Миф о Победе
"Идея нации есть не то, что она сама думает о себе во времени,
но то, что Бог думает о ней в вечности".
Владимир Сергеевич Соловьев, русский философ
9 мая уже давно стало для нас сакральной датой. С одной стороны, сильна народная память о Великой Отечественной войне, сильна память о героях, подвигах, павших воинах, тружениках тыла, обо всех лишениях, которые принесла война. Но с другой стороны, как советская, так и современная власть в России попытались активно использовать тему Победы для создания своего рода идеологических мифов, которые менялись в ходе изменения политического курса страны и служили не сколько искренним целям сохранения народной памяти, сколько средством манипуляции общественным сознанием. В действительности же такой масштабный упор на тему Великой Отечественной войны в официальной патриотической пропаганде говорит, по-крупному, об очень серьезных проблемах с реальным национальным самосознанием. В дальнейшем мы разберемся, почему это так.
Мы не собираемся развенчивать подвиг, совершенный нашим народом в деле разгрома гитлеровской Германии, не собираемся оспаривать то, что дают точные исторические данные. Важно увидеть, что несут за собой те идеологические клише, которые создала официальная, вполне патриотическая, пропаганда.
Одним из самых ранних и до сих пор актуальных мифов о Победе является утверждение, что войну наша страна выиграла благодаря социалистическому строю и идеологии большевизма. На самом же деле большевизм не выигрывает войну, он ее проигрывает. И в первую очередь, не немецким фашистам, а реалиям исторической России, без которой самому большевистскому режиму грозил конец. Большевизм проигрывает и гвардии, возродившейся в 1941 году после контрнаступления войск РККА под Ельней, и русскому офицерству с золотыми погонами (1943), и Православной вере.
Социализмом в условиях войны пришлось серьезно поступиться. До войны основным врагом Советского Союза объявлялся мировой капитал, тогда как в войну наша страна получала помощь из рук ведущих капиталистических держав, помогая тем же США преодолеть свой экономический кризис через ленд-лизовские поставки. Переписка Сталина с премьер-министром Великобритании сэром У. Черчиллем об открытии второго фронта началась еще в 1941 году. И те, кто до войны были классовыми врагами, в войну стали называться союзниками.
Напомним, что в Первую Мировую войну Россия не знала ни такого голода, как в Великую Отечественную, ни проникновения врага так далеко в глубь территории. Причиной же краха государства тогда стали заговор элит и непротиводействие со стороны власти либеральным, в первую очередь, настроениям в условиях войны.
Некоторые идеологические установки раннего большевизма оказались непригодными ещё в довоенный период. Появление самого государства СССР и концепции «социализма в отдельно взятой стране» связано с тем, что не оправдались чаяния большевиков на тему мировой революции, которая захлебнулась. Тот же Троцкий руководствовался концепцией "вязанки дров", где Россия играет лишь роль плацдарма для грядущей мировой революции, больше она ни для чего не нужна. Ибо, Карл Маркс официально относил русский народ к народам «неисторическим». Н. И. Ульянов в статье «Замолчанный Маркс» замечает: «Сколько раз, и в статьях, и в переписке Маркса-Энгельса мы встречаемся с утверждением, будто реакционность славян объясняется не одним их участием как солдат в подавлении немецких и венгерских восстаний; она им присуща «от природы». Славяне и тысячу лет тому назад были контрреволюционны, подобно тому, как немцы и мадьяры были революционерами еще при Карлах Великих, при Фридрихах Барбароссах». Даже сам Сталин писал: «Маркс был сторонником отделения русской Польши, и он был прав, ибо тогда стоял вопрос об освобождении высшей культуры от разрушающей её низшей».
Так, в 1930-е, когда угроза новой войны стала все более осознаваться, в официальной пропаганде вновь начала подниматься тема русского патриотизма. Начинают сниматься масштабные исторические фильмы «Александр Невский» (1938), «Минин и Пожарский» (1939), «Суворов» (1940). 15 мая 1934 года вышло Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О преподавании отечественной истории в школах СССР», что означало возвращение в школы предмета «история». На Украине свертывают программу вполне насильственной украинизации населения.
