Тема интересная, но раскрыта на троечку (II)
Проблемы перевооружения
Важнейшая роль в советском военном планировании отводилась авиации. Опыт Великой Отечественной войны с очевидностью показал что завоевание господства в небе и поддержка наступающих сухопутных соединений с воздуха являются неотъемлемыми элементами любой успешной операции. В то же время именно в области авиации СССР явно уступал своим потенциальным противникам. Этот серьезный изъян советской военной машины становился тем более угрожающим, что американская стратегия после 1945 г. развивалась в направлении увеличения роли дальней авиации как инструмента ведения войны с использованием атомного оружия.
Многочисленные советские самолеты, производившиеся со времен войны, стремительно устаревали: они были оснащены поршневыми двигателями, в то время как США и Великобритания двигались к созданию реактивной авиации, и имели небольшой эксплуатационный ресурс. Прекращение ленд-лиза и ухудшение отношений со странами Запада не позволяли обслуживать имевшуюся в ВВС американскую и британскую технику. Авиаконструктор АС. Яковлев вспоминал, что ставка на количественное наращивание авиационного парка на основе моделей, подходивших для противодействия самым массовым самолетам Люфтваффе, являлась осознанным выбором политического руководства страны(15). Однако подобный подход не мог не сказаться на скорости внедрения перспективных разработок, что в полной мере проявилось после окончания войны.
Очевидным вариантом решения проблемы являлось ускоренное перевооружение ВВС на основе новейших зарубежных образцов авиационной техники. В 1946 г. в серию были запущены первые советские реактивные истребители Як-15 и МиГ-9, оснащенные трофейными немецкими двигателями Jumo-004 и BMW-003. В 1949 г. на смену им пришел более совершенный МиГ-15 с лицензионными двигателями британской фирмы «Роллс-Ройс», при проектировке которого также учитывался опыт немецких авиаконструкторов. По аналогичной технологии был создан фронтовой бомбардировщик Ил-28. Именно МиГ-15 выступил основным противником американских ВВС в ходе Корейской войны. Одним из наиболее известных случаев копирования западной военной техники стал пример тяжелого бомбардировщика Ту-4, который полностью повторял американский В-29 «Суперкрепость», попавший в руки СССР в годы Второй мировой войны. Задача переоснащения авиации решалась ускоренными темпами: в 1950 г. 65 % всех производимых в Советском Союзе самолетов оборудовались реактивным двигателем(16).
__________________
15. Яковлев A.С. Цель жизни. М., 1973. С. 443.
16. Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы. СССР в первые послевоенные годы. М., 2001. С. 107.
Одновременно разворачивалась масштабная реорганизация ВВС, ставшая одним из приоритетов советского военного ведомства после 1945 г. В 1946 г. была введена должность главнокомандующего ВВС в ранге заместителя министра вооруженных сил. Фронтовая авиация организационно подразделялась на истребительную, бомбардировочную, штурмовую и разведывательную. Увеличивалось количество воздушных армий, структурно повторявших те, которые существовали в годы войны. В дополнение к ним создавались специализированные воздушно-истребительные армии, целью которых было противостояние налетам англо-американской стратегической авиации в случае начала войны. На базе 18-й воздушной армии формировалась Дальняя авиация в составе трех воздушных армий со штабами в Виннице, Смоленске и Хабаровске. В декабре 1947 г. гражданская авиация полностью вошла в состав вооруженных сил с подчинением командующему Дальней авиацией. Особое значение этот вид ВВС приобрел после 1949 г., когда дальние бомбардировщики Ту-4 стали единственным доступным средством доставки появившегося в распоряжении СССР ядерного оружия.
Несмотря на советские успехи, в воздухе сохранялось преимущество потенциального противника. Это заставляло Москву задуматься о необходимости модернизации противовоздушной обороны (ПВО), которая должна была прикрыть основные военные группировки, промышленные районы и политические центры страны от ударов стратегической авиации. В 1948 г. ПВО получили статус самостоятельного вида вооруженных сил, при этом вся территория Советского Союза была разделена на районы ПВО(17).
__________________
17. Приказы Народного комиссара обороны СССР и Министра Вооруженных Сил СССР. 12 октября 1945 г. - 1949 г. / сост. П.Н. Бобылев и др. М., 2011. С. 279.
Авиация противовоздушной обороны быстро перевооружалась: старые истребители в основном американского и английского производства заменялись на МиГ-15 и Як-17, оснащенные радиолокаторами. Оставшиеся со времен войны зенитные орудия и пулеметы уже не были способны надежно закрывать небо» Для исправления положения дел ускорились работы по разработке новых противовоздушных средств с использованием трофейных технологий. В 1947 г. на основе немецких тяжелых зенитных орудий была создана пушка КС-19 калибром 100 мм. До появления первых зенитно-ракетных комплексов она считалась главным средством борьбы против высотных бомбардировщиков потенциального противника.
Для модернизации советских радиолокационных станций, которые оказались малоэффективны как средство слежения за иностранными самолетами, и совершенствования радиолокаторов, использовавшихся в авиации, была реорганизована работа Совета по радиолокации, существовавшего при ГКО с 1943 г. В 1946 г. в его распоряжение были переданы значительные средства, при этом в соответствующем постановлении Совета министров говорилось: «Считать работу по развитию радиолокационной техники важнейшей государственной задачей. Обязать все министерства и организации выполнять задания по радиолокационной технике как первоочередные». В 1947 г. на базе Совета по радиолокации возник Комитет по радиолокации при Совете Министров СССР, получивший известность как Спецкомитет № 3. Под его руководством к 1949 г. в Советском Союзе была создана новая отрасль промышленности.
Советское руководство активно изыскивало возможности решения застарелых проблем вооруженных сил путем внедрения принципиально новых образцов техники. Большие надежды возлагались на ракетное вооружение, которое позволяло компенсировать недостатки советской бомбардировочной авиации, численно слабой и обладавшей небольшим радиусом действия. На эту перспективу обратили внимание уже в 1944-1945 гг., когда в руки советских инженеров попали элементы немецких ракет Фау-2, а также техническая документация к ним.
В 1946 г. с целью проведения соответствующих работ в СССР был создан Специальный комитет по реактивной технике при Совете министров (Спецкомитет № 2). В октябре 1947 г. сборку Фау-2 с помошью немецких специалистов удалось развернуть на советской территории. Год спустя на основе Фау-2, повторяя ее основные элементы, была создана первая советская баллистическая ракета Р-1, способная доставить боезаряд массой до 785 кг на расстояние до 270 км. В 1949 г. совершила свой первый полет ракета Р-2 с вдвое большей дальностью полета и боевой нагрузкой. Производство ракет было налажено на базе Днепропетровского автомобильного завода, впоследствии ставшего известным как «Южмаш»(18).
__________________
18. Черток Б.Е. Ракеты и люди. М., 1999. С. 299-330.
В 1946 г. для испытаний и последующего применения Фау-2 были сформированы «ракетные поезда» в составе 68 вагонов каждый, позволявшие перевезти ракету и провести ее пуск. Тогда же в составе ГОСВГ возникла Бригада особого назначения, непосредственно предназначенная для оснащения ракетным вооружением. В 1950 г. потенциальная численность двух таких бригад, чистившихся в Советской армии, составляла до 36 пусков ракет Р-1 в сутки. В 1952-1953 гг. количество бригад выросло до шести.
