Великобритания и Мюнхен (VIII)
Гарантии с подлогом
17 сентября Чемберлен докладывал о своей поездке на заседании правительства. «События последних нескольких недель, - заявил он, - были столь серьезны, что если их не остановить, то его надежды на достижение взаимопонимания [с Германией] продолжали бы оставаться нереализованными. Именно это, а не беспорядки в Чехословакии, заставило его посетить г-на Гитлера» (PRO, Cab. 23/95, р. 72).
«В конце беседы г-н Гитлер сказал, - сообщал Чемберлен, - что когда будет урегулирован чехословацкий вопрос, он хотел бы заняться вопросом англо-германских отношений, и особенно вопросом о колониях. Германия не откажется от своих требований в отношении колоний, но это не вопрос, из-за которого может идти речь о войне» (там же, стр. 80). Поэтому он «полагает, что если удастся урегулировать существующие в настоящее время трудности, то можно надеяться достигнуть соглашения также и по другим вопросам» (там же, стр. 80-81).
Реакцию членов правительства на требования Гитлера охарактеризовал министр транспорта, заявивший, что «нынешние переговоры означают начало новой эры, которая приведет к англо-германскому взаимопониманию». Министр поддержал премьера (там же, стр. 103).
Характерны те мотивы, которые выдвигались министрами в обоснование необходимости избежать войны. Так, министр по делам Индии Зетланд указал на те «ужасные последствия, которые имела бы мировая война. Она привела бы к уничтожению нынешних порядков во всем мире и к возникновению чего-то, напоминающего идеалы тех, кто определяет судьбы России» (там же, стр. 92-93). Инскип отметил, что подобная война «может привести к таким изменениям в положении Европы, которые будут угодны одной лишь Москве и большевикам» (там же, стр. 90). Правда, некоторые министры высказывали определенные опасения и оговорки (Дафф-Купер, де ла Уарр, Стэнли и др.), но против предложений Чемберлена все же не возражали.
В итоге Чемберлен констатировал, что его «коллеги согласились с принципом самоопределения и оказали ему поддержку, которой он просил» (там же, стр. 107).
Чемберлен поднял также вопрос о гарантии, необходимой для того, чтобы сделать предстоящие перемены «более приемлемыми для Чехословакии». «Ему самому, - заявил он, - это предложение не нравится, поскольку оно связано с обязательствами далекой стране, с обязательствами, которые мы к тому же не можем эффективно выполнить и роль которых будет заключаться лишь в их сдерживающем значении» (там же, стр. 110).
Кабинет выразил согласие с позицией премьера, но решил не выносить окончательного заключения до обсуждения всех этих вопросов с французским правительством (там же, стр. 110-111).
18 сентября 1938 года в Лондон приехали Даладье и Боннэ. Сообщив им о переговорах с Гитлером, Чемберлен заявил, что единственный путь предотвратить войну - это присоединение Судетской области к Германии. Даладье высказал мнение, что такую передачу лучше осуществить без всякого плебисцита. Вместе с тем он поднял вопрос о международных гарантиях для Чехословакии (DBFP, vol. II, рр. 389, 393).
После первого заседания английских и французских представителей в перерыве состоялось совещание Чемберлена с Саймоном, Хором и Галифаксом. Было решено, что Англия и Франция должны настаивать, чтобы чехословацкое правительство удовлетворило требования Гитлера о Судетской области. В таком случае Англия и Франция могли бы согласиться на предоставление гарантий Чехословакии. При этом, однако, была сделана оговорка, что это «должна быть гарантия против агрессии, а не гарантия сохранения статус-кво». Англия выдвигала два условия предоставления гарантий: «а) чехословацкое правительство должно согласиться на нейтрализацию; б) в вопросах войны и мира чехословацкое правительство должно следовать советам Англии и Франции».
Необходимо «достаточно резко» заявить чехам, заметил Галифакс, что если они «не будут действовать согласно нашим указаниям, то мы умоем руки».
Решение совещания гласило: «Бенешу должно быть совершенно ясно заявлено, что если он не примет передаваемых ему предложений, то французское и английское правительства не будут считать себя ответственными за последствия. Дело не терпит отлагательств» (PRO, Cab. 27/646, р. 41-44).
На следующем заседании английских и французских представителей Чемберлен согласился на гарантию, выдвинув условие о нейтрализации Чехословакии, и прежде всего об изменении ее отношений с СССР. Даладье дал на это согласие (DBFP, vol. II, р. 393).
В заключение был выработан и согласован текст англо-французского заявления правительству Чехословакии (первый вариант этого беспрецедентного документа был продиктован Галифаксом). В этом заявлении говорилось, что дальнейшее сохранение в границах Чехословацкого государства районов, населенных главным образом судетскими немцами, может поставить под угрозу Чехословакию и интересы европейского мира. Поэтому предлагалось присоединить их к Германии. Английское правительство заявляло о своей готовности присоединиться в таком случае к международной гарантии новых границ Чехословацкого государства против неспровоцированной агрессии. Но оно оговаривало, что «одним из основных условий такой гарантии явилось бы ограждение независимости Чехословакии путем замены существующих договоров, связанных с взаимными обязательствами военного характера, общей гарантией против неспровоцированной агрессии» («Новые документы из истории Мюнхена», стр. 96).
