КРУТОЙ МАРШРУТ (2)
Оригинал взят у putnik1 в КРУТОЙ МАРШРУТ (2)
Окончание.
Начало здесь.
Для начала о цифрах. На эту тему написано так много, что если кому интересно, г-н Пыхалов в помощь: его многие не любят, но в играх с нулями еще никто не упрекал. Поэтому будут говорить вприглядку и даже с поправкой, - на бедность, - в пользу моих либеральных оппонентов. И даже так получается, что г-н Сахаров то ли лукавит, то ли не умеет считать. По его логике, если, скажем, русских к концу 1941 года под знамена Гитлера встало 300000 душ, то почему, дескать, русских не депортировали? А ведь понятно, почему...
Судите сами. Согласно переписи 1939 года, русских в СССР всего было вплотную под 100 миллионов. Из них в пределах РСФСР жили не все, а в оккупации тоже, ясен пень, оказались не все, но, по-любому, - исходя их примерных оценок немцами количества населения потенциального Reichskommissariat Moskowien, а также с учетом того, что к концу 1941 года оккупирована была где-то треть этого так и не случившегося рейхскомиссариата, - никак не меньше 20 миллионов. Следовательно, на путь сотрудничества с оккупантами встало максимум 1,5% населения (3% мужчин) оккупированных земель "коренной России", - то есть, абсолютное меньшинство, и с этим меньшинством, естественно, следовало разбираться в индивидуальном порядке. Что и делалось.
А вот крымские татары, - речь о них, поскольку пример эталонный, - совсем другое дело: там в коллаборационисты записалось практически все мужское население. Согласно справке Главного командования германских сухопутных войск, уже к 20 марта 1942 года "при численности населения около 200 000 человек татары выделили в распоряжение нашей армии около 20 000 бойцов. Если учесть, что около 10 000 человек были призваны в Красную Армию, то можно считать, все боеспособные татары полностью учтены". То есть, повторяю: женщины не в счет, их дело было дома сидеть, а из 90000 мужчин, - притом, что около 10 тысяч ушли по призыву в РККА, а около 30 тысяч составляли дети, старики, инвалиды, - из оставшихся 50000 две пятых (в общем, вся молодежь) добровольно одели военную форму. Плюс 7000 так или иначе работали на оккупантов.
И при этом, на 1 июня 1943 года, согласно архивам, из 407 активно действовавших в Крыму партизан къырымлы было шестеро. Правда, потом, когда залпы советской артиллерии стали звучать совсем внятно, многие полицаи-кърымлы резво помчались присоединяться к партизанам, - и позже большинство были без особых разборов полетов мобилизованы в РККА, - но к тому времени на совести у них числилось уже много чего интересного и некрасивого. Иными словами, коллаборационизм был поголовным и, уж простите, всенародным, от "национальной интеллигенции" до последнего пастуха с Яйлы, и даже если кто-то сам не служил, то благословил сына.
А теперь давайте смоделируем ситуацию зимы с 1943 на 1944 годы, которая была в действительности, только нам о ней, кроме того, что была, мало что известно. Предположим, мы с вами - коллективный товарищ Сталин. Сидим за столом, попыхиваем трубкой, а напротив сидят товарищ Берия и товарищ Суслов, имевшие поручение разобраться в ситуации с къырымлы и, - с учетом уже имеющегося опыта с Северным Кавказом, внести предложения. В папочке у Лаврентия Павловича - готовый план. И в папочке у Михаила Андреевича - тоже, т.н. "альтернативный план Суслова", о котором в свое время много писали.
Начинает, как более молодой, Михаил Андреевич. Его предложение просто и ясно: разбираться с изменниками Родины и их семьями по всей строгости действующего законодательства. То есть, в индивидуальном порядке: карателей расстреливать и вешать, тем, кто предал, но не запятнал себя кровью, давать сроки от 15 и выше, членов семей, их в предательстве поддержавших и от предательства кормившихся, тоже отправлять в лагеря, на сроки меньшие, а несовершеннолетних, естественно, в детские дома, потому что иначе некуда.