Однако, в начальный период Великой Отечественной войны ещё слышно эхо раннего большевизма. 6 ноября 1941 года, когда враг подступал к Москве, на станции метро «Маяковская» Сталин выступил с речью, в которой встречаются следующие высказывания: «…Гитлер походит на Наполеона не больше, чем котенок на льва (смех, шумные аплодисменты), ибо Наполеон боролся против сил реакции, опираясь на прогрессивные силы, Гитлер же, наоборот, опирается на реакционные силы, ведя борьбу с прогрессивными силами». Выходит, по словам советского вождя, что пьяные и мародерствующие французские солдаты, превратившие Успенский собор в конюшню, пытавшиеся взорвать колокольню Ивана Великого, были прогрессивными силами, а русские военные, расплачивающиеся за обеды с французскими рестораторами, были силами реакции? Или, еще того хуже: «По сути дела гитлеровский режим является копией того реакционного режима, который существовал в России при царизме. Известно, что гитлеровцы так же охотно попирают права рабочих, права интеллигенции и права народов, как попирал их царский режим, что они так же охотно устраивают средневековые еврейские погромы, как устраивал их царский режим. Гитлеровская партия есть партия врагов демократических свобод, партия средневековой реакции и черносотенных погромов». Разве царская Россия хоть когда-то проводила политику расизма и национальной ненависти? Мы знаем, например, как те же потомки татарских родов прекрасно вливались в русскую знать и не терпели никакой дискриминации. И это несмотря на многовековое противостояние Руси и Орды! А попранием прав рабочих, крестьян и интеллигенции активно занималась и партия большевиков, проводя при этом чистки и депортации по национальному признаку, непонятно как вписывающиеся в идеал «дружбы народов».
В признании Марксом и Энгельсом некой реакционности славян, в частности, русских, находящихся в «неисторическом прозябании», сказывается, безусловно, та же линия пангерманизма и евроцентризма, которая породила и немецкий нацизм. При внешней противоположности, и марксизм, и национал-социализм пользовались идейным материалом Гегеля, который всерьез считал, что немецкое государство есть высшая точка развития мирового исторического процесса. Шлейф подобных идейных установок, проявившейся в большевизме, не то, что не может помочь в войне с Германией, а откровенно, - вредоносен.
Исходя же из классовой теории, немецкие солдаты должны были проявить «классовую солидарность» с солдатами РККА и обратить штыки против своих эксплуататоров. Но этого не случилось. Национальная солидарность оказалась выше классовой. Это поняло и советское руководство. 4 сентября 1943 Сталин встречается с высшими иерархами Русской Православной Церкви в Кремле, а в 1944 году перестает выходить журнал «Под знаменем марксизма», где выходило много антирелигиозных статей.
Опыт Советской России времен Великой Отечественной войны очень полезен для современных левых, которые вновь призывают к отречению от национального во имя призрачных классовых интересов, которые если и существуют, то лишь на национальной почве. Разве может честно трудящийся европеец, западный или русский, солидаризироваться с приехавшим на все готовое мигрантом?
СССР выиграл войну с орденами Александра Невского и Суворова, с золотыми погонами офицеров, гвардейскими дивизиями, епископами на Параде Победы 1945 года, министрами, вместо наркомов, Советской Армией, вместо Красной.
Серьезная большевизация темы Великой Отечественной войны и Победы началась вновь уже при Хрущеве, после ХХ съезда КПСС вместе с критикой «культа личности» и новым витком антицерковных гонений. Из всей истории СССР методично вытиралось все, что было связано с именем Сталина. Сталинский курс объявлялся отступлением от изначальной линии, проводимой советской властью. Поэтому же и все те реанимированные элементы исторической России объявлялись так же «еретическими». Это был реванш большевизма в форме троцкизма. Правда, с одним большим «НО» - без идеи мировой революции, которая для изначального большевизма была квинтэссенциальной.
Еще в 1943 году Сталин пообещал отказаться от плана мировой революции в обмен на открытие второго фронта союзниками. Что это значило в действительности? А то, что пропала основная цель существования советского проекта! Довоенный СССР стремился к утверждению мирового коммунизма. Ячейки Коминтерна всерьез досаждали многим правительствам. Именно реакция на достаточно агрессивную политику Коминтерна способствовала установлению фашистских режимов в Европе.
После отказа от идеи мировой революции СССР оказался идеологически заперт на тему Великой Отечественной! Возникший по итогам Ялты соцлагерь состоял либо из хронических русофобов, вроде поляков, либо из бывших пособников Гитлера в виде болгар, румын, венгров, или чехов, чья промышленность активно работала на Рейх. Естественно, конструкция эта была непрочной, и сдерживать ее приходилось силой. Именно поэтому тема Победы и стала чуть ли не во главу угла советской идеологии. Может, не на самое первое место, но на одно из первых.
По всей стране стали появляться стеллы, обелиски, памятники, кинематограф стал в режиме конвейера снимать военные фильмы. При всем уважении к подвигу нашего народа, стоит сказать, что если мы выдаем Победу чуть ли не за главное наше достижение, то мы признаем, что: а) оно произошло в прошлом; б) зависело не, сколько от нашего созидательного труда, сколько от факта нападения на нас внешнего врага. Поэтому со всеми этими стеллами, обелисками, вечными огнями СССР превратился в настоящий город мертвых. Под напором новых, далеко не всегда полезных, веяний западной культуры, СССР идейно ничего не мог противопоставить в плане новизны. Освоение космоса, которым так грезили, замерзло на уровне полетов на околоземную орбиту. После войны все решительнее и решительнее проявлялась тенденция к кризису советского проекта.
