Квиринг и Каганович: слава героям!
Самый жестокий удар по русскому был нанесен на традиционно русскоязычной Украине, где миллионы русских отрезаны от него системой государственного ограничения… (В Киеве уже к 2003 году из тысячи русских школ оставалось девять. А теперь?).
Говорить по-русски - преступно, как говорит Фарион, и в высшей степени неприлично (как утверждает самостийное законодательство). Да-да, именно неприлично. Точно так же, как разглядывать непристойные картинки: «…вещание и печатные издания на русском языке были признаны «явлением, которое по своим негативным последствиям представляет для национальной безопасности угрозу не меньшую, чем пропаганда насилия, разврата, а также разные формы антиукраинской пропаганды». В законе, принятом Верховной Радой в августе 2000 года издания на русском языке приравнены к изданиям «рекламного и эротического (!) характера» и на этом основании обложены дополнительными поборами».
…Кто-то из знакомых сказал мне: какая же это революция на евромайдане? Это просто переворот. (Впрочем, присутствовавшие на Майдане представители Мальтийского ордена раздавали буклетики именно под революционным названием - «Молитвенник революционера. Пять шагов к достижению духовной победы в Украине».). А я бы назвал майдан очередным этапом перманентной революции. И это вам не социальное движение. Это нечто более фундаментальное, связанное с шоковым преобразованием этнической сущности миллионов людей, превращения их в новый народ.
«Украинский национализм родился не из недр народной души, он «победил при поддержке внешних сил и обстоятельств, лежавших за пределами самостийнического движения и за пределами украинской жизни вообще. Первая мировая война и большевическая революция - волшебные слоны, на которых ему удалось въехать в историю. Все самые смелые желания сбылись как в сказке: национально-государственная территория, национальное правительство, национальные школы, университеты, академии, своя печать, а вот литературный язык, против которого было столько возражений на Украине, сделан не только книжным и школьным, но и государственным».
Поистине, сказка стала болью! Чахлык Невмэрущий обрел плоть.
И. А. Сикорский писал до революции: «Проф. Грушевский жалуется, что нет украинского министерства народного просвещения, которое завело бы общую грамматику, правописание и стилистику». Пришло время и - какое там министерство! - всеми силами репрессивного аппарата внедрение началось. Вот только один пример на сей счет: «В июле 1930 года президиум Сталинского окрисполкома принял решение «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способ украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации». При этом прокуратуре поручалось проводить показательные суды над «преступниками»». (Характерно, что в сороковые годы гитлеровцы проводили на захваченных территориях ту же политику.).
«Были созданы специальные «тройки» по украинизации. А непосредственно проводили в жизнь операцию по изготовлению украинского народа возглавлявшие республику в 20-е годы Э. Квиринг и Л. Каганович. Именно им, а не Шевченко или Грушевскому украинцы обязаны своей мовой». (Известны фамилии ведущих украинизаторов в руководстве Украины 1920-30-х годов: С. В. Петлюра, член укр. соц. - дем. Рабочей партии, член Директории с 1918, директор Украины в 1919-20, Хаим Рачковский, в 1919-1923 гг. возглавлял Совнарком (правительство) Украинской Советской Республики (до её официального вступления в СССР); А. Я. Шумский, перешедший с должности наркома просвещения на должность наркома внутренних дел, а потом обратно на должность наркома просвещения в 1924 - 1927 годах; Н. А. Скрыпник, перешедший с должностей наркома внутренних дел, генерального прокурора на должность наркома просвещения в 1927-1933 годах, В. П. Затонский, с 1933 - нарком просвещения. Они понесли заслуженное наказание. За насильственную украинизацию, этноцид и лингвоцид на языке того времени за националистические уклоны - в конечном итоге расстрел (Скрыпник, перед лицом неминуемой расплаты покончил жизнь самоубийством). Обратите внимание на кадровые перемещения - из «силовых структур» в просвещение и обратно.).
Так что я удивляюсь, почему укры при упоминании имен Квиринга и Кагановича не восклицают: слава героям! Почему хотя бы «еврейская сотня» не выходила на евромайдан с их портретами!
«Значение языка так велико, что сведения о нём приходится мифологизировать. «Важным аспектом национального пробуждения явилось переписывание истории с целью перенесения национального самосознания в далёкую древность. Точно так же, как каждый английский школьник убежден, что Вильгельм Завоеватель (король Англии с 1066 г.) говорил по-английски, хотя этого языка тогда не существовало… так и каждый венгерский школьник уверен, что Янош Хуньяди - это великий венгерский герой и такой же венгр, как и они сами; в действительности же он был хорватом, который как и большинство венгерской знати того времени, говорил на латыни. Поиски славного прошлого вели к прямым подделкам, как это было в случае чешского эпоса десятого века, созданного архивистом Вацлавом Глинкой на поддельном пергаменте».
