«Все люди, которые сегодня читают фантастику, участвуют в строительстве коммунизма»
Г. АЛЬТОВ
ФАНТАСТИКА И ЧИТАТЕЛИ
Фантастику читают миллионы. Она почти молниеносно исчезает с книжных прилавков. Казалось бы, это надежный показатель читательского одобрения. Но почему охотно раскупаются и заведомо слабые книги? Как вообще оценивают читатели современную фантастическую литературу? Что они в ней ищут, в чем видят ее силу и в чем слабость? Какой, по мнению читателей, должна быть завтрашняя фантастика?
В статьях о фантастике нередко встречается апелляция к читателю: «читатель одобряет», «читатель ждет», «читатель отвергает», «читателю нужно»... К сожалению, это отнюдь не подкреплено объективным изучением читательского мнения. И порой диаметрально противоположные точки зрения защищаются одним и тем же «доводом»: так, мол, думают читатели.
Чтобы получить объективные данные, Комиссия по научно-фантастической литературе Союза писателей Азербайджана провела анкетный опрос читателей, который был начат в октябре 1966 г. и завершен в марте 1967 г. Результаты опроса, по нашему мнение, могут послужить основой для деловою обсуждения актуальных проблем фантастики.
* * * * *
Анкета, разработанная Комиссией, включала следующие
1. Как Вы относитесь к современной фантастической литературе:
а) предпочитаете ее другим жанрам;
б) читаете ее наряду с другими жанрами;
в) предпочитаете другие жанры.
2. Что Вы прежде всего ищете в фантастике:
а) острый сюжет;
б) логику раскрытия тайны;
в) парадоксальность, неожиданный взгляд на привычные вещи;
г) новые технические идеи;
д) рассказ о будущем звездоплавания, кибернетики, биологии и т. д.;
е) размышления о социальных последствиях развития науки;
ж) рассказ о поведении человека в необычных фантастических обстоятельствах;
з) описание повседневной жизни людей в будущем;
и) изображение будущего общества, его структуры, особенностей, проблем.
3. Чего, по Вашему мнению, недостает современной советской фантастике:
а) принципиально новых фантастических идей;
б) предвидения будущих научных проблем;
в) предвидения социальных последствий развития науки;
г) приключений;
д) ярких характеров;
е) хорошего литературного языка;
ж) связи с современностью;
з) смелости в постановке общественных проблем;
и) умения показать будущего человека, его новые качества;
к) широкого изображения грядущего коммунистического общества.
4. Какие из перечисленных книг, изданных и переизданных в последние годы, Вы читали (отметьте крестиком), какие Вам особенно понравились (подчеркните названия) и какие особенно не понравились (зачеркните названия). Список можно дополнить.
Абэ Кобо. «4-й ледниковый период».
Азимов А. «Я, робот», «Путь марсиан».
Альтов Г. «Легенды о звездных капитанах».
Аматуни П. «Парадокс Глебова».
Брэдбери Р. «Марсианские хроники».
Варшавский И. Рассказы.
Войскунский Е., Лукодьянов И. «Экипаж «Меконга», «На перекрестках времени».
Гансовский С. «Шесть гениев».
Гор Г. «Докучливый собеседник».
Громова А. «В круге света».
Гуревич Г. «Мы - из солнечной системы»,
Днепров А. Рассказы.
Емцев М., Парнов Е. «Душа мира», «Зеленая креветка».
Ефремов И. «Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы».
Журавлева В. «Человек, создавший Атлантиду».
Занднер К. «Сигналы из космоса».
Казанцев А. «Пылающий остров», «Льды возвращаются».
Карсак Ф. «Робинзоны космоса».
Кашшаи Ф. «Телечеловек».
Кларк А. «Лунная пыль».
Ларионова О. «Леопард с вершины Килиманджаро».
Лем С. «Солярис», «Возвращение со звезд».
Мартынов Г. «Гианэя».
Махмудов Э. «Исчезнувшие звуки».
Немцов В. «Альтаир», «Последний полустанок».
Немченко М., Немченко Л. «Летящие к братьям».
Обухова Л. «Лилит».
Томан Н. «Неизвестная земля».
Хойл Ф. «Черное облако».
Шалимов А. «Когда молчат экраны».
Шекли Р. Рассказы.
Шпаков Ю. «Один процент риска».
Яковлев Н. «Долгие сумерки Марса».
5. Какие произведения, публиковавшиеся в последние годы в «Искателе», «Технике молодежи», «Знание - сила», Вам запомнились, показались интересными?
6. Что, по Вашему мнению, могло бы способствовать дальнейшему развитию советской научно-фантастической литературы?
7. Укажите, пожалуйста, Ваш пол, возраст, профессию, образование.
Первые пятьсот экземпляров анкеты отпечатаны машинописным способом; чтобы уместить текст анкеты на одном листе, пришлось несколько сократить список произведений в четвертом вопросе (37 вместо 43). Затем типографским способом было отпечатано еще полторы тысячи экземпляров, в которых список произведений приведен полностью.
Основная особенность анкеты - большой объем собираемой информации. В сущности, по каждому из 43 перечисленных в списке произведений заданы два вопроса (читал или нет?, поправилось или нет?). Потому, как читатель знает и оценивает конкретные произведения, можно было судить, прежде всего, о самом читателе. Кроме того, ответы на четвертый вопрос позволили уточнить, что подразумевает читатель, отмечая те или иные пункты в вопросах 2 и 3.
Список произведений, являющийся основой анкеты, был составлен таким образом, чтобы возможно полнее отразить многообразие современной фантастики. Мы включили в список произведения, относящиеся к различным поджанрам, написанные на весьма различных уровнях и выпущенные различными издательствами. Для определения степени достоверности ответов в список было внесено несуществующее произведение несуществующего автора («Долгие сумерки Марса» Н. Яковлева).
* * * * *
Мы располагали 2000 экземплярами анкеты. Кроме того, анкета была опубликована в газетах «Молодежь Азербайджана» (Баку), «Молодой дальневосточник» (Хабаровск), «Вперед» (Обнинск). Комиссия собрала 600 заполненных анкет, из которых 390 были заполнены в Баку, а остальные - в Москве, Ленинграде, Свердловске, Хабаровске, Обнинске. Таким образом, опрос проведен среди читателей, живущих в крупных городах. Именно в этих городах расходится основная часть тиража научно-фантастических книг. 62% анкет получены при сплошном опросе: подряд опрашивались все учащиеся старших классов в трех школах, рабочие на одном из участков нефтепромысла «Нефтяные камни» и т. д.
Достаточно ли 600 анкет для анализа читательского мнения?
Клуб любителей фантастики МГУ - с согласия нашей Комиссии отпечатал еще 5000 аналогичных анкет и провел опрос студентов и школьников, причем было собрано и обработано 700 анкет. Результаты опроса отличались от наших (по соответствующим читательским группам) менее чем на 6%. Это позволяет с достаточными основаниями считать, что даже очень большое увеличение масштабов опроса изменило бы лишь детали полученной картины.