19 сентября Чемберлен, докладывая кабинету о результатах англо-французских переговоров, отметил, что, по мнению французов, решение создавшихся трудностей «зависит от того, готова ли Великобритания присоединиться к какой-то международной гарантии Чехословакии» (PRO, Cab. 23/95, р. 117).
Французы считают, пояснил Чемберлен, что нейтрализация Чехословакии уменьшит безопасность Франции. Если, однако, английское правительство даст гарантию чехословацкому государству, то это оградит его от дальнейшей экспансии Германии. «Поэтому французские представители настаивали, чтобы английское правительство взяло на себя определенные обязательства по предоставлению гарантий» (там же, стр. 119-120).
Галифакс заявил, что «чувствует большие опасения в отношении гарантий, но решил высказаться за них по следующим соображениям: во-первых, учитывая те формулировки, в которых они изложены; во-вторых, учитывая, что предпосылкой их является нейтрализация внешней политики Чехословакии». «Было бы ужасно, - говорил он, - если бы произошла задержка в договоренности с французами», без согласия которых нельзя было продолжать переговоры с Гитлером (там же, стр. 121).
Беспокойство по поводу гарантий высказал военный министр Хор-Белиша. «После передачи Судетской области Чехословакия будет государством нестабильным в экономическом отношении, - сказал он. - ...Кроме того, стратегическое положение страны будет непрочным, и нет средств, при помощи которых мы могли бы осуществлять гарантию... Я опасаюсь, что предложенное решение является в действительности не решением вопроса, а лишь отсрочкой развязки» (там же, стр. 125).
Чемберлен поспешил успокоить кабинет, заявив, что «не следует исходить из того, что гарантия обязывает нас поддерживать существующие границы Чехословакии. Гарантия относится лишь к неспровоцированной агрессии». Он согласен с тем, что трудно определить, как Англия сможет осуществить гарантию. Главная ценность гарантии будет заключаться в ее сдерживающем значении (там же, стр. 125-126).
Касаясь текста англо-французского заявления правительству Чехословакии, он заявил, что смысл слов «одним из основных условий» заключается в стремлении «оставить вопрос неопределенным, с тем чтобы мы могли в дальнейшем добавить новые условия, которые могут оказаться желательными при дальнейшем рассмотрении. Определение того, что представляет собой «неспровоцированная агрессия», зависит, конечно, от нас» (там же, стр. 122). На вопрос о составе международной комиссии по наблюдению Чемберлен сказал, что это пока официально не обсуждалось, но он в неофициальном порядке предложил Даладье включить в нее представителей Англии, Франции, Германии и Чехословакии (там же, стр. 123).
Кабинет одобрил позицию Чемберлена во время переговоров с Гитлером и совместное послание чехословацкому правительству.
Премьер-министр был уполномочен продолжить переговоры с Гитлером на основе этого послания (там же, стр. 135).
Согласием на предоставление, гарантий Чехословакии английская дипломатия одновременно достигала нескольких целей: Чехословакии навязывалось решение о передаче Судетской области Германии, Франция соглашалась с разделом Чехословакии, а также с ликвидацией своего договора с Чехословакией. В результате обеспечивалась «нейтрализация» Чехословакии, в которой был заинтересован Чемберлен, с тем чтобы направить германскую агрессию на Восток. Одновременно ликвидировался советско-чехословацкий договор о взаимной помощи, вследствие чего наряду с нейтрализацией Чехословакии происходила также изоляция Советского Союза.
Кроме того, предоставление Чехословакии гарантий помогало английскому правительству сохранить лицо перед общественностью(5). В то же время Англия не брала на себя этими гарантиями каких-либо особых обязательств, так как она вовсе не имела в виду придавать им действенный характер.
_____________
5. Лорд-канцлер Моэм отметил, что он «придает значение гарантии с точки зрения общественного мнения. Многие в Англии будут глубоко разочарованы мыслью об уступке территории и попытаются представить ее как полную капитуляцию. Этому можно будет противопоставить гарантию как свидетельство нашей решимости противостоять дальнейшей агрессии» (PRO, Cab. 23/95, р. 124).
Чемберлен в роли жандарма
Рассчитывая на положительный ответ Чехословакии на обращение от 19 сентября, английское правительство начало детальную подготовку к продолжению переговоров с Гитлером. Главными проблемами, которые обсуждало правительство, были вопрос об обеспечении «мирной передачи» Судетской области Германии и вопрос о гарантиях. Чемберлен проявлял исключительную озабоченность тем, как обеспечить «законность и порядок» в районах, куда должны были вступить германские войска.
На заседании «внутреннего кабинета» 20 сентября был рассмотрен вопрос о поддержании порядка на передаваемых Германии территориях. Отправка такого количества английских войск, которых было бы достаточно, чтобы осуществлять контроль на всей передаваемой территории, была признана нецелесообразной и невозможной. Поэтому изучался вопрос о том, не следует ли разрешить Германии немедленно оккупировать районы, где немецкое население составляет большинство.
В итоге было признано, что «лучшим решением было бы побудить д-ра Бенеша пригласить регулярные германские войска для осуществления контроля в районах с преобладающим немецким населением» (там же, стр. 49).
Для окончательного определения линии прохождения границы предлагалось создать комиссию из представителей Германии и Чехословакии во главе с председателем англичанином (там же, стр. 51).
