделяю от и до, неистово набросились и заклевали. Мол, сидит там, в Швейцарии, в безопасности и тепле, а нам тут отдувайся.
Мне вся эта истерия очень напоминает историю о трех старцах, рассказанную Фейхтвангером в одном из романов об Иосифе Флавии.
Были три иудейских старца-мудреца, сидели в древнеримской тюрьме много лет, и вина их была лишь в их идеях (начало знакомое, не правда ли?).
Иосиф, тогда еще не Флавий, это родовое имя он взял позже, когда окончательно одревнеримлянился, очень хотел остаться в памяти еврейского народа, и решил поучаствовать в спасении старцев.
Было им уже много лет, ни опасности, ни интереса для римских правителей они не представляли, их Иосиф добился их освобождения, на очень невыгодных для еврейского народа условиях (что, впрочем, стало очевидно несколько позже).
Старцев-таки выпустили. И оказались они не символами чего бы то ни было, а дряхлыми, брюзгливыми и весьма неприятными обычными людьми. И долго еще еврейская община передавала их из дома в дом. И было с ними весьма трудно ужиться. Да и потери, которые понесла еврейская общественность от их освобождения, превышали возможный профит (ибо не символы они, нет). И были крамольные мысли, что может, и не стоило прилагать ради их освобождения такие титанические усилия...
Выводы каждый делает сам.
Причем, весьма либеральный народ, чьи идеи я как правило разделяю от и до, неистово набросились и заклевали. Мол, сидит там, в Швейцарии, в безопасности и тепле, а нам тут отдувайся.
Мне вся эта истерия очень напоминает историю о трех старцах, рассказанную Фейхтвангером в одном из романов об Иосифе Флавии.
Были три иудейских старца-мудреца, сидели в древнеримской тюрьме много лет, и вина их была лишь в их идеях (начало знакомое, не правда ли?).
Иосиф, тогда еще не Флавий, это родовое имя он взял позже, когда окончательно одревнеримлянился, очень хотел остаться в памяти еврейского народа, и решил поучаствовать в спасении старцев.
Было им уже много лет, ни опасности, ни интереса для римских правителей они не представляли, их Иосиф добился их освобождения, на очень невыгодных для еврейского народа условиях (что, впрочем, стало очевидно несколько позже).
Старцев-таки выпустили. И оказались они не символами чего бы то ни было, а дряхлыми, брюзгливыми и весьма неприятными обычными людьми. И долго еще еврейская община передавала их из дома в дом. И было с ними весьма трудно ужиться. Да и потери, которые понесла еврейская общественность от их освобождения, превышали возможный профит (ибо не символы они, нет). И были крамольные мысли, что может, и не стоило прилагать ради их освобождения такие титанические усилия...
Выводы каждый делает сам.