Вместе с тем боевые качества Р-1 и Р-2 не позволяли рассчитывать на эффективное боевое применение ракет в условиях войны, а оснащенные ими подразделения представляли собой скорее учебные центры. Более перспективным представлялось применение ракет для противовоздушной обороны. В 1950 г. постановление Совета Министров санкционировало исследования «современной наиболее эффективной ПВО городов и стратегических объектов». В следующем голу развернулись работы по созданию вокруг Москвы позиционных районов ПВО на основе системы «Беркут» (зенитно-ракетные комплексы С-25).
В августе 1945 г. посте получения известий об атомной бомбардировке американской авиацией Хиросимы и Нагасаки в СССР был создан Специальный комитет при ГКО для «руководства всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана» (Спецкомитет № 1). Эго событие ознаменовало собой резкую активизацию деятельности по созданию советской атомной бомбы. В распоряжение Спецкомитета были переданы значительные ресурсы, благодаря которым к 1948 г. на Урале удалось развернул» новую отрасль промышленности, занявшуюся обогащением урана, а в Сарове (Арзамас-16) создать мощности по сборке атомных бомб. Благодаря использованию трофейного урана, найденного в Германии, и получению от разведки информации об американском атомном проекте, работу Спецкомитета удалось ускорить. 29 августа 1949 г. на полигоне под Семипалатинском было проведено успешное испытание первой советской атомной бомбы (РДС-1). Вместе с тем проблема боевого применения нового оружия продолжала обсуждаться.
На протяжении послевоенных лет особняком стоял вопрос развития советского ВМФ. В силу географических условий страны, имевшей ограниченный выход в мировой океан и в то же время соседствовавшей с крупнейшими сухопутными державами, флот до сих пор играл второстепенную роль в военном строительстве и стратегическом планировании СССР(19). В 1930-е гг. большой военно-морской программой пожертвовали ради выполнения планов по созданию современной сухопутной армии.
__________________
19. Кузнецов Н.Г. Крутые повороты: из записок адмирала. М., 1995. С. 36.
После войны дискуссия о том, какой именно флот необходим Советскому Союзу, продолжилась. С инициативой выступило флотское командование во главе с наркомом ВМФ Н.Г. Кузнецовым. В годы войны моряки детально анализировали свой опыт и опыт союзников, располагавших кратно большими военно-морскими силами. Летом 1945 г. Главный морской штаб разработал проект программы развития ВМФ, который предполагал ввод в строй к 1956 г. четырех линкоров, 10 тяжелых крейсеров, 30 крейсеров, 54 легких крейсеров, шести эскадренных и шести малых авианосцев. Фактически речь шла о создании нескольких авианосных ударных групп, схожих с теми, которые действовали в составе американского флота в 1941-1945 гг. на Тихом океане. Реализация этого замысла превратила бы СССР во вторую морскую державу мира, обладающую флотом, способным активно действовать на любых морских театрах, однако она явно выходила за рамки возможностей советской промышленности. Кроме того, даже обновленный в таком составе советский флот не мог на равных противостоять флоту США.
В сентябре 1945 г. проект командования ВМФ обсуждали на совещании в Кремле. Сталин предложил ограничиться строительством одного линкора с возможностью увеличения количества кораблей этого типа в будущем, а также сократить количество больших подводных лодок, но подчеркнул необходимость ввода в строй тяжелых и легких крейсеров.
Дискуссия развернулась вокруг проблемы создания в составе ВМФ СССР авианосцев. Н.Г. Кузнецов выступал их активным сторонником, считая, что они могут серьезно увеличить ударный потенциал флота. Сталин полагал, что без них можно обойтись, так как «так как на Черном море и Балтике они не нужны, а на Дальнем Востоке мы теперь имеем Курильские острова и Сахалин». Акцент предлагалось сделать на наращивании возможностей наземного базирования морской авиации, которая, действуя со своих аэродромов, могла бы эффективно прикрывать ближайшую акваторию.
В окончательном виде военно-морская программа, рассчитанная на 1946-1955 гг., предполагала строительство четырех тяжелых и 30 легких крейсеров, 347 подводных лодок и большого количества малых кораблей (эсминцев, сторожевиков, торпедных катеров). В связи с ожидавшимся количественным наращиванием советского ВМФ в 1946-1947 гг. было проведено разделение флотских командований: на основе Балтийского флота были созданы 8-й и 4-й флоты, на основе Тихоокеанского - 5-й и 7-й.
Идеи создания океанского флота Сталин отверг, отметив: «В ближайшие 10-15 лет наши эскадры будут защищаться. Другое дело, если вы собираетесь идти в Америку... так как нам этого не нужно, то мы не обязаны перенапрягать нашу промышленность»(20). В то же время он уделял особое внимание контролю над Черным и Балтийским морями, а также прибрежной акваторией.
__________________
20. Васильев А.М., Логачев С. И., Майданов О.П., Маринин В.Ю., Морин А.Б., Наруебаев А.А., Скороход Ю.В. История отечественного судостроения: в пяти томах. Т. 5: Судостроение в послевоенный период (1946-1991). СПб., 1996. С. 9.
Об этом же говорилось в записке Генштаба в мае 1951 г., посвященной организации противодесантной обороны побережья Белого, Баренцева и Балтийского морей. Для этих целей было достаточно небольшого количества крупных надводных кораблей, усиленных трофейными судами. В состав Балтийского флота вошли бывшие немецкие корабли: легкий крейсер, пять эсминцев, 10 подлодок и большое количество малых судов. Тихоокеанский флот пополнился японскими трофеями - семью эсминцами и 27 малыми судами. Наибольшее усиление получил Черноморский флот в виде итальянского линкора «Джулио Чезаре», переименованного в «Новороссийск», и ряда судов меньших классов.
Активизация военных приготовлений в 1948-1953 гг.
Советское военное строительство во второй половине 1940-х гг., как и до войны, опиралось на презумпцию имманентной враждебности Запада как оплота империализма Советскому Союзу, рассматривавшему себя в качестве твердыни социализма. Она непосредственно вытекала из советской идеологии и декларировалась на официальном уровне. В своей речи 9 февраля 1946 г. через полгода после окончания Второй мировой войны Сталин повторил этот тезис, прямо заявив, что нет никаких признаков того, что ситуация может поменяться в обозримом будущем. В то же время это ощущение высокой степени вероятности новой войны в первые послевоенные годы основывалось именно на теоретических рассуждениях. Советская внешняя политика предполагала, что в сложившихся после 1945 г. условиях сохранялся потенциал для выстраивания мирных взаимоотношений с Западом, что отражалось и в вопросах стратегического планирования.
Проблематика разработки и имплементации в СССР планов ведения войны после 1945 г. до сих пор остается малоизученной ввиду ограниченности доступа к материалам высшего военно-политического руководства страны того периода. Единственный документ, который есть в распоряжении исследователей, - «План активной обороны территории Советского Союза», принятый в конце 1946 - начале 1947 гг. Его авторы исходили из того, что будущая война начнется с нападения США и их союзников на советские войска, расположенные в Германии.