При обсуждении вопроса о гарантиях было отмечено, что в случае, если бы Германия и Италия являлись членами «общей гарантии», они, применив право вето, сделали бы ее осуществление невозможным.
«Вместе с тем, - говорится далее в протоколе, - имеются серьезные соображения за включение в общую гарантию России. Если бы Россия выпала, раздавались бы утверждения, что мы всего лишь заменили собой Россию и что Чехословакия не получила взамен ничего, что могло бы уравновесить утрату стратегических границ. Значительная часть общественного мнения Англии также приветствовала бы участие России в гарантиях. Поэтому было решено, что было бы правильно участие в общей гарантии Франции, России и Англии. Французы должны сообщить России, что они вносят изменения в условия своего союза с Чехословакией, и предложить России сделать то же самое. Нет, однако, никаких возражений, а напротив, желательно, чтобы Германия заключила с Чехословакией отдельный пакт о ненападении» (там же, стр. 46-52).
Обсуждение предстоящей встречи Чемберлена с Гитлером было продолжено на заседании «внутреннего кабинета» 21 сентября. Чемберлен снова поставил вопрос об «охране порядка» в передаваемых Германии районах. Он высказался за немедленный вывод из этих районов чешской полиции и чешских войск и поставил вопрос об отправке туда международных, то есть английских, войск. На заседание были приглашены министр координации обороны, военный министр и начальник имперского генерального штаба.
Излагая им существо вопроса, Чемберлен отметил, что районы, где немецкое население составляет примерно 80 процентов, «в целях охраны порядка», возможно, могли бы быть заняты германскими войсками. «Но имеется ряд районов, - отметил он, - в том числе индустриальные центры, с очень смешанным национальным составом. В этих индустриальных центрах имеется значительное количество чешских рабочих, которые придерживаются левых взглядов и склонны создавать беспорядки; там существуют также коммунистические организации. Имеется предложение о создании международных сил в целях поддержания порядка в этих районах. Создание международных сил будет, по-видимому, означать использование британских войск, поскольку вряд ли возможно будет получить воинские части из других стран».
Начальник имперского генерального штаба Моррис сказал в этой связи, что он в срочном порядке рассматривает вопрос об отправке одной дивизии (9-10 тысяч человек). Это будет означать, отметил он, отправку в Чехословакию половины тех сил, которыми Англия располагает для посылки за границу (PRO, Cab. 27/646, рр. 56-59).
В тот же день на заседании английского правительства Чемберлен назвал среди возможных гарантов Англию, Францию и СССР. Германии предполагается предложить подписать с Чехословакией отдельный пакт о ненападении.
Ссылаясь на англо-французское заявление от 19 сентября, Чемберлен указал, что имеется в виду предложить СССР «последовать примеру Франции и изменить свой договор с Чехословакией так, чтобы он соответствовал предлагаемому решению. Россия может отказаться от этого, но ей следует предложить».
Кабинет принял решение, в котором предусматривалось:
«a) Гарантия является общей, а не индивидуальной; b) Франция, Великобритания и Россия будут общими гарантами; c) Германию следует пригласить подписать с Чехословакией отдельный пакт о ненападении; d) в случае, если г-н Гитлер будет возражать против включения России в общую гарантию, премьер-министр должен вновь поставить вопрос перед кабинетом» (PRO, Cab. 23/95,
На заседании был обсужден и вопрос о «поддержании законности и порядка, пока не будет установлена новая граница Чехословакии». Чемберлен отмечал, что передаче подлежат некоторые промышленные центры, в которых имеется «значительное число чешских рабочих левых взглядов, склонных создавать беспорядки, и есть также коммунистические организации».
«В этих смешанных районах, - сказал Чемберлен, - необходимо будет располагать известными силами, действующими в поддержку местной полиции, после того как будут отведены государственная полиция и чехословацкие войска». Считая, что в этих целях следует использовать международные войска, Чемберлен со своей стороны предложил послать в Чехословакию около 5000 английских солдат(6) (там же, стр. 154-155, 157).
_____________
6. Министр торговли О. Стэнли возражал против этого предложения Чемберлена, указывая, что это можно было бы истолковать так, что «мы предали дело Чехословакии, а затем послали войска, чтобы обеспечить выполнение предложений» (PRO, Cab. 23/95, р. 159).
Английское правительство приняло следующее решение:
«а) премьер-министр должен сначала постараться достигнуть соглашения на основе вывода чехословацкой армии и государственной полиции из Судетской области;
b) следующим шагом будет предложение о создании каких-то международных сил;
c) германские войска не должны, если этого можно избежать, переходить границу, пока международные силы не достигнут чехословацкой территории» (там же, стр. 163).
Англо-французский ультиматум Чехословакии
Получив 19 сентября англо-французское заявление, чехословацкое правительство сразу же запросило правительство СССР о том, какова будет его позиция. 20 сентября этот вопрос обсуждался на заседании Политбюро, и советскому полпреду в Праге было дано указание подтвердить готовность СССР оказать, согласно договору, помощь Чехословакии, что и было сделано в тот же день («Новые документы из истории Мюнхена», стр. 103-104).