Все правильно, все по закону и по ситуации. Однако Лаврентий Павлович не согласен. То есть, что запятнавших руки кровью следует карать нещадно, возражений нет, но таковых все-таки меньшинство, максимум, несколько сотен. А если наказывать по закону всех, кто того заслуживает, получится, что весь мужской молодняк лучшие годы отсидит на морозе, а девушки впустую истратят репродуктивный возраст. А в итоге, народ перестанет существовать вообще. Что все-таки жестоко и не по-большевистски, - и выходит, что надо искать иные варианты. Например, взять весь народ, не глядя, кто заслужил 25 лет, кто 20, а кто червонец, и под суд никого, кроме палачей, не отдавать, а всех выселить в иные места.
Да, - говорит товарищ Сталин, - да. Товарищ Суслов, пожалуй, перегибает, а товарищ Берия прав. Потеря родины - это амо по себе изрядное наказание. Но есть еще и такое соображение, что, судя по поведению къырымлы, оставлять их в столь сложном стратегически регионе едва ли будет дальновидно. И сверх того, можно ли не учесть, что коллаборанты сдавали и уничтожали не только партизан и евреев, но и гражданское славянское население из числа партизанских семей и вообще недовольных? Нет, не учитывать этого нельзя. Ибо бойцы РККА, вернувшись домой с фронтов, неизбежно начнут мстить, вполне по заслугам, и тогда опять-таки встанет вопрос о вполне возможной гибели всего народа. Спасибо, Лаврентий. А Вам, товарищ Суслов, пора взрослеть.
Вот так и решилось. Или примерно так. Весь народ - в ссылку навсегда. Но не разлучая семьи. На вольное, - хотя и в специальном (не тюремном и не лагерном!) режиме поселение. С правом взять с собой все движимое имущество и обязанностью принимающих властей помочь с трудоустройством. Без посягательств на денежные накопления. Даже без поражения в гражданских правах. И даже с сохранением партийных и комсомольских организаций, а что это означало в те годы, sapienti sat.
А и еще сверх этого, - не в Сибирь и не на Крайний Север, чтобы вымирали, но в Узбекистан, края теплые, сытые, по рельефу и климату привычные, где население радушно и культурно близко. И с этим фактом, как ни крути, ничего не поделать. Если же кто-то решит, что я пристрастен и склонен писать неправду, в опровержение такой глупости сошлюсь на авторитет, который из всех авторитетов авторитет, - а уж для либералов, так и в первую очередь.
Ни для кого не секрет, что Семен Липкин, великий советский переводчик, написал, долго держал в ящике стола, а в разгар горбачевщины опубликовал в ДН, а затем и в Нью-Йорке роман "Декада" (полного текста, увы, не нашел, а большой отрывок здесь), - как раз на тему депортаций, о которых, так уж по жизни получилось, знал очень много, в том числе и от переживших выселение. Произведение очень, с перебором "перестроечное", лакирующее светлый коллективный образ "тавларов" (условный народ, как бы собирательно отражающий общую беду "наказанных этносов"), - и тем не менее, из-за того, что автор по-настоящему талантлив, сквозь всю заданность и желание "обличить тиранию" весьма шероховато вылезает реальность. В связи с чем, роман Семена Израилевича, пару раз издав при раннем Ельцине, как бы забыли и прекратили публиковать.
И еще, самое крайнее.
Как ни относись к сюжету, убойно, наотмашь бьет цифра 46% (около 67 тысяч душ). Именно таково, - согласно заявлениям последних лет, количество потерь народа къырымлы в дороге и за первые полгода после старта. А вот официальная цифра, - согласно документам иная: 191 человек по пути, - Телеграмма № 1476 от 8 июня 1944 13 час.00 мин Л. Берия из Ташкента от Бабаджанова. ГАРФ, ф.9479, оп.1с, д.179, л.241, - и 16 052 человек (10,6 %), - АРФ ф. 9479, оп. 1с, д. 248, л. 12, - в основном, старики и новорожденные, до конца 1944 года. Что тоже нехорошо, но все-таки вчетверо меньше и куда реальнее.
Чтобы хоть сколько-то разобраться, возьмем материалы официальных переписей.
Нашли графу "крымские татары"?
Отлично.
Что получается?