Развертывание Советской армии при этом полностью вписывалось в концепцию трех эшелонов, предложенную Сталиным в мае 1945 г. Для отражения нападения на основе ГОСВГ создавалась «армия отпора», которая «обязана была разбить противника в полосе приграничной зоны обороны и подготовить условия для перехода в контрнаступление. Во втором стратегическом эшелоне находились «войска резерва Верховного Главнокомандования», предназначавшиеся для развития контрнаступления. За ними развертывались «второочередные войска», выдвигавшиеся по мобилизации из внутренних районов СССР. На ВВС и ПВО возлагалась сугубо оборонительная задача - «надежно прикрыть с воздуха главные силы». ВМФ должен был «ограничиться содействием армии отпора путем высадки десантов, обеспечения приморских флангов»(21).
__________________
21. Гарелов М.А. Откуда угроза (документы) // Военно-исторический журнал. 1989. № 2. С. 16-25.
План 1946-1947 гг., таким образом, не носил агрессивного характера, хотя опубликованные материалы не поясняют, насколько глубоким должен был быть советский контрудар. Наращивания группировки в странах Центральной и Восточной Европы не наблюдалось. Напротив, после 1945 г. СССР выводил войска с территорий, занятых в ходе войны: в сентябре 1945 г. они покинули Северную Норвегию, в ноябре - Чехословакию, в апреле 1946 г. - о. Борнхольм (Дания), в декабре 1947 г. - Болгарию.
Стратегическая ситуация, однако, начала меняться в 1948 г.: Берлинский кризис, столкновение интересов СССР и США на Ближнем Востоке, активизация гражданской войны в Китае, где две сверхдержавы сделали противоположные ставки, общий переход американской администрации к сдерживанию Советского Союза. Эскалация холодной войны заставила Москву всерьез рассматривать перспективу новой мировой войны не как теоретическую, а вполне практическую. Осенью 1948 г. в разгар Берлинского кризиса начался быстрый рост численности Советской армии с уровня 2,8 млн человек, которого она достигла после демобилизации. В октябре 1948 г. было принято важнейшее решение Генштаба о развертывании соединений сухопутных сил из кадровых в линейные. Батальоны развертывались в полки, полки - в дивизии, дивизии - в армии. Это запускало процесс перевода армии в штаты военного времени.
За 1948-1949 г. численность вооруженных сил выросла на 1,5 млн человек, в том числе за счет задержки на службе призывников 1925-1927 гг. рождения, пришедших в армию еще в годы войны. Уже в сентябре 1949 г. Генштаб докладывал Сталину о нехватке призывных контингентов для заполнения штатов: вместо необходимых 1,45 млн призывался лишь 1 млн. В результате в 1950 г. в Советской армии был введен трехлетний срок службы по призыву (четыре года на флоте) взамен двухлетнего, определенного в 1939 г. Одновременно предпринимались меры для увеличения количества офицеров. При военных академиях создавались факультеты заочного обучения; ряд военных училищ переводились на сокращенные сроки обучения; офицерские должности занимались сержантами и старшинами. В штабах и соединениях начали проводиться регулярные учения. Крупнейшие маневры прошли в Белорусском военном округе в 1952 г., в Прикарпатском и Закавказском - в 1953 г. К моменту смерти Сталина в марте 1953 г. численность вооруженных сил СССР достигала 5,4 млн. человек и имела тенденцию к дальнейшему увеличению.
Перестройке подверглась недавно реформированная система военного управления. В преддверии вероятной войны руководство страны пошло по пути создания новых ведомств, занимавшихся вопросами обороны. В 1950 г. единое Министерство вооруженных сил снова разделилось на Военное министерство и Министерство ВМФ. В 1951 г. при Совете Министров возникло Бюро по военно-промышленным и военным вопросам, в 1952 г. при Президиуме ЦК КПСС - Комиссия по вопросам обороны, которые взяли на себя роль инстанций, координировавших ход военного строительства. При Совете министров был также создан Военный совет во главе со Сталиным. Главные военные советы во главе с министрами возникли в составе ряда министерств. В 1950 г. были значительно расширены права военных советов военных округов, флотов, групп войск.
Действующая армия вступала в этап скрытого стратегического развертывания. В конце 1940-х гг. советское командование сконцентрировало на нескольких потенциальных ТВД мощнейшие ударные группировки. На территории восточной Германии в первом стратегическом эшелоне были собраны четыре механизированные армии; в Австрии находились две механизированные дивизии; на территории Румынии и Болгарии - одна механизированная армия, три отдельные механизированные и одна танковая дивизии; в Польше - одна механизированная и одна танковая дивизии. Во втором эшелоне в приграничных военных округах СССР дислоцировались три механизированные армии. Во внутренних военных округах располагались еще несколько механизированных дивизий, которые при необходимости можно было также развернуть в армии.
Для возможных действий против Турции, сближавшейся с США и в 1952 г. ставшей членом НАТО, предназначались три механизированные дивизии, собранные в Одесском военном округе. Район бывшей Восточной Пруссии, ставший Калининградской областью СССР, занимала общевойсковая армия, имевшая в своем составе одну танковую и три механизированные дивизии. Еще один танковый кулак концентрировался в Забайкалье в виде 6-й гвардейской механизированной армии. Накопление сил шло в Закавказье. Советское командование всерьез рассматривало возможность ведения боевых действий в Арктике непосредственно у границ США. С июня 1948 г. на Чукотке разворачивалась 14-я общевойсковая армия, а по всему побережью Северного Ледовитого океана строились аэродромы.
Одновременно наращивался советский ядерный потенциал. К марту 1950 г. Советский Союз располагал пятью атомными бомбами. Тогда же в Сарове (Арзамас-16) было запущено серийное производство бомб РДС-1, исходя из планового задания 20 зарядов в год(22). Вместе с тем советское военно-политическое руководство на данном этапе не считало, что появление нового оружия способно поменять характер современной войны. По мнению Сталина, ключевую роль продолжали играть такие факторы военной мощи, как количество и качество дивизий, их вооружение, прочность тыла, уровень квалификации командования вооруженных сил.
__________________
22. Стратегическое ядерное вооружение России. М., 1998. С. 88-89.
Атомная бомба, полагали в Москве, представляла собой ценность как мультипликатор воздушной мощи, позволяющий более эффективно уничтожать объекты противника и его живую силу в рамках уже испытанных технологий проведения бомбовых ударов. Интерес, кроме того, вызывал вопрос о возможности применения атомных бомб для более эффективного прорыва укрепленного фронта противника. Эта гипотеза отрабатывалась в ходе учений на Тоцком полигоне в Оренбургской области в сентябре 1954 г.
Советские приготовления не остались незамеченными на Западе. Разведывательные службы США и Великобритании в конце 1948 г. полагали, что СССР готовит войну сразу на шести потенциальных театрах. По словам англо-американских аналитиков, его ключевыми целями являлся захват Западной Европы и Ближнего Востока вплоть до Суэцкого канала. Одновременно предполагалось подвергнуть бомбардировке Британские острова, Японию, Аляску, американские базы в акватории Тихого океана, а также осуществить налеты через Северный полюс непосредственно на территорию Канады и США. Сухопутные операции должны были развернуться в Китае и на Корейском полуострове, а также против Скандинавии. В случае успеха Советской армии на западном стратегическом направлении создавались необходимые условия для вторжения в Великобританию. Шансы СССР захватить всю Западную Европу в течение двух-шести месяцев оценивались как достаточно высокие(23). Одновременно США и их союзники активно разрабатывали собственные военные планы, предполагавшие разгром Советского Союза путем проведения массированных атомных бомбардировок территории страны.