20 сентября 1938 года чехословацкое правительство сообщило правительствам Англии и Франции, что их предложения неприемлемы, поскольку они были выработаны без выяснения его точки зрения и направлены против Чехословакии. По мнению правительства Чехословакии, принятие предложения такого характера «равнялось бы полному покалечиванию государства во всех направлениях», означало бы подрыв экономики и транспорта страны. «В стратегическом отношении она попала бы в исключительно тяжелое положение, рано или поздно Германия подчинила бы ее себе полностью...» («Новые документы из истории Мюнхена», стр. 106).
Поскольку Англия и Франция, добиваясь капитуляции Чехословакии перед требованиями Германии, преднамеренно искажали политику Советского правительства, нарком иностранных дел СССР в своей речи в Лиге наций на следующий день заявил: «Мы весьма ценили такт чехословацкого правительства, которое до самых последних дней нас даже не запрашивало, выполним ли мы свои обязательства по пакту, ибо оно, очевидно, в этом не сомневалось и не имело оснований сомневаться.
Когда за несколько дней до моего отъезда в Женеву французское правительство в первый раз обратилось к нам с запросом о нашей позиции в случае нападения на Чехословакию, я дал от имени своего правительства совершенно четкий и недвусмысленный ответ...
Только третьего дня чехословацкое правительство впервые запросило советское, готово ли оно в соответствии с советско-чехословацким пактом оказать немедленную и действенную помощь Чехословакии в случае, если Франция, верная своим обязательствам, окажет такую же помощь, и на это советское правительство дало совершенно ясный и положительный ответ» («Известия», 22 сентября 1938 г.).
Публичное изложение позиции Советского правительства имело большое значение. Об этом можно судить хотя бы по следующему факту. На заседании кабинета 19 сентября Чемберлен сообщил, что его и Галифакса посетили лидеры лейбористской партии Ситрин, Долтон, Моррисон. «Делегация стояла на позициях декларации, - сказал он, - принятой недавно на съезде тред-юнионов, о том, что английское, французское и русское правительства должны объединиться и очень твердо заявить г-ну Гитлеру, что есть пределы, далее которых он не должен идти». После этого он изложил делегации «нынешнюю позицию французского правительства и положение французской обороны. Это оказалось для них большим ударом». Делегация затем осведомилась, сказал далее премьер, какова позиция России. Чемберлен сообщил ей, что французское правительство обратилось с запросом в Москву и выяснило, что Советское правительство не собиралось предпринимать каких-либо мер «до тех пор, пока Франция не окажется в состоянии войны, а затем поставит вопрос в Женеве».
Эта новость оказалась еще большим ударом для членов делегации, отметил премьер, которые заявили, что они «были введены в заблуждение официальными заявлениями французов».
Представители лейбористов заявили, что «декларация конгресса тред-юнионов поставила их в неудобное положение, они никогда бы не согласились с ней, если бы они знали действительное положение вещей». На заседании правительства Чемберлен констатировал, что «лейбористская партия заняла после этого явно мягкую позицию и он не думает, что они потребуют, чтобы Англия заняла агрессивную позицию. Со стороны лейбористов не вносилось более предложения о созыве палаты представителей» (PRO, Cab. 23/95, рр. 114-115).
21 сентября 1938 года, после речи наркома, лидеры оппозиции Эттли и Гринвуд снова посетили Чемберлена и Галифакса. Как они потом рассказали в беседе с советским дипломатом о Лондоне, Эттли заявил Чемберлену, что речь наркома «целиком опровергает ту «версию» о позиции СССР, которую со слов Боннэ Чемберлен сообщал им прошлый раз... Чемберлен несколько смутился и опять сослался на то, что Боннэ ему так передал». На вопрос Эттли, был ли у Галифакса разговор на эту тему с советским послом, Галифакс подтвердил, что он виделся с послом, который ему сказал, что «мы свое сделаем» (АВП СССР).
21 сентября 1938 года английский и французский посланники в ультимативном порядке потребовали от чехословацкого правительства принятия англо-французских предложений. Они заявили, что в случае отклонения этих предложений ни Англия, ни Франция никакой помощи Чехословакии не окажут. В тот же день чехословацкое правительство в ответной ноте указывало, что оно, «вынужденное обстоятельствами, уступая исключительно настойчивым уговорам... с горечью принимает английское и французское предложения». Оно особенно подчеркивало, что принимает их как нераздельное целое, включающее гарантии. Оно также констатировало, что, как предусматривает франко-английский проект, все подробности осуществления на практике предложений будут установлены «по договоренности с чехословацким правительством» («Новые документы из истории Мюнхена», стр. 118-119).
В этой связи встал, в частности, вопрос о дальнейшем существовании советско-чехословацкого договора о взаимопомощи. 22 сентября 1938 года З. Фирлингер заявил В. П. Потемкину, что, «несмотря на происходящие переговоры об англо-французских предложениях, чехословацкое правительство продолжает считать чехословацко-советский договор еще сохраняющим силу». «На его вопрос, - отмечал В. П. Потемкин, - разделяем ли мы такое понимание, я ответил утвердительно» (АВП СССР).
Таким образом, в момент, когда Чехословакия оказалась под совместным давлением со стороны фашистского рейха, Англии и Франции, единственной державой, от которой чехословацкий народ мог получить поддержку, был Советский Союз.
В. СИПОЛС,
д-р истор. наук
М. ПАНКРАШОВА,
канд. истор. наук
Международная жизнь. 1973. № 9.