Существенные опасения вызывал с самого начала другой вопрос: каковы должны быть объективные критерии для оценки читательских мнений? Действительно, если большинство читателей одобрительно высказывается о какой-то книге, это еще не означает, что книга хороша. Нужен более или менее надежный эталон для суждения об истинности оценок.
В связи с этим мы решили провести «опрос внутри опроса» - выяснить мнение профессиональных литераторов. 40 анкет были заполнены писателями-фантастами, а также критиками, редакторами и журналистами, занимающимися фантастикой. Еще 50 таких анкет собрал Клуб любителей фантастики МГУ. Практически были охвачены почти все литераторы, делающие сегодняшнюю фантастику. Мы получили возможность, анализируя читательское мнение, сопоставить его с мнением квалифицированного коллективного «жюри».
По роду занятий опрошенных можно разделить на восемь групп:
31% опрошенных составляли женщины, 69% - мужчины.
Мы, конечно, знали, что у фантастики большая читательская аудитория. Но даже при самых смелых прогнозах, никто не предполагал, что из каждых шести опрошенных один предпочитает фантастику другим литературным жанрам (табл. 1).
Особенно популярна фантастика среди учащихся 8-9-х классов: фантастикой увлекается почти каждый третий школьник. Свободного времени у школьников мало, поэтому «предпочитать фантастику» на практике означает «преимущественно читать фантастику»: для других жанров остается мало времени.
Фантастика стала одним из основных факторов формирования духовного мира школьника.
Нам кажется, это обстоятельство еще не попало в поле зрения Академии педагогических наук. Нет ни одного исследования, посвященного воздействию фантастики на школьника.
Вообще, увлечение школьников фантастикой носит чисто стихийный характер. В учебные программы фантастика не входит - факт парадоксальный и труднообъяснимый. Более того, нет ни одной книги, которая ввела бы школьника в блистательный мир фантастики, рассказала бы о ее историй, особенностях, научила бы отличать сердцевину от шелухи. Трудно понять и другое: почему тиражи фантастических книг для детей меньше, чем тиражи «взрослой фантастики»?
Проблема «школьник и фантастика» ждет серьезной разработки. Анкета свидетельствует, что такая разработка крайне необходима.
В десятом классе интерес к фантастике спадает. Предстоит выбор профессии, появляются новые интересы. Но, поступив в вуз, техникум или придя на производство, вчерашний школьник снова тянется к фантастике. Каждый восьмой рабочий, каждый седьмой студент, каждый пятый инженер предпочитают фантастику другим жанрам.
Устойчивый интерес к фантастике стал характерной особенностью современного читателя.
Что касается читателей, отдающих предпочтение другим жанрам, тут действуют более или менее случайные причины.
У десятиклассников, как уже отмечалось, утрата интереса к фантастике носит временный характер. В других читательских группах отрицательное отношение к фантастике вызвано либо низким литературным уровнем прочитанных книг, либо слабым знакомством с фантастикой вообще (2-4 прочитанные книги). Обе причины в значительной мере взаимосвязаны. Тиражи у «хорошей» фантастики в среднем не выше, чем у «плохой». «Хорошая» фантастика быстро раскупается любителями и оседает в их личных библиотеках. «Стороннему» читателю, пожелавшему ознакомиться с современной фантастикой, попадаются заведомо слабые книги - они всегда лежат на полках магазинов и библиотек.
Сказывается и недостаток умных, ярких книг о современной фантастике. Литературоведение в фантастике явно отстает, и это оборачивается досадными потерями.
Пятнадцать-двадцать лет назад в литературоведении сложилось мнение, что главная задача фантастики - популяризация научно-технических знаний среди детей. Действительно, в ту пору большинство писателей-фантастов (В. Немцов, Н. Томан, В. Охотников, В. Сапарин и др.) ограничивались популяризацией идей с «переднего края» науки и техники. Такая практика шла вразрез с традициями мировой и советской литературы. За бортом фантастики оказывались Г. Уэллс, К. Чапек, А. Толстой, А. Беляев...
Современная фантастика (советская и переводная) многообразна. Она включает, по меньшей мере, полтора десятка «поджанров». «Магический кристалл» фантастики позволяет рассматривать и социальные проблемы современности, и «вечные» проблемы философии, и «драму идей» в науке, и модели будущего. Однако литературоведение по инерции все еще стремится выделить «главное» в фантастике, отделить это «главное» от «второстепенного», а порой и вообще отказать «второстепенному» в праве, на существование. Так возникают жесткие формулы: «Фантастика - литература крылатой мечты», «Фантастика - новая техническая идея в добротном литературном изложении», «Фантастика - литературный прием».
Ответы читателей на второй вопрос анкеты («Что Вы прежде всего ищете в фантастике?») показывают, насколько далеки эти формулы от читательских интересов (табл. 2). Подавляющее большинство читателей (97%) отметило одновременно несколько из перечисленных пунктов.
Мы выделили в таблице «главные» интересы, это можно сделать весьма и весьма условно.
Возьмем, например, читательскую группу рабочих. Для них на первом месте - острый сюжет. Но только в 5 анкетах из 108 острый сюжет - единственное, что привлекает в фантастике. В 42 анкетах он выделен наряду с другими пунктами. А в 61 анкете вообще отмечены другие пункты.
Фантастику нельзя свести ни к особого рода приключенческой литературе, ни к «занимательной науке», ни к «окну в будущее», ни к чисто литературному приему. Живая фантастика не умещается в прокрустово ложе жестких формул.
Существует мнение, что популярность фантастики носит временный характер и вызвана успехами науки и техники, в частности успехами космонавтики. Бесспорно, современная научно-техническая революция стимулировала развитие фантастики. Но процесс этот необратим. В быстро меняющемся мире мышление человека должно обладать возможно меньшей инерцией, быть гибким, готовым к восприятию самых неожиданных ситуаций. Показывая логику раскрытия тайны, вводя мир парадоксов, знакомя с возможными и невозможными моделями будущего, фантастика учит самостоятельно думать. Это и обеспечивает ей непреходящую популярность.
Читатели любят фантастику. Но они хорошо видят и ее недостатки.
Чего же, по мнению читателей, недостает современной советской фантастике?
Тут тоже нет однозначного ответа. Но четыре из восьми читательские группы прежде всего указали на недостаток новых фантастических идей. В трех других группах (рабочие, служащие, студенты гуманитарных вузов) этот пункт стоит на втором месте - из десяти возможных. Не согласны с общим мнением, пожалуй, только сами литераторы...
В современной фантастике возникли своего рода раковые опухоли несколько типовых тем, обросших бесчисленными вариациями. Прежде всего, это тема космических пришельцев, давно утратившая свою первоначальную привлекательность. Обилие и однотипность «пришельческой» фантастики способны озадачить самого неразборчивого читателя. Пришельцы попадают в Лемурию (В. Глухов «Последний лемур»), в Атлантиду (А. Бердник «Подвиг Вайвасваты»), в Древний Египет (Н. Шульц «Тайна древнего манускрипта»), к североамериканским индейцам (М. и Л. Немченко «Летящие к братьям»), к южноамериканским индейцам (К. Нефедьев «Могила Таме-Тунга»)... Одно только перечисление «пришельческих» произведений заняло бы несколько страниц. Меняются декорации, меняются двигатели у «пришельческих» кораблей, но неизменно разыгрывается стандартный спектакль: падают на колени изумленные земляне, пришельцы снисходительно демонстрируют свои технические достижения и улетают, поскольку земляне еще не готовы к контактам...