Получается, что
(а) в 1939-м число къырымлы, как мы уже знаем, чуть-чуть меньше 220 тысяч;
(б) в 1944-м из Крыма вывезли 183155 человек, из которых к концу года умерло 16052, то есть, осталось 167 тысяч,
(в) к которым в 1945-м прибавились еще 9 тысяч, демобилизованные из армии
Итак, к концу 1945 года в ссылке примерно 177 тысяч крымских татар.
А по результатам переписи 1959 года их в местах поселения уже всего 49710, меньше трети от высланных.
Мор напал, что ли?
А вряд ли. Напади мор, мы бы слышали нынче много плача про "15 лет гибели". Но чего нет, того нет, и даже покойный женераль Григоренко не стенал ни о чем подобном. Все гораздо проще: в 1959-м все еще всё хорошо помнили, и къырымлы, - кроме вовсе уж отпетых, которым терЯть было нечего, - старались по мере сил мимикрировать в просто "татар".
Зато чуть более десяти лет спустя, в 1970-м, - уже 147559, аж на 100 тысяч больше, что ни в какие ворота не лезет. Если не понимать простую истину: никакой демографической вспышки нет, просто все уже слегка подзабылось, и стать самими собой теперь позволяют себе не только самые крутые, но и более осторложные плюс молодежь.
Но, - внимание, - в сытом 1979-м опять спад: только 132272.
Не рожались, что ли, али боялись чего?
Не-а. И рожались, и не боялись.
Но старое забылось еще больше, хотелось учиться в столицах и делать карьеру, - что по анкетным данным было все-таки еще трудновато, если опять не перепрыгнуть в "просто татары", к которым никаких претензий нет.
Зато потом - Горбачев, перестройка, гласность, - и в 1989 нате, получите: 271715.
Было бы, конечно, здорово, окажись среди гостей моего блога профессиольные демографы. Они бы разъяснили лучше. Но, в общем, и так понятно. А ежели спросите, откуда все-таки взялась та жуткая цифра, - 46% за полгода, - так ответ прост: из первого тома вышедшей в в Симферополе 2008-м и тотчас признанной "классическим трудом" книги Гульнары Бекировой. "Крымские татары. 1941-1991 (Опыт политической истории)", где "точная цифра потерь" определена "по оценкам активистов крымскотатарского движения, собиравших сведения о погибших в 1960-70-е годы".
И вот все, что я хотел об этом сказать.
Окончание.
Начало здесь.
Для начала о цифрах. На эту тему написано так много, что если кому интересно, г-н Пыхалов в помощь: его многие не любят, но в играх с нулями еще никто не упрекал. Поэтому будут говорить вприглядку и даже с поправкой, - на бедность, - в пользу моих либеральных оппонентов. И даже так получается, что г-н Сахаров то ли лукавит, то ли не умеет считать. По его логике, если, скажем, русских к концу 1941 года под знамена Гитлера встало 300000 душ, то почему, дескать, русских не депортировали? А ведь понятно, почему...
Судите сами. Согласно переписи 1939 года, русских в СССР всего было вплотную под 100 миллионов. Из них в пределах РСФСР жили не все, а в оккупации тоже, ясен пень, оказались не все, но, по-любому, - исходя их примерных оценок немцами количества населения потенциального Reichskommissariat Moskowien, а также с учетом того, что к концу 1941 года оккупирована была где-то треть этого так и не случившегося рейхскомиссариата, - никак не меньше 20 миллионов. Следовательно, на путь сотрудничества с оккупантами встало максимум 1,5% населения (3% мужчин) оккупированных земель "коренной России", - то есть, абсолютное меньшинство, и с этим меньшинством, естественно, следовало разбираться в индивидуальном порядке. Что и делалось.
А вот крымские татары, - речь о них, поскольку пример эталонный, - совсем другое дело: там в коллаборационисты записалось практически все мужское население. Согласно справке Главного командования германских сухопутных войск, уже к 20 марта 1942 года "при численности населения около 200 000 человек татары выделили в распоряжение нашей армии около 20 000 бойцов. Если учесть, что около 10 000 человек были призваны в Красную Армию, то можно считать, все боеспособные татары полностью учтены". То есть, повторяю: женщины не в счет, их дело было дома сидеть, а из 90000 мужчин, - притом, что около 10 тысяч ушли по призыву в РККА, а около 30 тысяч составляли дети, старики, инвалиды, - из оставшихся 50000 две пятых (в общем, вся молодежь) добровольно одели военную форму. Плюс 7000 так или иначе работали на оккупантов.