В начале октября 1950 г. Сталин в разговоре с Мао Цзэдуном заявил: «Несмотря на свою неготовность к большой войне, США все же из-за престижа могут втянуться в большую войну... будет, следовательно, втянут в войну Китай, а вместе с тем Втянется в войну и СССР... Следует ли этого бояться? По-моему, не следует, так как мы вместе будем сильнее, чем США и Англия, а другие капиталистические европейские государства без Германии... не представляют серьезной военной силы. Если война неизбежна, то пусть она будет теперь, а не через несколько лет, когда японский милитаризм будет восстановлен, как союзник США, и когда у США и Японии будет готовый плацдарм на континенте в виде лисынмановской Кореи»(24).
Эти слова наглядно отражают ход мыслей советского лидера на рубеже 1940-1950-х гг. СССР мог быть «втянут» в новую войну, однако это «втягивание» являлось вполне прогнозируемым и должно было послужить окончательному решению проблемы противоборства двух систем. В данном смысле сталинские воззрения мало поменялись по сравнению с предвоенным периодом: он хорошо понимал уязвимость советских позиций и предпочитал избегать открытых конфликтов, чреватых войной. В то же время война как стратегическая перспектива представлялась ему неизбежной в силу самих законов развития международных отношений на современном этапе. Отсюда вытекала та линия поведения, которую Сталин обозначил еще в 1925 г.: «Это не значит,что мы должны обязательно идти при такой обстановке на активное выступление против кого-нибудь... Но если война начнется, то нам не придется сидеть, сложа руки, - нам придется выступить, но выступить последними. И мы выступим для того, чтобы бросить решающую гирю на чашку весов, гирю, которая могла бы перевесить. Отсюда вывод: быть готовыми ко всему, готовить свою армию»(25).
__________________
23. Soviet Intentions and Capabilities 1949 and 1956/57. Report by the Joint Intelligence Committee. 8 November 1948 // National Archives. CAB 158/4.
24. Сталин И.В. Указ.соч. T. 18. Тверь, 2006. С, 554.
25. Он же. Указ соч.. Т. 7. М., 1952. С. 14.
Императив «быть готовым ко всему» оставался ключевым для военного строительства в СССР после Второй мировой войны. Вытекая из самой сути советского внешнеполитического поведения, он не предполагал создания армии мирного времени даже после столь впечатляющей победы. Советский Союз не мог обойтись без массовой демобилизации, но сам способ ее проведения предполагал сохранение значительного военного потенциала. Ставка делалась на модернизацию вооруженных сил, что вполне совпадало с тем, чего хотели сами военные, чей престиж укрепился после войны.
В то же время объективные задачи внутреннего развития страны, обескровленной войной, диктовали свою повестку. Однако Сталин продолжал выступать в роли конечной инстанции, единолично определяя вектор советской стратегии - суммируя все внутри- и внешнеполитические факторы, определяя соотношение силового и дипломатического инструментария в конкретный момент, «комбинируя» компоненты военной мощи так, как ему это представлялось целесообразным. При этом он исходил из убеждения в том, что выработанная им модель государственного и военного строительства прошла проверку Второй мировой войной и потому является верной. Эта установка надолго пережила самого Сталина и обусловила направление эволюции советских вооруженных сил вплоть до окончания холодной войны.
Преподавание истории и обществознания в школе. 2022. №№ 4, 5.
* * * * *
Опять обсуждаем научную деятельность А.А. Вершинина, но в этот раз результат выглядит не столь впечатляющим. В первую очередь удивляет полное отсутствие каких-либо архивных наработок и опора исключительно на имеющуюся литературу. Но и последняя использована не полностью, что приводит к ряду ошибок в числовых данных и фактах. Некоторые утверждения и выводы нуждаются в коррекции или дополнительном обосновании.
- Главной ударной мощью РККА (с февраля 1946 г. - Советская армия) являлись бронетанковые войска - 35 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок, в разы больше, чем во всех остальных армиях мира вместе взятых (армия США в это время располагала 4,3 тыс. танков).
Армия США на конец 1945 года располагала 28 648 танками без учёта противотанковых самоходных установок. Даже три с половиной года спустя на её балансе числилось 21 393 танка.
- В первые три послевоенных года с конвейеров советских заводов сошло около 10 тыс. танков различных типов.
По факту вдвое меньше - 5 041, причём 4 019 из них - в 1946-м. В 1947-м - 274, в 1948-м - 748 (в 1949-м - 162).
- В 1946 г. для их изучения была создана специальная комиссия во главе с П.А. Ротмистровым, командовавшим бронетанковыми силами группы советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ). В соответствии с ее рекомендациями было принято решение о реорганизации бронетанковых войск(13). Вместо корпусно-бригадной структуры в них внедрялась дивизионно-полковая: это способствовало большей оперативной гибкости соединений.
Переход бронетанковых и механизированных войск Красной Армии от корпусной организации к дивизионной происходил в соответствии с приказом НКО № 0013 от 10 июня 1945 года.
- Включение механизированных дивизий в состав общевойсковых армий, в годы войны имевших по штату лишь пехотные части, также повышало их боевые качества в условиях маневренной войны на пересеченной местности.
Какого-либо штата общевойсковых армий по составу соединений в годы войны не было. Обычно, конечно, армия состояла из стрелковых дивизий, но нередко на усиление передавался и танковый/механизированный корпус. После войны механизированные дивизии вошли в состав стрелковых корпусов (не армий) - по одной на корпус.
- В октябре 1948 г. было принято важнейшее решение Генштаба о развертывании соединений сухопутных сил из кадровых в линейные. Батальоны развертывались в полки, полки - в дивизии, дивизии - в армии. Это запускало процесс перевода армии в штаты военного времени.
Это коснулось трёх т.н. «отдельных кадровых танковых дивизий», развёртываемых в механизированные армии (по две танковые и две механизированные дивизии). В таком виде они просуществовали с весны 1947 года, когда их, наоборот, свернули. Ещё ряд дивизий перевели на численно бо́льшие штаты.
Говорить о штатах военного времени не приходится, т.к. численность механизированных дивизий по максимуму должна была составить 9 343 человека, а танковых - 8 592. Штаты военного времени на тот момент предусматривали почти 14 тыс. и 11,6 тыс. человек соответственно.
- За 1948-1949 г. численность вооруженных сил выросла на 1,5 млн человек, в том числе за счет задержки на службе призывников 1925-1927 гг. рождения, пришедших в армию еще в годы войны.
Не располагаю альтернативными числами, но по косвенным данным рост был меньше (не более 1 млн.)
Некоторые термины, используемые автором (армия мирного времени, действующая армия, стратегическое развёртывание), несут содержание, отличное от словарного.
Тем не менее, с итоговым выводом автора в целом согласен (хотя Хрущёв и пытался сломать парадигму).