Другая типовая тема - приключения при поездках на машине времени. Поехал человек в прошлое или будущее, встретился сам с собой, испугался, убежал (К. Фиалковский «Сквозь пятое измерение»). Поехал, встретился, но не убежал, а напротив, - немного погулял со своим вторым «я» (М. Емцев, Е. Парнов «Снежок»). Встретились сто сорок семь «я» (С. Лем «147 вихрей»)... Вероятно, скоро появится произведение, рассказывающее о встрече двух тысяч «я»... За исключением количества «я» ничего не меняется: сначала встретившиеся недоумевают, затем приступают к выяснению, в чем дело, потом затевают спор - кто главнее, и все заканчивается дракой.
Очередные пришельцы, машины времени, низведенные до уровня трамваев, встречи с динозаврами и мамонтами, недоразумения с биотоками, бунты глуповатых роботов - эти стандартные темы в стандартном исполнении составляют значительную часть современной фантастики(1).
_________________
1. Речь идет о современной фантастике вообще. Вот, например, что пишет Е. П. Брандис о французской фантастике: «Когда читаешь подряд многочисленные рассказы и повести, появляющиеся на страницах "Fiction" и ежегодных антологий "Fiction specid", создается впечатление, что французская фантастика движется в заколдованном кругу трафаретных тем, сюжетов и образцов, условных литературных приемов и столь же условных допущений». (Предисловие к сборнику «Пришельцы ниоткуда». М., «Мир», 1967, стр. 14).
Видимо, это издержки роста: по «зеленой улице», открытой фантастике, устремился поток произведений, написанных крайне небрежно, художественно беспомощных, а порой и откровенно халтурных. Не случайно каждый третий опрошенный считает необходимым повысить «художественные показатели» фантастики.
При анализе ответов на четвертый вопрос анкеты, содержащий список произведений, возникла проблема количественного измерения читательских оценок.
Предположим, есть две книги. Каждую из них прочитали 100 человек. Первая книга понравилась 40 и не понравилась 50 опрошенным. Вторая понравилась 20 читателям и не понравилась 10. Если оценивать по числу читателей, которым книга нравится, первая вещь принята лучше второй. Но если судить по количеству высказавших неодобрение, вторая книга встречена читателями лучше первой.
Очевидно, нужно учитывать обе стороны читательского восприятия. Рассмотрев различные критерии оценки, мы остановились на коэффициенте читательского восприятия (КЧВ), позволяющем оценивать читательское восприятие по условной стоградусной шкале.
Пусть «а» - количество читателей, прочитавших данную книгу, «в» - количество указавших, что книга особенно понравилась, «с» - количество ответивших, что книга особенно не понравилась. Тогда
КЧВ = 100*(а+в-с)/2а
Коэффициент равен 100, если книга особенно поправилась всем читавшим, и нулю, если всем читавшим книга особенно не понравилась. Когда мнения разделяются поровну, коэффициент равен 50. Если книгу читают, но не говорят «особенно понравилась» или «особенно не понравилась», коэффициент также равен 50.
Возможно, в дальнейшем будут найдены более точные методы количественной оценки мнения читателей. Но и сопоставление по КЧВ дает в первом приближении достаточно четкую картину.
В анкете список книг дан в алфавитном порядке; в табл. 4 те же произведения перечислены в ином порядке - по величине КЧВ. Для сравнения в этой же таблице указаны КЧВ и по оценке литераторов. При этом использованы ответы на 90 заполненных литераторами анкет (40 анкет было собрано нами и 50 - Клубом любителей фантастики МГУ).
Как уже упоминалось, в список включена несуществующая книга несуществующего автора «Долгие сумерки Марса» М. Яковлева. Ее «читали» 10% опрошенных. Это характеризует уровень информационного шума и дает возможность судить о точности вычисленных значений КЧВ. Если ту или иную книгу читало менее 10% опрошенных, величина КЧВ носит случайный характер; в таблице в таких местах поставлен прочерк. Вообще, следует учитывать относительность оценок. Память читателей, увы, не безупречна. Впрочем, для анализа не так уж важно, равен ли КЧВ какой-то книге точно 73 или точно 79. Достаточно знать, что КЧВ составляет 70-80.
Мнение читателей в принципе совпадает с литераторскими оценками. Нет хороших книг, упущенных читателями или несправедливо ими оцененных. У фантастики не только большая, но и весьма квалифицированная читательская аудитория.
Писатели В. Немцов и Ю. Котляр, ссылаясь на мнение читателей, неоднократно выступали с тезисом о необходимости «доступной» фантастики. При этом под «доступностью» подразумевалась простота, достигаемая отказом от рассмотрения сложных проблем. Анкетный опрос показывает всю несостоятельность такого подхода. Читатели особенно высоко ценят произведения, относящиеся к наиболее сложным поджанрам - к фантастике социальной, психологической, философской. И наоборот, произведения добротные, но не вызывающие серьезных размышлений, оцениваются весьма сдержанно (Ф. Карсак «Робинзоны космоса»), А к «упрощенным» произведениям отношение резко отрицательное (В. Немцов «Последний полустанок»). Не помогают ни бойкий сюжет (А. Казанцева «Льды возвращаются»), ни грим мелодраматичности (Л. Обухова «Лилит»), ни мнимая значительность (М. Емцев, Е. Парнов «Душа мира»). Такие книги оставляют у читателей слабое впечатление.
В нетерпеливом стремлении видеть фантастику сильной, яркой, умной критика подчас забегает вперед, принимая кажущееся за действительность, и щедро, слишком щедро разбрасывает восторженные оценки. «Эта взволнованная, на одном дыхании рассказанная история чем-то напоминает исповедь». Так писал рецензент о повести М. Емцева, Е. Парнова «Душа мира». По факты свидетельствуют о том, что «взволнованная» история не волнует читателей. «Душа мира» принята читателями весьма прохладно.
Маленькая рецензия о научно-фантастических повестях Г. Гора(2) вместила множество восторженных оценок: «Повести Г. Гора открывают перспективу радости... Гор возродил в фантастике жанр философской повести... покоряется не фабулой, а поэзией мысли... Глубоко проникновенны и интересны суждения автора...».
___________________
2. «Литературная газета», 13 декабря 1966 г.
К сожалению, результаты опроса не подтверждают этого мнения. Может быть, читатели просто не доросли до понимания философских повестей Г. Гора? Но, как видно из табл. 4, мнения читателей отнюдь не расходятся с мнением литераторов. Что ж, известны случаи, когда произведение, холодно принятое современниками, впоследствии становилось классикой. Предположим, так произойдет и с повестями Г Гора. Возникает вопрос: почему заранее надо издавать эти повести массовыми тиражами?
Вообще: почему сегодня огромными тиражами издаются и переиздаются произведения, не вызывающие интереса ни у читателей, ни у литераторов?