( Окончание следует)
17 сентября Чемберлен докладывал о своей поездке на заседании правительства. «События последних нескольких недель, - заявил он, - были столь серьезны, что если их не остановить, то его надежды на достижение взаимопонимания [с Германией] продолжали бы оставаться нереализованными. Именно это, а не беспорядки в Чехословакии, заставило его посетить г-на Гитлера» (PRO, Cab. 23/95, р. 72).
«В конце беседы г-н Гитлер сказал, - сообщал Чемберлен, - что когда будет урегулирован чехословацкий вопрос, он хотел бы заняться вопросом англо-германских отношений, и особенно вопросом о колониях. Германия не откажется от своих требований в отношении колоний, но это не вопрос, из-за которого может идти речь о войне» (там же, стр. 80). Поэтому он «полагает, что если удастся урегулировать существующие в настоящее время трудности, то можно надеяться достигнуть соглашения также и по другим вопросам» (там же, стр. 80-81).
Реакцию членов правительства на требования Гитлера охарактеризовал министр транспорта, заявивший, что «нынешние переговоры означают начало новой эры, которая приведет к англо-германскому взаимопониманию». Министр поддержал премьера (там же, стр. 103).
Характерны те мотивы, которые выдвигались министрами в обоснование необходимости избежать войны. Так, министр по делам Индии Зетланд указал на те «ужасные последствия, которые имела бы мировая война. Она привела бы к уничтожению нынешних порядков во всем мире и к возникновению чего-то, напоминающего идеалы тех, кто определяет судьбы России» (там же, стр. 92-93). Инскип отметил, что подобная война «может привести к таким изменениям в положении Европы, которые будут угодны одной лишь Москве и большевикам» (там же, стр. 90). Правда, некоторые министры высказывали определенные опасения и оговорки (Дафф-Купер, де ла Уарр, Стэнли и др.), но против предложений Чемберлена все же не возражали.
В итоге Чемберлен констатировал, что его «коллеги согласились с принципом самоопределения и оказали ему поддержку, которой он просил» (там же, стр. 107).
Чемберлен поднял также вопрос о гарантии, необходимой для того, чтобы сделать предстоящие перемены «более приемлемыми для Чехословакии». «Ему самому, - заявил он, - это предложение не нравится, поскольку оно связано с обязательствами далекой стране, с обязательствами, которые мы к тому же не можем эффективно выполнить и роль которых будет заключаться лишь в их сдерживающем значении» (там же, стр. 110).
Кабинет выразил согласие с позицией премьера, но решил не выносить окончательного заключения до обсуждения всех этих вопросов с французским правительством (там же, стр. 110-111).
18 сентября 1938 года в Лондон приехали Даладье и Боннэ. Сообщив им о переговорах с Гитлером, Чемберлен заявил, что единственный путь предотвратить войну - это присоединение Судетской области к Германии. Даладье высказал мнение, что такую передачу лучше осуществить без всякого плебисцита. Вместе с тем он поднял вопрос о международных гарантиях для Чехословакии (DBFP, vol. II, рр. 389, 393).
После первого заседания английских и французских представителей в перерыве состоялось совещание Чемберлена с Саймоном, Хором и Галифаксом. Было решено, что Англия и Франция должны настаивать, чтобы чехословацкое правительство удовлетворило требования Гитлера о Судетской области. В таком случае Англия и Франция могли бы согласиться на предоставление гарантий Чехословакии. При этом, однако, была сделана оговорка, что это «должна быть гарантия против агрессии, а не гарантия сохранения статус-кво». Англия выдвигала два условия предоставления гарантий: «а) чехословацкое правительство должно согласиться на нейтрализацию; б) в вопросах войны и мира чехословацкое правительство должно следовать советам Англии и Франции».
Необходимо «достаточно резко» заявить чехам, заметил Галифакс, что если они «не будут действовать согласно нашим указаниям, то мы умоем руки».
Решение совещания гласило: «Бенешу должно быть совершенно ясно заявлено, что если он не примет передаваемых ему предложений, то французское и английское правительства не будут считать себя ответственными за последствия. Дело не терпит отлагательств» (PRO, Cab. 27/646, р. 41-44).
На следующем заседании английских и французских представителей Чемберлен согласился на гарантию, выдвинув условие о нейтрализации Чехословакии, и прежде всего об изменении ее отношений с СССР. Даладье дал на это согласие (DBFP, vol. II, р. 393).
В заключение был выработан и согласован текст англо-французского заявления правительству Чехословакии (первый вариант этого беспрецедентного документа был продиктован Галифаксом). В этом заявлении говорилось, что дальнейшее сохранение в границах Чехословацкого государства районов, населенных главным образом судетскими немцами, может поставить под угрозу Чехословакию и интересы европейского мира. Поэтому предлагалось присоединить их к Германии. Английское правительство заявляло о своей готовности присоединиться в таком случае к международной гарантии новых границ Чехословацкого государства против неспровоцированной агрессии. Но оно оговаривало, что «одним из основных условий такой гарантии явилось бы ограждение независимости Чехословакии путем замены существующих договоров, связанных с взаимными обязательствами военного характера, общей гарантией против неспровоцированной агрессии» («Новые документы из истории Мюнхена», стр. 96).