Важнейшая роль в советском военном планировании отводилась авиации. Опыт Великой Отечественной войны с очевидностью показал что завоевание господства в небе и поддержка наступающих сухопутных соединений с воздуха являются неотъемлемыми элементами любой успешной операции. В то же время именно в области авиации СССР явно уступал своим потенциальным противникам. Этот серьезный изъян советской военной машины становился тем более угрожающим, что американская стратегия после 1945 г. развивалась в направлении увеличения роли дальней авиации как инструмента ведения войны с использованием атомного оружия.
Многочисленные советские самолеты, производившиеся со времен войны, стремительно устаревали: они были оснащены поршневыми двигателями, в то время как США и Великобритания двигались к созданию реактивной авиации, и имели небольшой эксплуатационный ресурс. Прекращение ленд-лиза и ухудшение отношений со странами Запада не позволяли обслуживать имевшуюся в ВВС американскую и британскую технику. Авиаконструктор АС. Яковлев вспоминал, что ставка на количественное наращивание авиационного парка на основе моделей, подходивших для противодействия самым массовым самолетам Люфтваффе, являлась осознанным выбором политического руководства страны(15). Однако подобный подход не мог не сказаться на скорости внедрения перспективных разработок, что в полной мере проявилось после окончания войны.
Очевидным вариантом решения проблемы являлось ускоренное перевооружение ВВС на основе новейших зарубежных образцов авиационной техники. В 1946 г. в серию были запущены первые советские реактивные истребители Як-15 и МиГ-9, оснащенные трофейными немецкими двигателями Jumo-004 и BMW-003. В 1949 г. на смену им пришел более совершенный МиГ-15 с лицензионными двигателями британской фирмы «Роллс-Ройс», при проектировке которого также учитывался опыт немецких авиаконструкторов. По аналогичной технологии был создан фронтовой бомбардировщик Ил-28. Именно МиГ-15 выступил основным противником американских ВВС в ходе Корейской войны. Одним из наиболее известных случаев копирования западной военной техники стал пример тяжелого бомбардировщика Ту-4, который полностью повторял американский В-29 «Суперкрепость», попавший в руки СССР в годы Второй мировой войны. Задача переоснащения авиации решалась ускоренными темпами: в 1950 г. 65 % всех производимых в Советском Союзе самолетов оборудовались реактивным двигателем(16).
__________________
15. Яковлев A.С. Цель жизни. М., 1973. С. 443.
16. Данилов А.А., Пыжиков А.В. Рождение сверхдержавы. СССР в первые послевоенные годы. М., 2001. С. 107.
Одновременно разворачивалась масштабная реорганизация ВВС, ставшая одним из приоритетов советского военного ведомства после 1945 г. В 1946 г. была введена должность главнокомандующего ВВС в ранге заместителя министра вооруженных сил. Фронтовая авиация организационно подразделялась на истребительную, бомбардировочную, штурмовую и разведывательную. Увеличивалось количество воздушных армий, структурно повторявших те, которые существовали в годы войны. В дополнение к ним создавались специализированные воздушно-истребительные армии, целью которых было противостояние налетам англо-американской стратегической авиации в случае начала войны. На базе 18-й воздушной армии формировалась Дальняя авиация в составе трех воздушных армий со штабами в Виннице, Смоленске и Хабаровске. В декабре 1947 г. гражданская авиация полностью вошла в состав вооруженных сил с подчинением командующему Дальней авиацией. Особое значение этот вид ВВС приобрел после 1949 г., когда дальние бомбардировщики Ту-4 стали единственным доступным средством доставки появившегося в распоряжении СССР ядерного оружия.
Несмотря на советские успехи, в воздухе сохранялось преимущество потенциального противника. Это заставляло Москву задуматься о необходимости модернизации противовоздушной обороны (ПВО), которая должна была прикрыть основные военные группировки, промышленные районы и политические центры страны от ударов стратегической авиации. В 1948 г. ПВО получили статус самостоятельного вида вооруженных сил, при этом вся территория Советского Союза была разделена на районы ПВО(17).
__________________
17. Приказы Народного комиссара обороны СССР и Министра Вооруженных Сил СССР. 12 октября 1945 г. - 1949 г. / сост. П.Н. Бобылев и др. М., 2011. С. 279.
Авиация противовоздушной обороны быстро перевооружалась: старые истребители в основном американского и английского производства заменялись на МиГ-15 и Як-17, оснащенные радиолокаторами. Оставшиеся со времен войны зенитные орудия и пулеметы уже не были способны надежно закрывать небо» Для исправления положения дел ускорились работы по разработке новых противовоздушных средств с использованием трофейных технологий. В 1947 г. на основе немецких тяжелых зенитных орудий была создана пушка КС-19 калибром 100 мм. До появления первых зенитно-ракетных комплексов она считалась главным средством борьбы против высотных бомбардировщиков потенциального противника.
Для модернизации советских радиолокационных станций, которые оказались малоэффективны как средство слежения за иностранными самолетами, и совершенствования радиолокаторов, использовавшихся в авиации, была реорганизована работа Совета по радиолокации, существовавшего при ГКО с 1943 г. В 1946 г. в его распоряжение были переданы значительные средства, при этом в соответствующем постановлении Совета министров говорилось: «Считать работу по развитию радиолокационной техники важнейшей государственной задачей. Обязать все министерства и организации выполнять задания по радиолокационной технике как первоочередные». В 1947 г. на базе Совета по радиолокации возник Комитет по радиолокации при Совете Министров СССР, получивший известность как Спецкомитет № 3. Под его руководством к 1949 г. в Советском Союзе была создана новая отрасль промышленности.
Советское руководство активно изыскивало возможности решения застарелых проблем вооруженных сил путем внедрения принципиально новых образцов техники. Большие надежды возлагались на ракетное вооружение, которое позволяло компенсировать недостатки советской бомбардировочной авиации, численно слабой и обладавшей небольшим радиусом действия. На эту перспективу обратили внимание уже в 1944-1945 гг., когда в руки советских инженеров попали элементы немецких ракет Фау-2, а также техническая документация к ним.
В 1946 г. с целью проведения соответствующих работ в СССР был создан Специальный комитет по реактивной технике при Совете министров (Спецкомитет № 2). В октябре 1947 г. сборку Фау-2 с помошью немецких специалистов удалось развернуть на советской территории. Год спустя на основе Фау-2, повторяя ее основные элементы, была создана первая советская баллистическая ракета Р-1, способная доставить боезаряд массой до 785 кг на расстояние до 270 км. В 1949 г. совершила свой первый полет ракета Р-2 с вдвое большей дальностью полета и боевой нагрузкой. Производство ракет было налажено на базе Днепропетровского автомобильного завода, впоследствии ставшего известным как «Южмаш»(18).
__________________
18. Черток Б.Е. Ракеты и люди. М., 1999. С. 299-330.
В 1946 г. для испытаний и последующего применения Фау-2 были сформированы «ракетные поезда» в составе 68 вагонов каждый, позволявшие перевезти ракету и провести ее пуск. Тогда же в составе ГОСВГ возникла Бригада особого назначения, непосредственно предназначенная для оснащения ракетным вооружением. В 1950 г. потенциальная численность двух таких бригад, чистившихся в Советской армии, составляла до 36 пусков ракет Р-1 в сутки. В 1952-1953 гг. количество бригад выросло до шести.