Парадоксальное положение: фантастики нет и фантастики слишком много. На полках магазинов нет «Я, робот» А. Азимова, нет «Марсианских хроник» Р. Брэдбери, нет «Соляриса» С. Лема, нет рассказов Р. Шекли. Но лежат «Робинзоны космоса» Ф. Карсака (тираж 450 тысяч), лежит «Лилит» Л. Обуховой (300 тысяч в альманахе и 200 тысяч отдельным изданием).
Создается впечатление, что издательства большими тиражами выпускают именно слабые книги. Единственное счастливое исключение - «Туманность Андромеды» И. Ефремова. Все остальные лучшие книги советских писателей-фантастов изданы значительно меньшими тиражами, чем «Лилит», «Докучливый собеседник», «Робинзоны космоса», «Телечеловек».
Существуют успокоительные теории будто книга, отвергаемая одной группой читателей, может быть принята другой группой. В табл. 5 приведены величины КЧВ по читательским группам. Для каждой группы выделены произведения, получившие наибольшую и наименьшую оценки. Нетрудно заметить, что неудачные книги низко оцениваются всеми читательскими группами. В лучшем случае какая-то одна читательская группа воспринимает слабую книгу нейтрально.
У школьников (до 9-го класса) оценки в целом несколько выше, чем у других читательских групп. Тут сказывается повышенный интерес к фантастике, особенно доброжелательное к ней отношение. Даже «Долгие сумерки Марса» оценены на 15 единиц выше среднего уровня. Это, кстати, позволяет внести необходимую поправку: фактическим средним значением КЧВ надо считать не 50, а цифру, полученную «Долгими сумерками Марса». После такой поправки явственнее обнаруживается схожесть оценок, данных той или иной книге разными читательскими группами.
Наибольшие расхождения возникают при оценке книг, внешне занимательных и потому легко читающихся (Е. Войскунский, И. Лукодьянов «Экипаж «Меконга», А. Казанцев «Льды возвращаются», Ю. Шпаков «Один процент риска»). Тут сказывается степень знакомства с фантастикой. Например, из 25 читателей, указавших, что им особенно понравился роман А. Казанцева «Льды возвращаются», 21 человек знали из приведенного списка всего по 6-10 книг.
Вкус читателей можно и должно воспитывать. Но уже сейчас произведения, обыгрывающие чисто внешнюю экзотику фантастики, в целом не пользуются успехом ни у одной читательской группы. Этот вывод подтверждается и ответами читателей на другие вопросы анкеты.
В течение десяти месяцев (как раз перед опросом) журнал «Техника - молодежи» печатал роман А. Азимова «Космические течения». Однако только 5% читателей упомянули этот роман, отвечая на шестой пункт анкеты. Высоко оценивая другие произведения А. Азимова, читатели весьма равнодушно отнеслись к «космическому боевику». Из научно-фантастических произведений, печатавшихся в журналах «Техника - молодежи», «Искатель», «Знание - сила», лучше всего запомнился читателям рассказ К. Саймака «Поколение, достигшее цели», опубликованный в «Знание - сила» (в сокращенном виде!) за два года до опроса. Зато пространная повесть-буриме «Летящие сквозь мгновение», печатавшаяся в журнале «Техника - молодежи», на протяжении всего опроса, упомянута лишь в 14 анкетах (2,3%).
Вежливая формулировка наиболее типичного ответа на седьмой [так в тексте, правильно - шестой] вопрос анкеты звучит примерно так: «Нужно, чтобы уважаемые писатели-фантасты чуть серьезнее относились к своей работе, больше внимания уделяли бы будущему обществу и будущему человеку, мыслили бы смелее и самостоятельнее». Таково мнение 125 читателей (21%). Ответы, конечно, с нюансами: иногда указывают, что надо «сначала покончить с халтурой», иногда советуют писателям «расширить свой научный кругозор», иногда темпераментно призывают «не печатать такого-то»...
На необходимость систематически и объективно изучать читательское мнение указали 11% опрошенных.
Над этим стоит подумать. Литературоведение и издательская практика в значительной мере основываются на субъективных и волевых началах, хотя и со ссылками на читателей. Анкетный опрос показал, что у читателей есть свое (и достаточно квалифицированное) мнение о фантастике. Это мнение надо знать. С ним надо считаться.
* * * * *
Опрос, проведенный Комиссией по научно-фантастической литературе Союза писателей Азербайджана, - одна из первых попыток выявить отношение читателей к современной фантастике. Такого рода опросы должны, по нашему мнению, проводиться регулярно. Необходимо усовершенствовать их технику, разработать надежные методы анализа полученной информации. Тут потребуются совместные усилия социологов и литературоведов. Существенную помощь в проведении опросов могут оказать Клубы любителей фантастики, организованные в ряде городов.
Трудно, конечно, прогнозировать развитие фантастики. Но можно с уверенностью сказать: читатели особенно ждут книг о будущем нашего общества.
Школьники, которые сегодня читают фантастику, будут жить в XXI в. Фантастика может и должна подготавливать их к жизни в этом будущем мире. Студенты, которые сегодня читают фантастику, будут создавать материальные и духовные ценности будущего мира. Фантастика должна научить их видеть будущее. Все люди, которые сегодня читают фантастику, участвуют в строительстве коммунизма. Надо, чтобы они видели созданную художественными средствами картину будущего.
Проблемы социологии печати. II выпуск. Новосибирск: «Наука», СО АН СССР, 1970.
Из письма Бориса брату, 16 февраля 1967, Л.- М.
Я провел в школе вундеркиндов анкету альтовскую. Материал получился маленький - всего сорок одна анкета, но небезлюбопытный. Например, выяснилось, что с иностранной ф-кой ребята знакомы в общем лучше, чем с советской, за исключением Ефремова, которого читали 88 процентов опрошенных. А вот нас: 73 %, Варшавского: 63; Мартынова: 46; Немцова: 44. В то время как Лема: 85; Азимова: 76; Брэдбери: 71. Таких авторов как Альтов, Журавлева, Емцев-Парнов и т. д. читали единицы. Потом я вычислил «коэффициент популярности»: отношение числа прочитавших данного автора с особой любовью к общему числу ПРОЧИТАВШИХ. Оказалось, порядок такой: Брэдбери - 72 %; Лем - 71 %; Стругацкие - 67 %; Азимов - 64 %; Варшавский - 58%; Ефремов - 42 %; Мартынов - 33; ....... Немцов - 17 и Казанцев - 8!!! Интересно, правда? Но, повторяю, материал невелик, а кроме того - это все-таки вундеркинды, ученики 9-10 классов математической спецшколы. Любопытно, что нет ни одного автора, которого кто-нибудь бы не вычеркнул (в знак, как ты помнишь, особой неприязни). Но, скажем, нас, Лема, Брэдбери вычеркнули по единожды, Варшавского дважды, а вот, скажем, Ефремова вычеркнули 26 % читавших; Мартынова и Немцова - 50; Казанцева - 44 %. Активно вычеркивают Гора, Альтова, Журавлеву, но их читало слишком мало народу, чтобы стоило считать проценты.
Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1967-1971 гг. Волгоград, 2013.
ФАНТАСТИКА И ЧИТАТЕЛИ
Фантастику читают миллионы. Она почти молниеносно исчезает с книжных прилавков. Казалось бы, это надежный показатель читательского одобрения. Но почему охотно раскупаются и заведомо слабые книги? Как вообще оценивают читатели современную фантастическую литературу? Что они в ней ищут, в чем видят ее силу и в чем слабость? Какой, по мнению читателей, должна быть завтрашняя фантастика?
В статьях о фантастике нередко встречается апелляция к читателю: «читатель одобряет», «читатель ждет», «читатель отвергает», «читателю нужно»... К сожалению, это отнюдь не подкреплено объективным изучением читательского мнения. И порой диаметрально противоположные точки зрения защищаются одним и тем же «доводом»: так, мол, думают читатели.
Чтобы получить объективные данные, Комиссия по научно-фантастической литературе Союза писателей Азербайджана провела анкетный опрос читателей, который был начат в октябре 1966 г. и завершен в марте 1967 г. Результаты опроса, по нашему мнение, могут послужить основой для деловою обсуждения актуальных проблем фантастики.
* * * * *
Анкета, разработанная Комиссией, включала следующие
1. Как Вы относитесь к современной фантастической литературе:
а) предпочитаете ее другим жанрам;
б) читаете ее наряду с другими жанрами;
в) предпочитаете другие жанры.
2. Что Вы прежде всего ищете в фантастике:
а) острый сюжет;
б) логику раскрытия тайны;
в) парадоксальность, неожиданный взгляд на привычные вещи;
г) новые технические идеи;
д) рассказ о будущем звездоплавания, кибернетики, биологии и т. д.;
е) размышления о социальных последствиях развития науки;
ж) рассказ о поведении человека в необычных фантастических обстоятельствах;
з) описание повседневной жизни людей в будущем;
и) изображение будущего общества, его структуры, особенностей, проблем.
3. Чего, по Вашему мнению, недостает современной советской фантастике:
а) принципиально новых фантастических идей;
б) предвидения будущих научных проблем;
в) предвидения социальных последствий развития науки;
г) приключений;
д) ярких характеров;
е) хорошего литературного языка;
ж) связи с современностью;
з) смелости в постановке общественных проблем;
и) умения показать будущего человека, его новые качества;
к) широкого изображения грядущего коммунистического общества.
4. Какие из перечисленных книг, изданных и переизданных в последние годы, Вы читали (отметьте крестиком), какие Вам особенно понравились (подчеркните названия) и какие особенно не понравились (зачеркните названия). Список можно дополнить.
Абэ Кобо. «4-й ледниковый период».
Азимов А. «Я, робот», «Путь марсиан».
Альтов Г. «Легенды о звездных капитанах».
Аматуни П. «Парадокс Глебова».
Брэдбери Р. «Марсианские хроники».
Варшавский И. Рассказы.
Войскунский Е., Лукодьянов И. «Экипаж «Меконга», «На перекрестках времени».
Гансовский С. «Шесть гениев».
Гор Г. «Докучливый собеседник».
Громова А. «В круге света».
Гуревич Г. «Мы - из солнечной системы»,
Днепров А. Рассказы.
Емцев М., Парнов Е. «Душа мира», «Зеленая креветка».
Ефремов И. «Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы».
Журавлева В. «Человек, создавший Атлантиду».
Занднер К. «Сигналы из космоса».
Казанцев А. «Пылающий остров», «Льды возвращаются».
Карсак Ф. «Робинзоны космоса».
Кашшаи Ф. «Телечеловек».
Кларк А. «Лунная пыль».
Ларионова О. «Леопард с вершины Килиманджаро».
Лем С. «Солярис», «Возвращение со звезд».
Мартынов Г. «Гианэя».
Махмудов Э. «Исчезнувшие звуки».
Немцов В. «Альтаир», «Последний полустанок».
Немченко М., Немченко Л. «Летящие к братьям».
Обухова Л. «Лилит».
Томан Н. «Неизвестная земля».
Хойл Ф. «Черное облако».
Шалимов А. «Когда молчат экраны».
Шекли Р. Рассказы.
Шпаков Ю. «Один процент риска».
Яковлев Н. «Долгие сумерки Марса».
5. Какие произведения, публиковавшиеся в последние годы в «Искателе», «Технике молодежи», «Знание - сила», Вам запомнились, показались интересными?
6. Что, по Вашему мнению, могло бы способствовать дальнейшему развитию советской научно-фантастической литературы?
7. Укажите, пожалуйста, Ваш пол, возраст, профессию, образование.
Первые пятьсот экземпляров анкеты отпечатаны машинописным способом; чтобы уместить текст анкеты на одном листе, пришлось несколько сократить список произведений в четвертом вопросе (37 вместо 43). Затем типографским способом было отпечатано еще полторы тысячи экземпляров, в которых список произведений приведен полностью.
Основная особенность анкеты - большой объем собираемой информации. В сущности, по каждому из 43 перечисленных в списке произведений заданы два вопроса (читал или нет?, поправилось или нет?). Потому, как читатель знает и оценивает конкретные произведения, можно было судить, прежде всего, о самом читателе. Кроме того, ответы на четвертый вопрос позволили уточнить, что подразумевает читатель, отмечая те или иные пункты в вопросах 2 и 3.
Список произведений, являющийся основой анкеты, был составлен таким образом, чтобы возможно полнее отразить многообразие современной фантастики. Мы включили в список произведения, относящиеся к различным поджанрам, написанные на весьма различных уровнях и выпущенные различными издательствами. Для определения степени достоверности ответов в список было внесено несуществующее произведение несуществующего автора («Долгие сумерки Марса» Н. Яковлева).
* * * * *
Мы располагали 2000 экземплярами анкеты. Кроме того, анкета была опубликована в газетах «Молодежь Азербайджана» (Баку), «Молодой дальневосточник» (Хабаровск), «Вперед» (Обнинск). Комиссия собрала 600 заполненных анкет, из которых 390 были заполнены в Баку, а остальные - в Москве, Ленинграде, Свердловске, Хабаровске, Обнинске. Таким образом, опрос проведен среди читателей, живущих в крупных городах. Именно в этих городах расходится основная часть тиража научно-фантастических книг. 62% анкет получены при сплошном опросе: подряд опрашивались все учащиеся старших классов в трех школах, рабочие на одном из участков нефтепромысла «Нефтяные камни» и т. д.
Достаточно ли 600 анкет для анализа читательского мнения?
Клуб любителей фантастики МГУ - с согласия нашей Комиссии отпечатал еще 5000 аналогичных анкет и провел опрос студентов и школьников, причем было собрано и обработано 700 анкет. Результаты опроса отличались от наших (по соответствующим читательским группам) менее чем на 6%. Это позволяет с достаточными основаниями считать, что даже очень большое увеличение масштабов опроса изменило бы лишь детали полученной картины.
Существенные опасения вызывал с самого начала другой вопрос: каковы должны быть объективные критерии для оценки читательских мнений? Действительно, если большинство читателей одобрительно высказывается о какой-то книге, это еще не означает, что книга хороша. Нужен более или менее надежный эталон для суждения об истинности оценок.
