Античный лик глобализма
Пишет Александр Елисеев (a-eliseev):
Античный лик глобализма
От этносов - к регионам
В последнее время на Западе происходит не всегда заметное, но неуклонное усиление регионализма. Более известен регионализм этнокультурный - шотландский, каталонский, бретонский и т. д. Именно его считают одним из ярчайших проявлений кризиса национальной государственности. Считается, что этнокультурный регионализм чреват сепаратизмом и распадом современной системы национальных государств Европы. Между тем, этнорегионализм это еще только «цветочки», произросшие в эпоху глобализма, политкорректности и мультикультуральности. «Ягодки» же пойдут тогда, когда полный разбег возьмет «чистый», внеэтнический регионализм.
«Процесс регионализации происходит практически во всех государствах ЕС, - сообщает О. Четверикова. - В настоящее время в половине из них региональные власти обладают законодательными полномочиями различной степени и работают как партнеры Европейского союза» («Стратегия «балканизации» Европы» // Россия XXI, 5, 2007). Так, во Франции руководство Эльзаса имеет право обращаться в Брюссель, минуя центральное правительство в Париже. Причем этого права стали немедленно добиваться и другие регионы. А в Германии земли имеют, в ряде случаев, право представлять свои интересы в ЕС непосредственно.
Однако, наиболее ярким проявлением современной децентрализации нужно считать т. н. «трансграничную интеграцию». Она предполагает объединение приграничных районов разных стран. В наши дни активно действует Ассоциация европейских приграничных регионов (АЕПР), которая объединяет 160 приграничных областей. Трансрегионализацией предлагается охватить 40% территории ЕС (32% его населения). В Хартии АЕПР прямо утверждается, что концепцию национальной границы нужно пересмотреть, сведя ее значение к «простой административной единице». При этом сами границы названы «рубцами истории».
Вот один из примеров трансграничной интеграции регион Боденского озера, объединяющий «приграничные районы западногерманских федеральных земель Баден-Вюртемберга и Баварии, австрийской - Форарльберга и северо-восточных границ Швейцарии… Еще в 1987 году здесь был создан Совет Боденского озера, позднее были учреждены Международная конференция этого региона, Торгово-промышленная палата, десятки других институтов, призванных решать общие проблемы… Исключительно благодаря совместным действиям трех сторон по очистке Рейна, пронизывающего здесь озеро, удалось сделать этот интернациональный водоем идеально чистым. Правда, союзники слегка перестарались - в озере стала исчезать рыба... Жители Боденского приозерья зачастую считают себя в первую очередь «боденцами», а потом уже немцами, австрийцами и швейцарцами». (А. Кобяков. «Новая анатомия Европы, или Ренессанс регионализма» // «Республика Татарстан».)
Здесь мы уже получаем гигантскую сеть полигонов, в которых полным ходом идет этническое смешение и создание новых, сугубо территориальных сообществ, призванных заменить народы. На ум сразу же приходит аналогия с феодальной раздробленностью. Однако, феодализм характеризуется господством натурального хозяйства, тогда как нам предлагается некий новый формат капитализма. Поэтому, в данном случае вернее всего говорить о возрождении античного, точнее даже эллинского полиса - города-государства.
История повторяется
В гуманитарной среде, да и в общественном сознании, господствует представление об истории, как о линейном процессе. Этап здесь сменяется этапом, а из старого возникает новое. Какая-то преемственность, конечно, признается, но не более того. Между тем, история есть очень сложная и многоуровневая реальность, в которой рождение нового обусловлено возрождением старого. Иными словами, ничего принципиально нового в истории не происходит, а имеет место быть поочередная реализация двух враждебных друг другу «архетипов». Один из них можно назвать «феодализмом», другой - «капитализмом». Феодализм основан на приоритете политики и натуральном хозяйстве. Напротив, капитализм утверждает доминирование экономики и рыночную анархию.
Феодализм привычно связывается со средневековьем, но последнее является его поздней формой. Точнее сказать, ею следует считать европейское средневековье, возникшее на обломках античности. Между тем, сама античность «проросла» из некоего древнего европейского феодализма. При этом она была одной из форм выражения капиталистического архетипа.
Концепцию древнего феодализма и древнего феодализма блестяще разрабатывает В. Платоненко в своем исследовании «Зарисовка классовых формаций». «Изначальная» Греция рисуется им как общество иерархическое, основанное на эксплуатации крестьян аристократами: «Бой распадался на множество единоборств, приемы боя, как и в раннем средневековье, хоть и были примитивны, да требовали отработки и поддержания формы. Так что гомеровский Одиссей (формально живший в микенскую эпоху, но фактически списанный с басилея гомеровского периода)… большую часть своего времени он должен был проводить не в пахоте и косьбе, а в военных упражнениях. Кроме того, его вооружение, не говоря уже о коне или тем более колеснице, стоило по тем временам целое состояние, значит он должен был быть человеком богатым. А источник любого богатства, как известно, труд, а коль скоро ему и так-то на труд времени не оставалось, значит, он должен был использовать плоды чужого труда». В дальнейшем происходит социальное расслоение, вызванное экспансией (в основном морской, пиратской). Обостряются противоречия между буржуазией и аристократией, которые выливаются в своеобразную древнюю революцию.