Вместе с тем боевые качества Р-1 и Р-2 не позволяли рассчитывать на эффективное боевое применение ракет в условиях войны, а оснащенные ими подразделения представляли собой скорее учебные центры. Более перспективным представлялось применение ракет для противовоздушной обороны. В 1950 г. постановление Совета Министров санкционировало исследования «современной наиболее эффективной ПВО городов и стратегических объектов». В следующем голу развернулись работы по созданию вокруг Москвы позиционных районов ПВО на основе системы «Беркут» (зенитно-ракетные комплексы С-25).
В августе 1945 г. посте получения известий об атомной бомбардировке американской авиацией Хиросимы и Нагасаки в СССР был создан Специальный комитет при ГКО для «руководства всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана» (Спецкомитет № 1). Эго событие ознаменовало собой резкую активизацию деятельности по созданию советской атомной бомбы. В распоряжение Спецкомитета были переданы значительные ресурсы, благодаря которым к 1948 г. на Урале удалось развернул» новую отрасль промышленности, занявшуюся обогащением урана, а в Сарове (Арзамас-16) создать мощности по сборке атомных бомб. Благодаря использованию трофейного урана, найденного в Германии, и получению от разведки информации об американском атомном проекте, работу Спецкомитета удалось ускорить. 29 августа 1949 г. на полигоне под Семипалатинском было проведено успешное испытание первой советской атомной бомбы (РДС-1). Вместе с тем проблема боевого применения нового оружия продолжала обсуждаться.
На протяжении послевоенных лет особняком стоял вопрос развития советского ВМФ. В силу географических условий страны, имевшей ограниченный выход в мировой океан и в то же время соседствовавшей с крупнейшими сухопутными державами, флот до сих пор играл второстепенную роль в военном строительстве и стратегическом планировании СССР(19). В 1930-е гг. большой военно-морской программой пожертвовали ради выполнения планов по созданию современной сухопутной армии.
__________________
19. Кузнецов Н.Г. Крутые повороты: из записок адмирала. М., 1995. С. 36.
После войны дискуссия о том, какой именно флот необходим Советскому Союзу, продолжилась. С инициативой выступило флотское командование во главе с наркомом ВМФ Н.Г. Кузнецовым. В годы войны моряки детально анализировали свой опыт и опыт союзников, располагавших кратно большими военно-морскими силами. Летом 1945 г. Главный морской штаб разработал проект программы развития ВМФ, который предполагал ввод в строй к 1956 г. четырех линкоров, 10 тяжелых крейсеров, 30 крейсеров, 54 легких крейсеров, шести эскадренных и шести малых авианосцев. Фактически речь шла о создании нескольких авианосных ударных групп, схожих с теми, которые действовали в составе американского флота в 1941-1945 гг. на Тихом океане. Реализация этого замысла превратила бы СССР во вторую морскую державу мира, обладающую флотом, способным активно действовать на любых морских театрах, однако она явно выходила за рамки возможностей советской промышленности. Кроме того, даже обновленный в таком составе советский флот не мог на равных противостоять флоту США.
В сентябре 1945 г. проект командования ВМФ обсуждали на совещании в Кремле. Сталин предложил ограничиться строительством одного линкора с возможностью увеличения количества кораблей этого типа в будущем, а также сократить количество больших подводных лодок, но подчеркнул необходимость ввода в строй тяжелых и легких крейсеров.
Дискуссия развернулась вокруг проблемы создания в составе ВМФ СССР авианосцев. Н.Г. Кузнецов выступал их активным сторонником, считая, что они могут серьезно увеличить ударный потенциал флота. Сталин полагал, что без них можно обойтись, так как «так как на Черном море и Балтике они не нужны, а на Дальнем Востоке мы теперь имеем Курильские острова и Сахалин». Акцент предлагалось сделать на наращивании возможностей наземного базирования морской авиации, которая, действуя со своих аэродромов, могла бы эффективно прикрывать ближайшую акваторию.
В окончательном виде военно-морская программа, рассчитанная на 1946-1955 гг., предполагала строительство четырех тяжелых и 30 легких крейсеров, 347 подводных лодок и большого количества малых кораблей (эсминцев, сторожевиков, торпедных катеров). В связи с ожидавшимся количественным наращиванием советского ВМФ в 1946-1947 гг. было проведено разделение флотских командований: на основе Балтийского флота были созданы 8-й и 4-й флоты, на основе Тихоокеанского - 5-й и 7-й.
Идеи создания океанского флота Сталин отверг, отметив: «В ближайшие 10-15 лет наши эскадры будут защищаться. Другое дело, если вы собираетесь идти в Америку... так как нам этого не нужно, то мы не обязаны перенапрягать нашу промышленность»(20). В то же время он уделял особое внимание контролю над Черным и Балтийским морями, а также прибрежной акваторией.
__________________
20. Васильев А.М., Логачев С. И., Майданов О.П., Маринин В.Ю., Морин А.Б., Наруебаев А.А., Скороход Ю.В. История отечественного судостроения: в пяти томах. Т. 5: Судостроение в послевоенный период (1946-1991). СПб., 1996. С. 9.
Об этом же говорилось в записке Генштаба в мае 1951 г., посвященной организации противодесантной обороны побережья Белого, Баренцева и Балтийского морей. Для этих целей было достаточно небольшого количества крупных надводных кораблей, усиленных трофейными судами. В состав Балтийского флота вошли бывшие немецкие корабли: легкий крейсер, пять эсминцев, 10 подлодок и большое количество малых судов. Тихоокеанский флот пополнился японскими трофеями - семью эсминцами и 27 малыми судами. Наибольшее усиление получил Черноморский флот в виде итальянского линкора «Джулио Чезаре», переименованного в «Новороссийск», и ряда судов меньших классов.
Активизация военных приготовлений в 1948-1953 гг.
Советское военное строительство во второй половине 1940-х гг., как и до войны, опиралось на презумпцию имманентной враждебности Запада как оплота империализма Советскому Союзу, рассматривавшему себя в качестве твердыни социализма. Она непосредственно вытекала из советской идеологии и декларировалась на официальном уровне. В своей речи 9 февраля 1946 г. через полгода после окончания Второй мировой войны Сталин повторил этот тезис, прямо заявив, что нет никаких признаков того, что ситуация может поменяться в обозримом будущем. В то же время это ощущение высокой степени вероятности новой войны в первые послевоенные годы основывалось именно на теоретических рассуждениях. Советская внешняя политика предполагала, что в сложившихся после 1945 г. условиях сохранялся потенциал для выстраивания мирных взаимоотношений с Западом, что отражалось и в вопросах стратегического планирования.
Проблематика разработки и имплементации в СССР планов ведения войны после 1945 г. до сих пор остается малоизученной ввиду ограниченности доступа к материалам высшего военно-политического руководства страны того периода. Единственный документ, который есть в распоряжении исследователей, - «План активной обороны территории Советского Союза», принятый в конце 1946 - начале 1947 гг. Его авторы исходили из того, что будущая война начнется с нападения США и их союзников на советские войска, расположенные в Германии.