В связи с этим мы решили провести «опрос внутри опроса» - выяснить мнение профессиональных литераторов. 40 анкет были заполнены писателями-фантастами, а также критиками, редакторами и журналистами, занимающимися фантастикой. Еще 50 таких анкет собрал Клуб любителей фантастики МГУ. Практически были охвачены почти все литераторы, делающие сегодняшнюю фантастику. Мы получили возможность, анализируя читательское мнение, сопоставить его с мнением квалифицированного коллективного «жюри».
По роду занятий опрошенных можно разделить на восемь групп:
31% опрошенных составляли женщины, 69% - мужчины.
Мы, конечно, знали, что у фантастики большая читательская аудитория. Но даже при самых смелых прогнозах, никто не предполагал, что из каждых шести опрошенных один предпочитает фантастику другим литературным жанрам (табл. 1).
Особенно популярна фантастика среди учащихся 8-9-х классов: фантастикой увлекается почти каждый третий школьник. Свободного времени у школьников мало, поэтому «предпочитать фантастику» на практике означает «преимущественно читать фантастику»: для других жанров остается мало времени.
Фантастика стала одним из основных факторов формирования духовного мира школьника.
Нам кажется, это обстоятельство еще не попало в поле зрения Академии педагогических наук. Нет ни одного исследования, посвященного воздействию фантастики на школьника.
Вообще, увлечение школьников фантастикой носит чисто стихийный характер. В учебные программы фантастика не входит - факт парадоксальный и труднообъяснимый. Более того, нет ни одной книги, которая ввела бы школьника в блистательный мир фантастики, рассказала бы о ее историй, особенностях, научила бы отличать сердцевину от шелухи. Трудно понять и другое: почему тиражи фантастических книг для детей меньше, чем тиражи «взрослой фантастики»?
Проблема «школьник и фантастика» ждет серьезной разработки. Анкета свидетельствует, что такая разработка крайне необходима.
В десятом классе интерес к фантастике спадает. Предстоит выбор профессии, появляются новые интересы. Но, поступив в вуз, техникум или придя на производство, вчерашний школьник снова тянется к фантастике. Каждый восьмой рабочий, каждый седьмой студент, каждый пятый инженер предпочитают фантастику другим жанрам.
Устойчивый интерес к фантастике стал характерной особенностью современного читателя.
Что касается читателей, отдающих предпочтение другим жанрам, тут действуют более или менее случайные причины.
У десятиклассников, как уже отмечалось, утрата интереса к фантастике носит временный характер. В других читательских группах отрицательное отношение к фантастике вызвано либо низким литературным уровнем прочитанных книг, либо слабым знакомством с фантастикой вообще (2-4 прочитанные книги). Обе причины в значительной мере взаимосвязаны. Тиражи у «хорошей» фантастики в среднем не выше, чем у «плохой». «Хорошая» фантастика быстро раскупается любителями и оседает в их личных библиотеках. «Стороннему» читателю, пожелавшему ознакомиться с современной фантастикой, попадаются заведомо слабые книги - они всегда лежат на полках магазинов и библиотек.
Сказывается и недостаток умных, ярких книг о современной фантастике. Литературоведение в фантастике явно отстает, и это оборачивается досадными потерями.
Пятнадцать-двадцать лет назад в литературоведении сложилось мнение, что главная задача фантастики - популяризация научно-технических знаний среди детей. Действительно, в ту пору большинство писателей-фантастов (В. Немцов, Н. Томан, В. Охотников, В. Сапарин и др.) ограничивались популяризацией идей с «переднего края» науки и техники. Такая практика шла вразрез с традициями мировой и советской литературы. За бортом фантастики оказывались Г. Уэллс, К. Чапек, А. Толстой, А. Беляев...
Современная фантастика (советская и переводная) многообразна. Она включает, по меньшей мере, полтора десятка «поджанров». «Магический кристалл» фантастики позволяет рассматривать и социальные проблемы современности, и «вечные» проблемы философии, и «драму идей» в науке, и модели будущего. Однако литературоведение по инерции все еще стремится выделить «главное» в фантастике, отделить это «главное» от «второстепенного», а порой и вообще отказать «второстепенному» в праве, на существование. Так возникают жесткие формулы: «Фантастика - литература крылатой мечты», «Фантастика - новая техническая идея в добротном литературном изложении», «Фантастика - литературный прием».
Ответы читателей на второй вопрос анкеты («Что Вы прежде всего ищете в фантастике?») показывают, насколько далеки эти формулы от читательских интересов (табл. 2). Подавляющее большинство читателей (97%) отметило одновременно несколько из перечисленных пунктов.
Мы выделили в таблице «главные» интересы, это можно сделать весьма и весьма условно.
Возьмем, например, читательскую группу рабочих. Для них на первом месте - острый сюжет. Но только в 5 анкетах из 108 острый сюжет - единственное, что привлекает в фантастике. В 42 анкетах он выделен наряду с другими пунктами. А в 61 анкете вообще отмечены другие пункты.
Фантастику нельзя свести ни к особого рода приключенческой литературе, ни к «занимательной науке», ни к «окну в будущее», ни к чисто литературному приему. Живая фантастика не умещается в прокрустово ложе жестких формул.
Существует мнение, что популярность фантастики носит временный характер и вызвана успехами науки и техники, в частности успехами космонавтики. Бесспорно, современная научно-техническая революция стимулировала развитие фантастики. Но процесс этот необратим. В быстро меняющемся мире мышление человека должно обладать возможно меньшей инерцией, быть гибким, готовым к восприятию самых неожиданных ситуаций. Показывая логику раскрытия тайны, вводя мир парадоксов, знакомя с возможными и невозможными моделями будущего, фантастика учит самостоятельно думать. Это и обеспечивает ей непреходящую популярность.
Читатели любят фантастику. Но они хорошо видят и ее недостатки.
Чего же, по мнению читателей, недостает современной советской фантастике?
Тут тоже нет однозначного ответа. Но четыре из восьми читательские группы прежде всего указали на недостаток новых фантастических идей. В трех других группах (рабочие, служащие, студенты гуманитарных вузов) этот пункт стоит на втором месте - из десяти возможных. Не согласны с общим мнением, пожалуй, только сами литераторы...
В современной фантастике возникли своего рода раковые опухоли несколько типовых тем, обросших бесчисленными вариациями. Прежде всего, это тема космических пришельцев, давно утратившая свою первоначальную привлекательность. Обилие и однотипность «пришельческой» фантастики способны озадачить самого неразборчивого читателя. Пришельцы попадают в Лемурию (В. Глухов «Последний лемур»), в Атлантиду (А. Бердник «Подвиг Вайвасваты»), в Древний Египет (Н. Шульц «Тайна древнего манускрипта»), к североамериканским индейцам (М. и Л. Немченко «Летящие к братьям»), к южноамериканским индейцам (К. Нефедьев «Могила Таме-Тунга»)... Одно только перечисление «пришельческих» произведений заняло бы несколько страниц. Меняются декорации, меняются двигатели у «пришельческих» кораблей, но неизменно разыгрывается стандартный спектакль: падают на колени изумленные земляне, пришельцы снисходительно демонстрируют свои технические достижения и улетают, поскольку земляне еще не готовы к контактам...