В общем, Малороссию мучили-мучили и, наконец, почти научили укр. мове. Новорожденный народ гулит, лепечет, а педагог (с опытом многих поколений предков из благородных западэнских селян) нетерпеливо поправляет. Главное, шобы гутарили непохоже на москалей. «Як москали на пiво кажуть? Пи-иво! Так бы повбывав!» - анекдот материализовался в государственную политику.
Когда потребности в словах выходят за пределы деревенского быта (сало, галушки, горилка и т. д.), - требуется словотворчество. «Буквально ежедневно украинские средства массовой информации вместо привычных, укоренившихся слов преподносят нам новые, якобы исконно русские: «спортовець» вместо спортсмен, «полициянт» вместо полiцейський, «агенцiя» вместо агентство, «наклад» вместо тираж… - всего не перечислить! Разумеется все эти «украинские» слова взяты непосредственно из польского языка: sportowjec, policiant, agencia, naklad…
Ляхи снова стали учителями. Считается, что польских слов в украинском языке примерно 50%. Но ещё в малороссийском языке Котляревского и Шевченка такого не было!
Извращение языка «освящают» словарём. Было вижу - стало бачу, было ложись - стало лягай. Только что тут мирно спал щенок - и вот уже цуцик заскулил, несчастный. Как тут не заскулишь?!
А литературная классика! Её ведь тоже на великий и могучий украинский язык еще переводят.
Представьте, стоит печальный Гамлет, локоны развеваются на северном ветру, в руках он держит череп Йорика. Принц отверзает уста и глаголет: «Буты чи не буты: ось-то заковыка?» По сути, перевод Старицкого точный. Но само звучание малороссийского наречия… Оно воспринимается нами как нечто хуторское, уместное для полтавского рынка, но никак не для Датского королевства. Это восприятие - вещь субъективная, но факт остаётся фактом: фразе «Быть или не быть…», произнесенной на русском языке, веришь, как достоверной.
Впрочем, теперь эту сцену я воспринимаю по-новому: стоит западэнец, держит в руках главу своего русского предка и размышляет о судьбах новой нации: «Буты чи не буты…». Только на ветру чуб развивается.
из книги Ю. Воробьевского "Укриана. Фантом на русском поле"
Говорить по-русски - преступно, как говорит Фарион, и в высшей степени неприлично (как утверждает самостийное законодательство). Да-да, именно неприлично. Точно так же, как разглядывать непристойные картинки: «…вещание и печатные издания на русском языке были признаны «явлением, которое по своим негативным последствиям представляет для национальной безопасности угрозу не меньшую, чем пропаганда насилия, разврата, а также разные формы антиукраинской пропаганды». В законе, принятом Верховной Радой в августе 2000 года издания на русском языке приравнены к изданиям «рекламного и эротического (!) характера» и на этом основании обложены дополнительными поборами».
…Кто-то из знакомых сказал мне: какая же это революция на евромайдане? Это просто переворот. (Впрочем, присутствовавшие на Майдане представители Мальтийского ордена раздавали буклетики именно под революционным названием - «Молитвенник революционера. Пять шагов к достижению духовной победы в Украине».). А я бы назвал майдан очередным этапом перманентной революции. И это вам не социальное движение. Это нечто более фундаментальное, связанное с шоковым преобразованием этнической сущности миллионов людей, превращения их в новый народ.
«Украинский национализм родился не из недр народной души, он «победил при поддержке внешних сил и обстоятельств, лежавших за пределами самостийнического движения и за пределами украинской жизни вообще. Первая мировая война и большевическая революция - волшебные слоны, на которых ему удалось въехать в историю. Все самые смелые желания сбылись как в сказке: национально-государственная территория, национальное правительство, национальные школы, университеты, академии, своя печать, а вот литературный язык, против которого было столько возражений на Украине, сделан не только книжным и школьным, но и государственным».
Поистине, сказка стала болью! Чахлык Невмэрущий обрел плоть.
И. А. Сикорский писал до революции: «Проф. Грушевский жалуется, что нет украинского министерства народного просвещения, которое завело бы общую грамматику, правописание и стилистику». Пришло время и - какое там министерство! - всеми силами репрессивного аппарата внедрение началось. Вот только один пример на сей счет: «В июле 1930 года президиум Сталинского окрисполкома принял решение «привлекать к уголовной ответственности руководителей организаций, формально относящихся к украинизации, не нашедших способ украинизировать подчиненных, нарушающих действующее законодательство в деле украинизации». При этом прокуратуре поручалось проводить показательные суды над «преступниками»». (Характерно, что в сороковые годы гитлеровцы проводили на захваченных территориях ту же политику.).