Развертывание Советской армии при этом полностью вписывалось в концепцию трех эшелонов, предложенную Сталиным в мае 1945 г. Для отражения нападения на основе ГОСВГ создавалась «армия отпора», которая «обязана была разбить противника в полосе приграничной зоны обороны и подготовить условия для перехода в контрнаступление. Во втором стратегическом эшелоне находились «войска резерва Верховного Главнокомандования», предназначавшиеся для развития контрнаступления. За ними развертывались «второочередные войска», выдвигавшиеся по мобилизации из внутренних районов СССР. На ВВС и ПВО возлагалась сугубо оборонительная задача - «надежно прикрыть с воздуха главные силы». ВМФ должен был «ограничиться содействием армии отпора путем высадки десантов, обеспечения приморских флангов»(21).
__________________
21. Гарелов М.А. Откуда угроза (документы) // Военно-исторический журнал. 1989. № 2. С. 16-25.
План 1946-1947 гг., таким образом, не носил агрессивного характера, хотя опубликованные материалы не поясняют, насколько глубоким должен был быть советский контрудар. Наращивания группировки в странах Центральной и Восточной Европы не наблюдалось. Напротив, после 1945 г. СССР выводил войска с территорий, занятых в ходе войны: в сентябре 1945 г. они покинули Северную Норвегию, в ноябре - Чехословакию, в апреле 1946 г. - о. Борнхольм (Дания), в декабре 1947 г. - Болгарию.
Стратегическая ситуация, однако, начала меняться в 1948 г.: Берлинский кризис, столкновение интересов СССР и США на Ближнем Востоке, активизация гражданской войны в Китае, где две сверхдержавы сделали противоположные ставки, общий переход американской администрации к сдерживанию Советского Союза. Эскалация холодной войны заставила Москву всерьез рассматривать перспективу новой мировой войны не как теоретическую, а вполне практическую. Осенью 1948 г. в разгар Берлинского кризиса начался быстрый рост численности Советской армии с уровня 2,8 млн человек, которого она достигла после демобилизации. В октябре 1948 г. было принято важнейшее решение Генштаба о развертывании соединений сухопутных сил из кадровых в линейные. Батальоны развертывались в полки, полки - в дивизии, дивизии - в армии. Это запускало процесс перевода армии в штаты военного времени.
За 1948-1949 г. численность вооруженных сил выросла на 1,5 млн человек, в том числе за счет задержки на службе призывников 1925-1927 гг. рождения, пришедших в армию еще в годы войны. Уже в сентябре 1949 г. Генштаб докладывал Сталину о нехватке призывных контингентов для заполнения штатов: вместо необходимых 1,45 млн призывался лишь 1 млн. В результате в 1950 г. в Советской армии был введен трехлетний срок службы по призыву (четыре года на флоте) взамен двухлетнего, определенного в 1939 г. Одновременно предпринимались меры для увеличения количества офицеров. При военных академиях создавались факультеты заочного обучения; ряд военных училищ переводились на сокращенные сроки обучения; офицерские должности занимались сержантами и старшинами. В штабах и соединениях начали проводиться регулярные учения. Крупнейшие маневры прошли в Белорусском военном округе в 1952 г., в Прикарпатском и Закавказском - в 1953 г. К моменту смерти Сталина в марте 1953 г. численность вооруженных сил СССР достигала 5,4 млн. человек и имела тенденцию к дальнейшему увеличению.
Перестройке подверглась недавно реформированная система военного управления. В преддверии вероятной войны руководство страны пошло по пути создания новых ведомств, занимавшихся вопросами обороны. В 1950 г. единое Министерство вооруженных сил снова разделилось на Военное министерство и Министерство ВМФ. В 1951 г. при Совете Министров возникло Бюро по военно-промышленным и военным вопросам, в 1952 г. при Президиуме ЦК КПСС - Комиссия по вопросам обороны, которые взяли на себя роль инстанций, координировавших ход военного строительства. При Совете министров был также создан Военный совет во главе со Сталиным. Главные военные советы во главе с министрами возникли в составе ряда министерств. В 1950 г. были значительно расширены права военных советов военных округов, флотов, групп войск.
Действующая армия вступала в этап скрытого стратегического развертывания. В конце 1940-х гг. советское командование сконцентрировало на нескольких потенциальных ТВД мощнейшие ударные группировки. На территории восточной Германии в первом стратегическом эшелоне были собраны четыре механизированные армии; в Австрии находились две механизированные дивизии; на территории Румынии и Болгарии - одна механизированная армия, три отдельные механизированные и одна танковая дивизии; в Польше - одна механизированная и одна танковая дивизии. Во втором эшелоне в приграничных военных округах СССР дислоцировались три механизированные армии. Во внутренних военных округах располагались еще несколько механизированных дивизий, которые при необходимости можно было также развернуть в армии.
Для возможных действий против Турции, сближавшейся с США и в 1952 г. ставшей членом НАТО, предназначались три механизированные дивизии, собранные в Одесском военном округе. Район бывшей Восточной Пруссии, ставший Калининградской областью СССР, занимала общевойсковая армия, имевшая в своем составе одну танковую и три механизированные дивизии. Еще один танковый кулак концентрировался в Забайкалье в виде 6-й гвардейской механизированной армии. Накопление сил шло в Закавказье. Советское командование всерьез рассматривало возможность ведения боевых действий в Арктике непосредственно у границ США. С июня 1948 г. на Чукотке разворачивалась 14-я общевойсковая армия, а по всему побережью Северного Ледовитого океана строились аэродромы.
Одновременно наращивался советский ядерный потенциал. К марту 1950 г. Советский Союз располагал пятью атомными бомбами. Тогда же в Сарове (Арзамас-16) было запущено серийное производство бомб РДС-1, исходя из планового задания 20 зарядов в год(22). Вместе с тем советское военно-политическое руководство на данном этапе не считало, что появление нового оружия способно поменять характер современной войны. По мнению Сталина, ключевую роль продолжали играть такие факторы военной мощи, как количество и качество дивизий, их вооружение, прочность тыла, уровень квалификации командования вооруженных сил.
__________________
22. Стратегическое ядерное вооружение России. М., 1998. С. 88-89.
Атомная бомба, полагали в Москве, представляла собой ценность как мультипликатор воздушной мощи, позволяющий более эффективно уничтожать объекты противника и его живую силу в рамках уже испытанных технологий проведения бомбовых ударов. Интерес, кроме того, вызывал вопрос о возможности применения атомных бомб для более эффективного прорыва укрепленного фронта противника. Эта гипотеза отрабатывалась в ходе учений на Тоцком полигоне в Оренбургской области в сентябре 1954 г.
Советские приготовления не остались незамеченными на Западе. Разведывательные службы США и Великобритании в конце 1948 г. полагали, что СССР готовит войну сразу на шести потенциальных театрах. По словам англо-американских аналитиков, его ключевыми целями являлся захват Западной Европы и Ближнего Востока вплоть до Суэцкого канала. Одновременно предполагалось подвергнуть бомбардировке Британские острова, Японию, Аляску, американские базы в акватории Тихого океана, а также осуществить налеты через Северный полюс непосредственно на территорию Канады и США. Сухопутные операции должны были развернуться в Китае и на Корейском полуострове, а также против Скандинавии. В случае успеха Советской армии на западном стратегическом направлении создавались необходимые условия для вторжения в Великобританию. Шансы СССР захватить всю Западную Европу в течение двух-шести месяцев оценивались как достаточно высокие(23). Одновременно США и их союзники активно разрабатывали собственные военные планы, предполагавшие разгром Советского Союза путем проведения массированных атомных бомбардировок территории страны.