Другая типовая тема - приключения при поездках на машине времени. Поехал человек в прошлое или будущее, встретился сам с собой, испугался, убежал (К. Фиалковский «Сквозь пятое измерение»). Поехал, встретился, но не убежал, а напротив, - немного погулял со своим вторым «я» (М. Емцев, Е. Парнов «Снежок»). Встретились сто сорок семь «я» (С. Лем «147 вихрей»)... Вероятно, скоро появится произведение, рассказывающее о встрече двух тысяч «я»... За исключением количества «я» ничего не меняется: сначала встретившиеся недоумевают, затем приступают к выяснению, в чем дело, потом затевают спор - кто главнее, и все заканчивается дракой.
Очередные пришельцы, машины времени, низведенные до уровня трамваев, встречи с динозаврами и мамонтами, недоразумения с биотоками, бунты глуповатых роботов - эти стандартные темы в стандартном исполнении составляют значительную часть современной фантастики(1).
_________________
1. Речь идет о современной фантастике вообще. Вот, например, что пишет Е. П. Брандис о французской фантастике: «Когда читаешь подряд многочисленные рассказы и повести, появляющиеся на страницах "Fiction" и ежегодных антологий "Fiction specid", создается впечатление, что французская фантастика движется в заколдованном кругу трафаретных тем, сюжетов и образцов, условных литературных приемов и столь же условных допущений». (Предисловие к сборнику «Пришельцы ниоткуда». М., «Мир», 1967, стр. 14).
Видимо, это издержки роста: по «зеленой улице», открытой фантастике, устремился поток произведений, написанных крайне небрежно, художественно беспомощных, а порой и откровенно халтурных. Не случайно каждый третий опрошенный считает необходимым повысить «художественные показатели» фантастики.
При анализе ответов на четвертый вопрос анкеты, содержащий список произведений, возникла проблема количественного измерения читательских оценок.
Предположим, есть две книги. Каждую из них прочитали 100 человек. Первая книга понравилась 40 и не понравилась 50 опрошенным. Вторая понравилась 20 читателям и не понравилась 10. Если оценивать по числу читателей, которым книга нравится, первая вещь принята лучше второй. Но если судить по количеству высказавших неодобрение, вторая книга встречена читателями лучше первой.
Очевидно, нужно учитывать обе стороны читательского восприятия. Рассмотрев различные критерии оценки, мы остановились на коэффициенте читательского восприятия (КЧВ), позволяющем оценивать читательское восприятие по условной стоградусной шкале.
Пусть «а» - количество читателей, прочитавших данную книгу, «в» - количество указавших, что книга особенно понравилась, «с» - количество ответивших, что книга особенно не понравилась. Тогда
КЧВ = 100*(а+в-с)/2а
Коэффициент равен 100, если книга особенно поправилась всем читавшим, и нулю, если всем читавшим книга особенно не понравилась. Когда мнения разделяются поровну, коэффициент равен 50. Если книгу читают, но не говорят «особенно понравилась» или «особенно не понравилась», коэффициент также равен 50.
Возможно, в дальнейшем будут найдены более точные методы количественной оценки мнения читателей. Но и сопоставление по КЧВ дает в первом приближении достаточно четкую картину.
В анкете список книг дан в алфавитном порядке; в табл. 4 те же произведения перечислены в ином порядке - по величине КЧВ. Для сравнения в этой же таблице указаны КЧВ и по оценке литераторов. При этом использованы ответы на 90 заполненных литераторами анкет (40 анкет было собрано нами и 50 - Клубом любителей фантастики МГУ).
Как уже упоминалось, в список включена несуществующая книга несуществующего автора «Долгие сумерки Марса» М. Яковлева. Ее «читали» 10% опрошенных. Это характеризует уровень информационного шума и дает возможность судить о точности вычисленных значений КЧВ. Если ту или иную книгу читало менее 10% опрошенных, величина КЧВ носит случайный характер; в таблице в таких местах поставлен прочерк. Вообще, следует учитывать относительность оценок. Память читателей, увы, не безупречна. Впрочем, для анализа не так уж важно, равен ли КЧВ какой-то книге точно 73 или точно 79. Достаточно знать, что КЧВ составляет 70-80.
Мнение читателей в принципе совпадает с литераторскими оценками. Нет хороших книг, упущенных читателями или несправедливо ими оцененных. У фантастики не только большая, но и весьма квалифицированная читательская аудитория.
Писатели В. Немцов и Ю. Котляр, ссылаясь на мнение читателей, неоднократно выступали с тезисом о необходимости «доступной» фантастики. При этом под «доступностью» подразумевалась простота, достигаемая отказом от рассмотрения сложных проблем. Анкетный опрос показывает всю несостоятельность такого подхода. Читатели особенно высоко ценят произведения, относящиеся к наиболее сложным поджанрам - к фантастике социальной, психологической, философской. И наоборот, произведения добротные, но не вызывающие серьезных размышлений, оцениваются весьма сдержанно (Ф. Карсак «Робинзоны космоса»), А к «упрощенным» произведениям отношение резко отрицательное (В. Немцов «Последний полустанок»). Не помогают ни бойкий сюжет (А. Казанцева «Льды возвращаются»), ни грим мелодраматичности (Л. Обухова «Лилит»), ни мнимая значительность (М. Емцев, Е. Парнов «Душа мира»). Такие книги оставляют у читателей слабое впечатление.
В нетерпеливом стремлении видеть фантастику сильной, яркой, умной критика подчас забегает вперед, принимая кажущееся за действительность, и щедро, слишком щедро разбрасывает восторженные оценки. «Эта взволнованная, на одном дыхании рассказанная история чем-то напоминает исповедь». Так писал рецензент о повести М. Емцева, Е. Парнова «Душа мира». По факты свидетельствуют о том, что «взволнованная» история не волнует читателей. «Душа мира» принята читателями весьма прохладно.
Маленькая рецензия о научно-фантастических повестях Г. Гора(2) вместила множество восторженных оценок: «Повести Г. Гора открывают перспективу радости... Гор возродил в фантастике жанр философской повести... покоряется не фабулой, а поэзией мысли... Глубоко проникновенны и интересны суждения автора...».
___________________
2. «Литературная газета», 13 декабря 1966 г.
К сожалению, результаты опроса не подтверждают этого мнения. Может быть, читатели просто не доросли до понимания философских повестей Г. Гора? Но, как видно из табл. 4, мнения читателей отнюдь не расходятся с мнением литераторов. Что ж, известны случаи, когда произведение, холодно принятое современниками, впоследствии становилось классикой. Предположим, так произойдет и с повестями Г Гора. Возникает вопрос: почему заранее надо издавать эти повести массовыми тиражами?
Вообще: почему сегодня огромными тиражами издаются и переиздаются произведения, не вызывающие интереса ни у читателей, ни у литераторов?