«Были созданы специальные «тройки» по украинизации. А непосредственно проводили в жизнь операцию по изготовлению украинского народа возглавлявшие республику в 20-е годы Э. Квиринг и Л. Каганович. Именно им, а не Шевченко или Грушевскому украинцы обязаны своей мовой». (Известны фамилии ведущих украинизаторов в руководстве Украины 1920-30-х годов: С. В. Петлюра, член укр. соц. - дем. Рабочей партии, член Директории с 1918, директор Украины в 1919-20, Хаим Рачковский, в 1919-1923 гг. возглавлял Совнарком (правительство) Украинской Советской Республики (до её официального вступления в СССР); А. Я. Шумский, перешедший с должности наркома просвещения на должность наркома внутренних дел, а потом обратно на должность наркома просвещения в 1924 - 1927 годах; Н. А. Скрыпник, перешедший с должностей наркома внутренних дел, генерального прокурора на должность наркома просвещения в 1927-1933 годах, В. П. Затонский, с 1933 - нарком просвещения. Они понесли заслуженное наказание. За насильственную украинизацию, этноцид и лингвоцид на языке того времени за националистические уклоны - в конечном итоге расстрел (Скрыпник, перед лицом неминуемой расплаты покончил жизнь самоубийством). Обратите внимание на кадровые перемещения - из «силовых структур» в просвещение и обратно.).
Так что я удивляюсь, почему укры при упоминании имен Квиринга и Кагановича не восклицают: слава героям! Почему хотя бы «еврейская сотня» не выходила на евромайдан с их портретами!
«Значение языка так велико, что сведения о нём приходится мифологизировать. «Важным аспектом национального пробуждения явилось переписывание истории с целью перенесения национального самосознания в далёкую древность. Точно так же, как каждый английский школьник убежден, что Вильгельм Завоеватель (король Англии с 1066 г.) говорил по-английски, хотя этого языка тогда не существовало… так и каждый венгерский школьник уверен, что Янош Хуньяди - это великий венгерский герой и такой же венгр, как и они сами; в действительности же он был хорватом, который как и большинство венгерской знати того времени, говорил на латыни. Поиски славного прошлого вели к прямым подделкам, как это было в случае чешского эпоса десятого века, созданного архивистом Вацлавом Глинкой на поддельном пергаменте».
В общем, Малороссию мучили-мучили и, наконец, почти научили укр. мове. Новорожденный народ гулит, лепечет, а педагог (с опытом многих поколений предков из благородных западэнских селян) нетерпеливо поправляет. Главное, шобы гутарили непохоже на москалей. «Як москали на пiво кажуть? Пи-иво! Так бы повбывав!» - анекдот материализовался в государственную политику.
Когда потребности в словах выходят за пределы деревенского быта (сало, галушки, горилка и т. д.), - требуется словотворчество. «Буквально ежедневно украинские средства массовой информации вместо привычных, укоренившихся слов преподносят нам новые, якобы исконно русские: «спортовець» вместо спортсмен, «полициянт» вместо полiцейський, «агенцiя» вместо агентство, «наклад» вместо тираж… - всего не перечислить! Разумеется все эти «украинские» слова взяты непосредственно из польского языка: sportowjec, policiant, agencia, naklad…
Ляхи снова стали учителями. Считается, что польских слов в украинском языке примерно 50%. Но ещё в малороссийском языке Котляревского и Шевченка такого не было!
Извращение языка «освящают» словарём. Было вижу - стало бачу, было ложись - стало лягай. Только что тут мирно спал щенок - и вот уже цуцик заскулил, несчастный. Как тут не заскулишь?!
А литературная классика! Её ведь тоже на великий и могучий украинский язык еще переводят.
Представьте, стоит печальный Гамлет, локоны развеваются на северном ветру, в руках он держит череп Йорика. Принц отверзает уста и глаголет: «Буты чи не буты: ось-то заковыка?» По сути, перевод Старицкого точный. Но само звучание малороссийского наречия… Оно воспринимается нами как нечто хуторское, уместное для полтавского рынка, но никак не для Датского королевства. Это восприятие - вещь субъективная, но факт остаётся фактом: фразе «Быть или не быть…», произнесенной на русском языке, веришь, как достоверной.
Впрочем, теперь эту сцену я воспринимаю по-новому: стоит западэнец, держит в руках главу своего русского предка и размышляет о судьбах новой нации: «Буты чи не буты…». Только на ветру чуб развивается.
из книги Ю. Воробьевского "Укриана. Фантом на русском поле"