После распада СССР постсоветская олигархическая элита в своих желаниях во всем угодить западу, с надеждой, что ее примут в клуб «своих», согласилась на любые унижения и искажения исторической правды о Великой Отечественной войне. Все это заключалось в гипертрофированной подаче темы репрессий, бездарности некоторых советских полководцев, якобы безнравственности советских солдат. Все это удовлетворяло запросам антисоветской либеральной интеллигенции. Чем омерзительнее подробности, тем, якобы, больше «правды», тем больше повода стыдиться за «эту страну».
Постепенно эта антисоветская либеральная интеллигенция превратилась и в антироссийскую. При Президенте Путине, как и в 1930-е, началась реанимация русского патриотизма. Пришла пора перехода от разрушения к новому созиданию, где либералы 90-х стали играть ту же роль, что большевики-троцкисты и «ленинская гвардия» для Сталина. И те, и другие, верные своим идеалам, продолжали топтаться на прошлом России, не видя запросов общества на созидание и возрождение исторической памяти.
Поставленная Президентом задача поиска «духовных скреп» явилась подобием легенды о Священном Граале. Нужно найти тот элемент, который соберет единую нацию из осколков. Она раскололась под действием смены режимов, социальных экспериментов, экономических катаклизмов. Наконец, нельзя двигаться вперед, не имея глубокой связи с корнями. Императорская Россия поливала грязью Россию допетровского периода, Советская Россия поливала грязью императорскую, постсоветская - советскую. Нет осознания своей истории, как единого процесса, а, значит, нет осознания себя как нации.
Вот и всплыла, за неимением лучшего, тема Победы, как цементирующего национального фактора. Профессор Санкт-Петербургской духовной академии о. Георгий Митрофанов еще в 2005 году придумал термин «победобесие», который позже был подхвачен русофобским либеральным крылом, которое ищет, куда больнее ударить. И современная тема Дня Победы, - откровенно проигрышная. Ведь современный российский культ Победы - точная копия позднесоветского, который, как мы выше писали, стал одним из факторов краха СССР.
Как попытка объединить нацию вокруг одного события День Победы - не единственный пример. Примерно тот же мотив имеет День памяти жертв Холокоста для евреев. Но, в отличие от русских, у евреев нет проблем с национальным самосознанием, нет привитого извне комплекса собственной неполноценности. Вспоминая Холокост, евреи позиционируют себя как жертву чужой жестокости. У нас же на первом месте стоит тема военной мощи, демонстрации миру вооружений и наших войск.
Но если мы, русские, вспомним все случаи геноцида нашего народа хотя бы в недавнем прошлом, то цифры будут просто ужасающими!
Конечно, раздувание темы Дня Победы со стороны официальной пропаганды в России имеет и внешние, навязанные нам извне, причины. Страны запада намеренно искажают историю, отрицая собственные соглашения с Гитлером, и выводя на первый план лишь пакт Молотова-Риббентропа. Украинская пропаганда построена на реабилитации идей маргиналов-бандеровцев, которые далеко не представляли интересы всего украинского народа.
Из позитивного также отметим возникшую в новой России традицию Бессмертного полка. Это - повод напомнить миру, как раз, о нашей национальной скорби, которую нанес нам «просвещенный запад» в лице фашистских войск и их приспешников. Но полностью созреть, как нация, на средоточии вокруг одного события нельзя!
День Победы должен перестать быть визитной карточкой медийного патриота-«ватника». Истинному патриотизму не нужны источники в виде каких-то дат и событий. Источник патриотизма - это кровная и культурная общность человека с собственным народом. Все события родной истории: победы, достижения, поражения, воспринимаются человеком через призму этой общности. Патриот делит со своим народом горе и радости. Поэтому, попытки выстроить патриотические чувства вокруг каких-то событий - фальшивы в своей основе.
То, что пытаются создать из Дня Победы - это некий элемент идеологии, элемент манипулирования. Подлинный же патриотизм в своей основе не идеологичен, как не идеологично чувство приобщенности человека к своей семье.
Напротив, когда ощущение этой связи стирается, ее пытаются восстановить искусственными конструктами, в которых некая гипертрофированная часть выступает вместо целого. Великая Отечественная война - это только часть пути, который прошел наш народ, но ее пытаются выставить как краеугольный камень нашего патриотизма.
Как было сказано выше, власть имущие не раз топтались на прошлом нашего народа, искажая и очерняя историю в угоду своих идеологических схем. Это серьезно разорвало то естественное чувство приобщенности к своим корням у множества людей. Но разорвало его на уровне ощущений, а не по факту.
Русский человек остается русским, даже если мнит себя советским, или еще каким. В том, как он видит мир, проявляется та матрица, которая была выработана нашей долгой и нелегкой историей.
Поэтому, истинный патриотизм - надрационален и априорен. Он той же природы, что и вера. И через чувство глубинной приобщенности к своим корням человек обретает единство - со всем человечеством, со всем мирозданием и с Самим Творцом.
Алексей Ощепков, «Русское Собрание - Пермь»