Парадоксальное положение: фантастики нет и фантастики слишком много. На полках магазинов нет «Я, робот» А. Азимова, нет «Марсианских хроник» Р. Брэдбери, нет «Соляриса» С. Лема, нет рассказов Р. Шекли. Но лежат «Робинзоны космоса» Ф. Карсака (тираж 450 тысяч), лежит «Лилит» Л. Обуховой (300 тысяч в альманахе и 200 тысяч отдельным изданием).
Создается впечатление, что издательства большими тиражами выпускают именно слабые книги. Единственное счастливое исключение - «Туманность Андромеды» И. Ефремова. Все остальные лучшие книги советских писателей-фантастов изданы значительно меньшими тиражами, чем «Лилит», «Докучливый собеседник», «Робинзоны космоса», «Телечеловек».
Существуют успокоительные теории будто книга, отвергаемая одной группой читателей, может быть принята другой группой. В табл. 5 приведены величины КЧВ по читательским группам. Для каждой группы выделены произведения, получившие наибольшую и наименьшую оценки. Нетрудно заметить, что неудачные книги низко оцениваются всеми читательскими группами. В лучшем случае какая-то одна читательская группа воспринимает слабую книгу нейтрально.
У школьников (до 9-го класса) оценки в целом несколько выше, чем у других читательских групп. Тут сказывается повышенный интерес к фантастике, особенно доброжелательное к ней отношение. Даже «Долгие сумерки Марса» оценены на 15 единиц выше среднего уровня. Это, кстати, позволяет внести необходимую поправку: фактическим средним значением КЧВ надо считать не 50, а цифру, полученную «Долгими сумерками Марса». После такой поправки явственнее обнаруживается схожесть оценок, данных той или иной книге разными читательскими группами.
Наибольшие расхождения возникают при оценке книг, внешне занимательных и потому легко читающихся (Е. Войскунский, И. Лукодьянов «Экипаж «Меконга», А. Казанцев «Льды возвращаются», Ю. Шпаков «Один процент риска»). Тут сказывается степень знакомства с фантастикой. Например, из 25 читателей, указавших, что им особенно понравился роман А. Казанцева «Льды возвращаются», 21 человек знали из приведенного списка всего по 6-10 книг.
Вкус читателей можно и должно воспитывать. Но уже сейчас произведения, обыгрывающие чисто внешнюю экзотику фантастики, в целом не пользуются успехом ни у одной читательской группы. Этот вывод подтверждается и ответами читателей на другие вопросы анкеты.
В течение десяти месяцев (как раз перед опросом) журнал «Техника - молодежи» печатал роман А. Азимова «Космические течения». Однако только 5% читателей упомянули этот роман, отвечая на шестой пункт анкеты. Высоко оценивая другие произведения А. Азимова, читатели весьма равнодушно отнеслись к «космическому боевику». Из научно-фантастических произведений, печатавшихся в журналах «Техника - молодежи», «Искатель», «Знание - сила», лучше всего запомнился читателям рассказ К. Саймака «Поколение, достигшее цели», опубликованный в «Знание - сила» (в сокращенном виде!) за два года до опроса. Зато пространная повесть-буриме «Летящие сквозь мгновение», печатавшаяся в журнале «Техника - молодежи», на протяжении всего опроса, упомянута лишь в 14 анкетах (2,3%).
Вежливая формулировка наиболее типичного ответа на седьмой [так в тексте, правильно - шестой] вопрос анкеты звучит примерно так: «Нужно, чтобы уважаемые писатели-фантасты чуть серьезнее относились к своей работе, больше внимания уделяли бы будущему обществу и будущему человеку, мыслили бы смелее и самостоятельнее». Таково мнение 125 читателей (21%). Ответы, конечно, с нюансами: иногда указывают, что надо «сначала покончить с халтурой», иногда советуют писателям «расширить свой научный кругозор», иногда темпераментно призывают «не печатать такого-то»...
На необходимость систематически и объективно изучать читательское мнение указали 11% опрошенных.
Над этим стоит подумать. Литературоведение и издательская практика в значительной мере основываются на субъективных и волевых началах, хотя и со ссылками на читателей. Анкетный опрос показал, что у читателей есть свое (и достаточно квалифицированное) мнение о фантастике. Это мнение надо знать. С ним надо считаться.
* * * * *
Опрос, проведенный Комиссией по научно-фантастической литературе Союза писателей Азербайджана, - одна из первых попыток выявить отношение читателей к современной фантастике. Такого рода опросы должны, по нашему мнению, проводиться регулярно. Необходимо усовершенствовать их технику, разработать надежные методы анализа полученной информации. Тут потребуются совместные усилия социологов и литературоведов. Существенную помощь в проведении опросов могут оказать Клубы любителей фантастики, организованные в ряде городов.
Трудно, конечно, прогнозировать развитие фантастики. Но можно с уверенностью сказать: читатели особенно ждут книг о будущем нашего общества.
Школьники, которые сегодня читают фантастику, будут жить в XXI в. Фантастика может и должна подготавливать их к жизни в этом будущем мире. Студенты, которые сегодня читают фантастику, будут создавать материальные и духовные ценности будущего мира. Фантастика должна научить их видеть будущее. Все люди, которые сегодня читают фантастику, участвуют в строительстве коммунизма. Надо, чтобы они видели созданную художественными средствами картину будущего.
Проблемы социологии печати. II выпуск. Новосибирск: «Наука», СО АН СССР, 1970.
Из письма Бориса брату, 16 февраля 1967, Л.- М.
Я провел в школе вундеркиндов анкету альтовскую. Материал получился маленький - всего сорок одна анкета, но небезлюбопытный. Например, выяснилось, что с иностранной ф-кой ребята знакомы в общем лучше, чем с советской, за исключением Ефремова, которого читали 88 процентов опрошенных. А вот нас: 73 %, Варшавского: 63; Мартынова: 46; Немцова: 44. В то время как Лема: 85; Азимова: 76; Брэдбери: 71. Таких авторов как Альтов, Журавлева, Емцев-Парнов и т. д. читали единицы. Потом я вычислил «коэффициент популярности»: отношение числа прочитавших данного автора с особой любовью к общему числу ПРОЧИТАВШИХ. Оказалось, порядок такой: Брэдбери - 72 %; Лем - 71 %; Стругацкие - 67 %; Азимов - 64 %; Варшавский - 58%; Ефремов - 42 %; Мартынов - 33; ....... Немцов - 17 и Казанцев - 8!!! Интересно, правда? Но, повторяю, материал невелик, а кроме того - это все-таки вундеркинды, ученики 9-10 классов математической спецшколы. Любопытно, что нет ни одного автора, которого кто-нибудь бы не вычеркнул (в знак, как ты помнишь, особой неприязни). Но, скажем, нас, Лема, Брэдбери вычеркнули по единожды, Варшавского дважды, а вот, скажем, Ефремова вычеркнули 26 % читавших; Мартынова и Немцова - 50; Казанцева - 44 %. Активно вычеркивают Гора, Альтова, Журавлеву, но их читало слишком мало народу, чтобы стоило считать проценты.
Стругацкие. Материалы к исследованию: письма, рабочие дневники. 1967-1971 гг. Волгоград, 2013.