И при этом, на 1 июня 1943 года, согласно архивам, из 407 активно действовавших в Крыму партизан къырымлы было шестеро. Правда, потом, когда залпы советской артиллерии стали звучать совсем внятно, многие полицаи-кърымлы резво помчались присоединяться к партизанам, - и позже большинство были без особых разборов полетов мобилизованы в РККА, - но к тому времени на совести у них числилось уже много чего интересного и некрасивого. Иными словами, коллаборационизм был поголовным и, уж простите, всенародным, от "национальной интеллигенции" до последнего пастуха с Яйлы, и даже если кто-то сам не служил, то благословил сына.
А теперь давайте смоделируем ситуацию зимы с 1943 на 1944 годы, которая была в действительности, только нам о ней, кроме того, что была, мало что известно. Предположим, мы с вами - коллективный товарищ Сталин. Сидим за столом, попыхиваем трубкой, а напротив сидят товарищ Берия и товарищ Суслов, имевшие поручение разобраться в ситуации с къырымлы и, - с учетом уже имеющегося опыта с Северным Кавказом, внести предложения. В папочке у Лаврентия Павловича - готовый план. И в папочке у Михаила Андреевича - тоже, т.н. "альтернативный план Суслова", о котором в свое время много писали.
Начинает, как более молодой, Михаил Андреевич. Его предложение просто и ясно: разбираться с изменниками Родины и их семьями по всей строгости действующего законодательства. То есть, в индивидуальном порядке: карателей расстреливать и вешать, тем, кто предал, но не запятнал себя кровью, давать сроки от 15 и выше, членов семей, их в предательстве поддержавших и от предательства кормившихся, тоже отправлять в лагеря, на сроки меньшие, а несовершеннолетних, естественно, в детские дома, потому что иначе некуда.
Все правильно, все по закону и по ситуации. Однако Лаврентий Павлович не согласен. То есть, что запятнавших руки кровью следует карать нещадно, возражений нет, но таковых все-таки меньшинство, максимум, несколько сотен. А если наказывать по закону всех, кто того заслуживает, получится, что весь мужской молодняк лучшие годы отсидит на морозе, а девушки впустую истратят репродуктивный возраст. А в итоге, народ перестанет существовать вообще. Что все-таки жестоко и не по-большевистски, - и выходит, что надо искать иные варианты. Например, взять весь народ, не глядя, кто заслужил 25 лет, кто 20, а кто червонец, и под суд никого, кроме палачей, не отдавать, а всех выселить в иные места.
Да, - говорит товарищ Сталин, - да. Товарищ Суслов, пожалуй, перегибает, а товарищ Берия прав. Потеря родины - это амо по себе изрядное наказание. Но есть еще и такое соображение, что, судя по поведению къырымлы, оставлять их в столь сложном стратегически регионе едва ли будет дальновидно. И сверх того, можно ли не учесть, что коллаборанты сдавали и уничтожали не только партизан и евреев, но и гражданское славянское население из числа партизанских семей и вообще недовольных? Нет, не учитывать этого нельзя. Ибо бойцы РККА, вернувшись домой с фронтов, неизбежно начнут мстить, вполне по заслугам, и тогда опять-таки встанет вопрос о вполне возможной гибели всего народа. Спасибо, Лаврентий. А Вам, товарищ Суслов, пора взрослеть.
Вот так и решилось. Или примерно так. Весь народ - в ссылку навсегда. Но не разлучая семьи. На вольное, - хотя и в специальном (не тюремном и не лагерном!) режиме поселение. С правом взять с собой все движимое имущество и обязанностью принимающих властей помочь с трудоустройством. Без посягательств на денежные накопления. Даже без поражения в гражданских правах. И даже с сохранением партийных и комсомольских организаций, а что это означало в те годы, sapienti sat.
А и еще сверх этого, - не в Сибирь и не на Крайний Север, чтобы вымирали, но в Узбекистан, края теплые, сытые, по рельефу и климату привычные, где население радушно и культурно близко. И с этим фактом, как ни крути, ничего не поделать. Если же кто-то решит, что я пристрастен и склонен писать неправду, в опровержение такой глупости сошлюсь на авторитет, который из всех авторитетов авторитет, - а уж для либералов, так и в первую очередь.