19 сентября Чемберлен, докладывая кабинету о результатах англо-французских переговоров, отметил, что, по мнению французов, решение создавшихся трудностей «зависит от того, готова ли Великобритания присоединиться к какой-то международной гарантии Чехословакии» (PRO, Cab. 23/95, р. 117).
Французы считают, пояснил Чемберлен, что нейтрализация Чехословакии уменьшит безопасность Франции. Если, однако, английское правительство даст гарантию чехословацкому государству, то это оградит его от дальнейшей экспансии Германии. «Поэтому французские представители настаивали, чтобы английское правительство взяло на себя определенные обязательства по предоставлению гарантий» (там же, стр. 119-120).
Галифакс заявил, что «чувствует большие опасения в отношении гарантий, но решил высказаться за них по следующим соображениям: во-первых, учитывая те формулировки, в которых они изложены; во-вторых, учитывая, что предпосылкой их является нейтрализация внешней политики Чехословакии». «Было бы ужасно, - говорил он, - если бы произошла задержка в договоренности с французами», без согласия которых нельзя было продолжать переговоры с Гитлером (там же, стр. 121).
Беспокойство по поводу гарантий высказал военный министр Хор-Белиша. «После передачи Судетской области Чехословакия будет государством нестабильным в экономическом отношении, - сказал он. - ...Кроме того, стратегическое положение страны будет непрочным, и нет средств, при помощи которых мы могли бы осуществлять гарантию... Я опасаюсь, что предложенное решение является в действительности не решением вопроса, а лишь отсрочкой развязки» (там же, стр. 125).
Чемберлен поспешил успокоить кабинет, заявив, что «не следует исходить из того, что гарантия обязывает нас поддерживать существующие границы Чехословакии. Гарантия относится лишь к неспровоцированной агрессии». Он согласен с тем, что трудно определить, как Англия сможет осуществить гарантию. Главная ценность гарантии будет заключаться в ее сдерживающем значении (там же, стр. 125-126).
Касаясь текста англо-французского заявления правительству Чехословакии, он заявил, что смысл слов «одним из основных условий» заключается в стремлении «оставить вопрос неопределенным, с тем чтобы мы могли в дальнейшем добавить новые условия, которые могут оказаться желательными при дальнейшем рассмотрении. Определение того, что представляет собой «неспровоцированная агрессия», зависит, конечно, от нас» (там же, стр. 122). На вопрос о составе международной комиссии по наблюдению Чемберлен сказал, что это пока официально не обсуждалось, но он в неофициальном порядке предложил Даладье включить в нее представителей Англии, Франции, Германии и Чехословакии (там же, стр. 123).
Кабинет одобрил позицию Чемберлена во время переговоров с Гитлером и совместное послание чехословацкому правительству.
Премьер-министр был уполномочен продолжить переговоры с Гитлером на основе этого послания (там же, стр. 135).
Согласием на предоставление, гарантий Чехословакии английская дипломатия одновременно достигала нескольких целей: Чехословакии навязывалось решение о передаче Судетской области Германии, Франция соглашалась с разделом Чехословакии, а также с ликвидацией своего договора с Чехословакией. В результате обеспечивалась «нейтрализация» Чехословакии, в которой был заинтересован Чемберлен, с тем чтобы направить германскую агрессию на Восток. Одновременно ликвидировался советско-чехословацкий договор о взаимной помощи, вследствие чего наряду с нейтрализацией Чехословакии происходила также изоляция Советского Союза.
Кроме того, предоставление Чехословакии гарантий помогало английскому правительству сохранить лицо перед общественностью(5). В то же время Англия не брала на себя этими гарантиями каких-либо особых обязательств, так как она вовсе не имела в виду придавать им действенный характер.
_____________
5. Лорд-канцлер Моэм отметил, что он «придает значение гарантии с точки зрения общественного мнения. Многие в Англии будут глубоко разочарованы мыслью об уступке территории и попытаются представить ее как полную капитуляцию. Этому можно будет противопоставить гарантию как свидетельство нашей решимости противостоять дальнейшей агрессии» (PRO, Cab. 23/95, р. 124).
Чемберлен в роли жандарма
Рассчитывая на положительный ответ Чехословакии на обращение от 19 сентября, английское правительство начало детальную подготовку к продолжению переговоров с Гитлером. Главными проблемами, которые обсуждало правительство, были вопрос об обеспечении «мирной передачи» Судетской области Германии и вопрос о гарантиях. Чемберлен проявлял исключительную озабоченность тем, как обеспечить «законность и порядок» в районах, куда должны были вступить германские войска.
На заседании «внутреннего кабинета» 20 сентября был рассмотрен вопрос о поддержании порядка на передаваемых Германии территориях. Отправка такого количества английских войск, которых было бы достаточно, чтобы осуществлять контроль на всей передаваемой территории, была признана нецелесообразной и невозможной. Поэтому изучался вопрос о том, не следует ли разрешить Германии немедленно оккупировать районы, где немецкое население составляет большинство.
В итоге было признано, что «лучшим решением было бы побудить д-ра Бенеша пригласить регулярные германские войска для осуществления контроля в районах с преобладающим немецким населением» (там же, стр. 49).
Для окончательного определения линии прохождения границы предлагалось создать комиссию из представителей Германии и Чехословакии во главе с председателем англичанином (там же, стр. 51).