В начале октября 1950 г. Сталин в разговоре с Мао Цзэдуном заявил: «Несмотря на свою неготовность к большой войне, США все же из-за престижа могут втянуться в большую войну... будет, следовательно, втянут в войну Китай, а вместе с тем Втянется в войну и СССР... Следует ли этого бояться? По-моему, не следует, так как мы вместе будем сильнее, чем США и Англия, а другие капиталистические европейские государства без Германии... не представляют серьезной военной силы. Если война неизбежна, то пусть она будет теперь, а не через несколько лет, когда японский милитаризм будет восстановлен, как союзник США, и когда у США и Японии будет готовый плацдарм на континенте в виде лисынмановской Кореи»(24).
Эти слова наглядно отражают ход мыслей советского лидера на рубеже 1940-1950-х гг. СССР мог быть «втянут» в новую войну, однако это «втягивание» являлось вполне прогнозируемым и должно было послужить окончательному решению проблемы противоборства двух систем. В данном смысле сталинские воззрения мало поменялись по сравнению с предвоенным периодом: он хорошо понимал уязвимость советских позиций и предпочитал избегать открытых конфликтов, чреватых войной. В то же время война как стратегическая перспектива представлялась ему неизбежной в силу самих законов развития международных отношений на современном этапе. Отсюда вытекала та линия поведения, которую Сталин обозначил еще в 1925 г.: «Это не значит,что мы должны обязательно идти при такой обстановке на активное выступление против кого-нибудь... Но если война начнется, то нам не придется сидеть, сложа руки, - нам придется выступить, но выступить последними. И мы выступим для того, чтобы бросить решающую гирю на чашку весов, гирю, которая могла бы перевесить. Отсюда вывод: быть готовыми ко всему, готовить свою армию»(25).
__________________
23. Soviet Intentions and Capabilities 1949 and 1956/57. Report by the Joint Intelligence Committee. 8 November 1948 // National Archives. CAB 158/4.
24. Сталин И.В. Указ.соч. T. 18. Тверь, 2006. С, 554.
25. Он же. Указ соч.. Т. 7. М., 1952. С. 14.
Императив «быть готовым ко всему» оставался ключевым для военного строительства в СССР после Второй мировой войны. Вытекая из самой сути советского внешнеполитического поведения, он не предполагал создания армии мирного времени даже после столь впечатляющей победы. Советский Союз не мог обойтись без массовой демобилизации, но сам способ ее проведения предполагал сохранение значительного военного потенциала. Ставка делалась на модернизацию вооруженных сил, что вполне совпадало с тем, чего хотели сами военные, чей престиж укрепился после войны.
В то же время объективные задачи внутреннего развития страны, обескровленной войной, диктовали свою повестку. Однако Сталин продолжал выступать в роли конечной инстанции, единолично определяя вектор советской стратегии - суммируя все внутри- и внешнеполитические факторы, определяя соотношение силового и дипломатического инструментария в конкретный момент, «комбинируя» компоненты военной мощи так, как ему это представлялось целесообразным. При этом он исходил из убеждения в том, что выработанная им модель государственного и военного строительства прошла проверку Второй мировой войной и потому является верной. Эта установка надолго пережила самого Сталина и обусловила направление эволюции советских вооруженных сил вплоть до окончания холодной войны.
Преподавание истории и обществознания в школе. 2022. №№ 4, 5.
* * * * *
Опять обсуждаем научную деятельность А.А. Вершинина, но в этот раз результат выглядит не столь впечатляющим. В первую очередь удивляет полное отсутствие каких-либо архивных наработок и опора исключительно на имеющуюся литературу. Но и последняя использована не полностью, что приводит к ряду ошибок в числовых данных и фактах. Некоторые утверждения и выводы нуждаются в коррекции или дополнительном обосновании.
- Главной ударной мощью РККА (с февраля 1946 г. - Советская армия) являлись бронетанковые войска - 35 тыс. танков и самоходных артиллерийских установок, в разы больше, чем во всех остальных армиях мира вместе взятых (армия США в это время располагала 4,3 тыс. танков).
Армия США на конец 1945 года располагала 28 648 танками без учёта противотанковых самоходных установок. Даже три с половиной года спустя на её балансе числилось 21 393 танка.
- В первые три послевоенных года с конвейеров советских заводов сошло около 10 тыс. танков различных типов.
По факту вдвое меньше - 5 041, причём 4 019 из них - в 1946-м. В 1947-м - 274, в 1948-м - 748 (в 1949-м - 162).
- В 1946 г. для их изучения была создана специальная комиссия во главе с П.А. Ротмистровым, командовавшим бронетанковыми силами группы советских оккупационных войск в Германии (ГСОВГ). В соответствии с ее рекомендациями было принято решение о реорганизации бронетанковых войск(13). Вместо корпусно-бригадной структуры в них внедрялась дивизионно-полковая: это способствовало большей оперативной гибкости соединений.
Переход бронетанковых и механизированных войск Красной Армии от корпусной организации к дивизионной происходил в соответствии с приказом НКО № 0013 от 10 июня 1945 года.
- Включение механизированных дивизий в состав общевойсковых армий, в годы войны имевших по штату лишь пехотные части, также повышало их боевые качества в условиях маневренной войны на пересеченной местности.
Какого-либо штата общевойсковых армий по составу соединений в годы войны не было. Обычно, конечно, армия состояла из стрелковых дивизий, но нередко на усиление передавался и танковый/механизированный корпус. После войны механизированные дивизии вошли в состав стрелковых корпусов (не армий) - по одной на корпус.
- В октябре 1948 г. было принято важнейшее решение Генштаба о развертывании соединений сухопутных сил из кадровых в линейные. Батальоны развертывались в полки, полки - в дивизии, дивизии - в армии. Это запускало процесс перевода армии в штаты военного времени.
Это коснулось трёх т.н. «отдельных кадровых танковых дивизий», развёртываемых в механизированные армии (по две танковые и две механизированные дивизии). В таком виде они просуществовали с весны 1947 года, когда их, наоборот, свернули. Ещё ряд дивизий перевели на численно бо́льшие штаты.
Говорить о штатах военного времени не приходится, т.к. численность механизированных дивизий по максимуму должна была составить 9 343 человека, а танковых - 8 592. Штаты военного времени на тот момент предусматривали почти 14 тыс. и 11,6 тыс. человек соответственно.
- За 1948-1949 г. численность вооруженных сил выросла на 1,5 млн человек, в том числе за счет задержки на службе призывников 1925-1927 гг. рождения, пришедших в армию еще в годы войны.
Не располагаю альтернативными числами, но по косвенным данным рост был меньше (не более 1 млн.)
Некоторые термины, используемые автором (армия мирного времени, действующая армия, стратегическое развёртывание), несут содержание, отличное от словарного.
Тем не менее, с итоговым выводом автора в целом согласен (хотя Хрущёв и пытался сломать парадигму).