Ни для кого не секрет, что Семен Липкин, великий советский переводчик, написал, долго держал в ящике стола, а в разгар горбачевщины опубликовал в ДН, а затем и в Нью-Йорке роман "Декада" (полного текста, увы, не нашел, а большой отрывок здесь), - как раз на тему депортаций, о которых, так уж по жизни получилось, знал очень много, в том числе и от переживших выселение. Произведение очень, с перебором "перестроечное", лакирующее светлый коллективный образ "тавларов" (условный народ, как бы собирательно отражающий общую беду "наказанных этносов"), - и тем не менее, из-за того, что автор по-настоящему талантлив, сквозь всю заданность и желание "обличить тиранию" весьма шероховато вылезает реальность. В связи с чем, роман Семена Израилевича, пару раз издав при раннем Ельцине, как бы забыли и прекратили публиковать.
И еще, самое крайнее.
Как ни относись к сюжету, убойно, наотмашь бьет цифра 46% (около 67 тысяч душ). Именно таково, - согласно заявлениям последних лет, количество потерь народа къырымлы в дороге и за первые полгода после старта. А вот официальная цифра, - согласно документам иная: 191 человек по пути, - Телеграмма № 1476 от 8 июня 1944 13 час.00 мин Л. Берия из Ташкента от Бабаджанова. ГАРФ, ф.9479, оп.1с, д.179, л.241, - и 16 052 человек (10,6 %), - АРФ ф. 9479, оп. 1с, д. 248, л. 12, - в основном, старики и новорожденные, до конца 1944 года. Что тоже нехорошо, но все-таки вчетверо меньше и куда реальнее.
Чтобы хоть сколько-то разобраться, возьмем материалы официальных переписей.
Нашли графу "крымские татары"?
Отлично.
Что получается?
Получается, что
(а) в 1939-м число къырымлы, как мы уже знаем, чуть-чуть меньше 220 тысяч;
(б) в 1944-м из Крыма вывезли 183155 человек, из которых к концу года умерло 16052, то есть, осталось 167 тысяч,
(в) к которым в 1945-м прибавились еще 9 тысяч, демобилизованные из армии
Итак, к концу 1945 года в ссылке примерно 177 тысяч крымских татар.
А по результатам переписи 1959 года их в местах поселения уже всего 49710, меньше трети от высланных.
Мор напал, что ли?
А вряд ли. Напади мор, мы бы слышали нынче много плача про "15 лет гибели". Но чего нет, того нет, и даже покойный женераль Григоренко не стенал ни о чем подобном. Все гораздо проще: в 1959-м все еще всё хорошо помнили, и къырымлы, - кроме вовсе уж отпетых, которым терЯть было нечего, - старались по мере сил мимикрировать в просто "татар".
Зато чуть более десяти лет спустя, в 1970-м, - уже 147559, аж на 100 тысяч больше, что ни в какие ворота не лезет. Если не понимать простую истину: никакой демографической вспышки нет, просто все уже слегка подзабылось, и стать самими собой теперь позволяют себе не только самые крутые, но и более осторложные плюс молодежь.
Но, - внимание, - в сытом 1979-м опять спад: только 132272.
Не рожались, что ли, али боялись чего?
Не-а. И рожались, и не боялись.
Но старое забылось еще больше, хотелось учиться в столицах и делать карьеру, - что по анкетным данным было все-таки еще трудновато, если опять не перепрыгнуть в "просто татары", к которым никаких претензий нет.
Зато потом - Горбачев, перестройка, гласность, - и в 1989 нате, получите: 271715.
Было бы, конечно, здорово, окажись среди гостей моего блога профессиольные демографы. Они бы разъяснили лучше. Но, в общем, и так понятно. А ежели спросите, откуда все-таки взялась та жуткая цифра, - 46% за полгода, - так ответ прост: из первого тома вышедшей в в Симферополе 2008-м и тотчас признанной "классическим трудом" книги Гульнары Бекировой. "Крымские татары. 1941-1991 (Опыт политической истории)", где "точная цифра потерь" определена "по оценкам активистов крымскотатарского движения, собиравших сведения о погибших в 1960-70-е годы".
И вот все, что я хотел об этом сказать.