При обсуждении вопроса о гарантиях было отмечено, что в случае, если бы Германия и Италия являлись членами «общей гарантии», они, применив право вето, сделали бы ее осуществление невозможным.
«Вместе с тем, - говорится далее в протоколе, - имеются серьезные соображения за включение в общую гарантию России. Если бы Россия выпала, раздавались бы утверждения, что мы всего лишь заменили собой Россию и что Чехословакия не получила взамен ничего, что могло бы уравновесить утрату стратегических границ. Значительная часть общественного мнения Англии также приветствовала бы участие России в гарантиях. Поэтому было решено, что было бы правильно участие в общей гарантии Франции, России и Англии. Французы должны сообщить России, что они вносят изменения в условия своего союза с Чехословакией, и предложить России сделать то же самое. Нет, однако, никаких возражений, а напротив, желательно, чтобы Германия заключила с Чехословакией отдельный пакт о ненападении» (там же, стр. 46-52).
Обсуждение предстоящей встречи Чемберлена с Гитлером было продолжено на заседании «внутреннего кабинета» 21 сентября. Чемберлен снова поставил вопрос об «охране порядка» в передаваемых Германии районах. Он высказался за немедленный вывод из этих районов чешской полиции и чешских войск и поставил вопрос об отправке туда международных, то есть английских, войск. На заседание были приглашены министр координации обороны, военный министр и начальник имперского генерального штаба.
Излагая им существо вопроса, Чемберлен отметил, что районы, где немецкое население составляет примерно 80 процентов, «в целях охраны порядка», возможно, могли бы быть заняты германскими войсками. «Но имеется ряд районов, - отметил он, - в том числе индустриальные центры, с очень смешанным национальным составом. В этих индустриальных центрах имеется значительное количество чешских рабочих, которые придерживаются левых взглядов и склонны создавать беспорядки; там существуют также коммунистические организации. Имеется предложение о создании международных сил в целях поддержания порядка в этих районах. Создание международных сил будет, по-видимому, означать использование британских войск, поскольку вряд ли возможно будет получить воинские части из других стран».
Начальник имперского генерального штаба Моррис сказал в этой связи, что он в срочном порядке рассматривает вопрос об отправке одной дивизии (9-10 тысяч человек). Это будет означать, отметил он, отправку в Чехословакию половины тех сил, которыми Англия располагает для посылки за границу (PRO, Cab. 27/646, рр. 56-59).
В тот же день на заседании английского правительства Чемберлен назвал среди возможных гарантов Англию, Францию и СССР. Германии предполагается предложить подписать с Чехословакией отдельный пакт о ненападении.
Ссылаясь на англо-французское заявление от 19 сентября, Чемберлен указал, что имеется в виду предложить СССР «последовать примеру Франции и изменить свой договор с Чехословакией так, чтобы он соответствовал предлагаемому решению. Россия может отказаться от этого, но ей следует предложить».
Кабинет принял решение, в котором предусматривалось:
«a) Гарантия является общей, а не индивидуальной; b) Франция, Великобритания и Россия будут общими гарантами; c) Германию следует пригласить подписать с Чехословакией отдельный пакт о ненападении; d) в случае, если г-н Гитлер будет возражать против включения России в общую гарантию, премьер-министр должен вновь поставить вопрос перед кабинетом» (PRO, Cab. 23/95,
На заседании был обсужден и вопрос о «поддержании законности и порядка, пока не будет установлена новая граница Чехословакии». Чемберлен отмечал, что передаче подлежат некоторые промышленные центры, в которых имеется «значительное число чешских рабочих левых взглядов, склонных создавать беспорядки, и есть также коммунистические организации».
«В этих смешанных районах, - сказал Чемберлен, - необходимо будет располагать известными силами, действующими в поддержку местной полиции, после того как будут отведены государственная полиция и чехословацкие войска». Считая, что в этих целях следует использовать международные войска, Чемберлен со своей стороны предложил послать в Чехословакию около 5000 английских солдат(6) (там же, стр. 154-155, 157).
_____________
6. Министр торговли О. Стэнли возражал против этого предложения Чемберлена, указывая, что это можно было бы истолковать так, что «мы предали дело Чехословакии, а затем послали войска, чтобы обеспечить выполнение предложений» (PRO, Cab. 23/95, р. 159).
Английское правительство приняло следующее решение:
«а) премьер-министр должен сначала постараться достигнуть соглашения на основе вывода чехословацкой армии и государственной полиции из Судетской области;
b) следующим шагом будет предложение о создании каких-то международных сил;
c) германские войска не должны, если этого можно избежать, переходить границу, пока международные силы не достигнут чехословацкой территории» (там же, стр. 163).
Англо-французский ультиматум Чехословакии
Получив 19 сентября англо-французское заявление, чехословацкое правительство сразу же запросило правительство СССР о том, какова будет его позиция. 20 сентября этот вопрос обсуждался на заседании Политбюро, и советскому полпреду в Праге было дано указание подтвердить готовность СССР оказать, согласно договору, помощь Чехословакии, что и было сделано в тот же день («Новые документы из истории Мюнхена», стр. 103-104).
20 сентября 1938 года чехословацкое правительство сообщило правительствам Англии и Франции, что их предложения неприемлемы, поскольку они были выработаны без выяснения его точки зрения и направлены против Чехословакии. По мнению правительства Чехословакии, принятие предложения такого характера «равнялось бы полному покалечиванию государства во всех направлениях», означало бы подрыв экономики и транспорта страны. «В стратегическом отношении она попала бы в исключительно тяжелое положение, рано или поздно Германия подчинила бы ее себе полностью...» («Новые документы из истории Мюнхена», стр. 106).
Поскольку Англия и Франция, добиваясь капитуляции Чехословакии перед требованиями Германии, преднамеренно искажали политику Советского правительства, нарком иностранных дел СССР в своей речи в Лиге наций на следующий день заявил: «Мы весьма ценили такт чехословацкого правительства, которое до самых последних дней нас даже не запрашивало, выполним ли мы свои обязательства по пакту, ибо оно, очевидно, в этом не сомневалось и не имело оснований сомневаться.
Когда за несколько дней до моего отъезда в Женеву французское правительство в первый раз обратилось к нам с запросом о нашей позиции в случае нападения на Чехословакию, я дал от имени своего правительства совершенно четкий и недвусмысленный ответ...
Только третьего дня чехословацкое правительство впервые запросило советское, готово ли оно в соответствии с советско-чехословацким пактом оказать немедленную и действенную помощь Чехословакии в случае, если Франция, верная своим обязательствам, окажет такую же помощь, и на это советское правительство дало совершенно ясный и положительный ответ» («Известия», 22 сентября 1938 г.).
Публичное изложение позиции Советского правительства имело большое значение. Об этом можно судить хотя бы по следующему факту. На заседании кабинета 19 сентября Чемберлен сообщил, что его и Галифакса посетили лидеры лейбористской партии Ситрин, Долтон, Моррисон. «Делегация стояла на позициях декларации, - сказал он, - принятой недавно на съезде тред-юнионов, о том, что английское, французское и русское правительства должны объединиться и очень твердо заявить г-ну Гитлеру, что есть пределы, далее которых он не должен идти». После этого он изложил делегации «нынешнюю позицию французского правительства и положение французской обороны. Это оказалось для них большим ударом». Делегация затем осведомилась, сказал далее премьер, какова позиция России. Чемберлен сообщил ей, что французское правительство обратилось с запросом в Москву и выяснило, что Советское правительство не собиралось предпринимать каких-либо мер «до тех пор, пока Франция не окажется в состоянии войны, а затем поставит вопрос в Женеве».
Эта новость оказалась еще большим ударом для членов делегации, отметил премьер, которые заявили, что они «были введены в заблуждение официальными заявлениями французов».
Представители лейбористов заявили, что «декларация конгресса тред-юнионов поставила их в неудобное положение, они никогда бы не согласились с ней, если бы они знали действительное положение вещей». На заседании правительства Чемберлен констатировал, что «лейбористская партия заняла после этого явно мягкую позицию и он не думает, что они потребуют, чтобы Англия заняла агрессивную позицию. Со стороны лейбористов не вносилось более предложения о созыве палаты представителей» (PRO, Cab. 23/95, рр. 114-115).
21 сентября 1938 года, после речи наркома, лидеры оппозиции Эттли и Гринвуд снова посетили Чемберлена и Галифакса. Как они потом рассказали в беседе с советским дипломатом о Лондоне, Эттли заявил Чемберлену, что речь наркома «целиком опровергает ту «версию» о позиции СССР, которую со слов Боннэ Чемберлен сообщал им прошлый раз... Чемберлен несколько смутился и опять сослался на то, что Боннэ ему так передал». На вопрос Эттли, был ли у Галифакса разговор на эту тему с советским послом, Галифакс подтвердил, что он виделся с послом, который ему сказал, что «мы свое сделаем» (АВП СССР).
21 сентября 1938 года английский и французский посланники в ультимативном порядке потребовали от чехословацкого правительства принятия англо-французских предложений. Они заявили, что в случае отклонения этих предложений ни Англия, ни Франция никакой помощи Чехословакии не окажут. В тот же день чехословацкое правительство в ответной ноте указывало, что оно, «вынужденное обстоятельствами, уступая исключительно настойчивым уговорам... с горечью принимает английское и французское предложения». Оно особенно подчеркивало, что принимает их как нераздельное целое, включающее гарантии. Оно также констатировало, что, как предусматривает франко-английский проект, все подробности осуществления на практике предложений будут установлены «по договоренности с чехословацким правительством» («Новые документы из истории Мюнхена», стр. 118-119).
В этой связи встал, в частности, вопрос о дальнейшем существовании советско-чехословацкого договора о взаимопомощи. 22 сентября 1938 года З. Фирлингер заявил В. П. Потемкину, что, «несмотря на происходящие переговоры об англо-французских предложениях, чехословацкое правительство продолжает считать чехословацко-советский договор еще сохраняющим силу». «На его вопрос, - отмечал В. П. Потемкин, - разделяем ли мы такое понимание, я ответил утвердительно» (АВП СССР).
Таким образом, в момент, когда Чехословакия оказалась под совместным давлением со стороны фашистского рейха, Англии и Франции, единственной державой, от которой чехословацкий народ мог получить поддержку, был Советский Союз.
В. СИПОЛС,
д-р истор. наук
М. ПАНКРАШОВА,
канд. истор. наук
Международная жизнь. 1973. № 9.
( Окончание следует)