«Что представляли из себя перемены, произошедшие в результате древних революций, хорошо видно на примере Афин, ставших, по сути дела, эллинской Англией, - пишет В. Платоненко. - В целом перемены вполне соответствовали переходу от феодализма к капитализму. С одной стороны, была ослаблена власть знати, а с другой, защищена от посягательств частная собственность (закон Драконта установил смертную казнь даже за кражу грозди винограда…). Взамен старого сословного деления устанавливалось деление по имуществу. Проводилась кодификация обычного права (то есть фактически переход от обычая к закону), искусственно разрушались старые связи, на место которых приходило территориальное деление (замена родового деления территориальным). Вместе с тем кое-какие выгоды от перемен получили и свободные крестьяне - были аннулированы долги и ликвидировано долговое рабство. В основном все эти и им подобные реформы способствовали дальнейшему развитию древнего капитализма… Развитие капиталистических отношений постепенно приводило к расслоению свободных крестьян и разорению большей их части… В результате разорения крестьян во многих полисах образовался довольно большой слой пролетариата, который вполне можно было бы использовать в качестве наемной рабочей силы. Однако античные купцы и хозяева мастерских предпочитали использовать труд рабов… Если эксплуатируемый пролетариат древней Греции состоял большей частью из рабов, то класс капиталистов мало отличался от современного. Помимо купцов к нему относились хозяева крупных эргастериев (мастерских), в которых работало от нескольких десятков до более сотни рабов в каждом… В таких эргастериях имело место разделение труда и довольно узкая специализация (были мастерские изготовлявшие только мечи, только щиты, только светильники и т.д.). Появились и сельские капиталисты. Например, знаменитый Перикл, бывший первым стратегом (главкомом) Афин…продавал всю продукцию своего поместья подчистую, все же необходимое для своего потребления он покупал на рынке». ( «Зарисовки классовых формаций» )
Как представляется, автор несколько недооценивает роль наемного труда в Древней Греции. Кстати, ни кто иной, как К. Маркс, в своем знаменитом «Капитале», утверждал: «… Экономической основой античного общества в наиболее цветущую пору его существования было мелкое крестьянское хозяйство и ремесленное производство свободных». Приводя эту цитату, И. Рассоха («Финикийская философия и Библия») указывает и на труды советских историков, которые приводили факты, идущие вразрез в нашими представлениями о рабовладении. Так, в античных сообществах имело место быть государственное ограничение рабского труда - в интересах безработных граждан. В Афинах в V веке число рабов, занятых в крупных общественных постройках, было сокращено до четверти общего числа работников [i]. Впрочем, само наличие рабовладения, как основы экономического могущества, вовсе не отрицает наличия капитализма. Так, в южных штатах Америки (до гражданской войны) был именно капитализм. (Причем, что особенно важно для обсуждаемой здесь темы, эти штаты были оплотом регионализма.)
Полисное устройство привело к тому, что Древняя Эллада стала центром «торгового строя». Особенно здесь выделяются Афины, которые, как выяснилось, по своему уровню развития не уступали торговым республикам средневековой Италии. Есть подсчеты, согласно которым, торговые обороты Афин вдвое превышали торговые обороты Генуи [ii].
Полис, как небольшое и суверенное пространство полностью отвечал запросам торгово-финансовой верхушки. На обширных пространствах неизменно возникает централизованное и сильное государство, которое может существенно умерить аппетиты плутократии. Особенно, если во главе этого государства стоит самодержавный монарх, возвышающийся над всеми группировками. Но в образованиях микроскопических нужды в таком государстве нет. Вот почему плутократы могут там совершенно не стеснятся.
Возвращение полиса
Понятно, что нынешние ТНК заинтересованы в разрушении современных национальных государств и образовании на их месте множества мелких образований полисного типа. (Отсюда и трансграничная интеграция, описанная выше). К слову, уже сегодня мировая олигархия предпочитает иметь дело с малыми государствами. На это обстоятельство указывают М. Калашников и С. Кугушев, исходя из наблюдений А. Кустарева: «Кустарев отмечает: деятельность ТНК разрушает большие страны и цементирует маленькие, «лоскутные» государства. В идеале мир для ТНК должен состоять из массы мелких стран, чьи размеры приближаются к точке, к величине древнегреческих городов-государств (полисов). Просто загляденье для ТНК-бизнеса! Пример? Поглядите на несколько крохотных европейских княжеств (Андорра, Лихтенштейн, Монако), в Персидском заливе - на маленькие Кувейт, Бахрейн и Объединенные арабские эмираты. Деятельность этих государств сводится прежде всего к созданию удобных условий для деятельности подразделений ТНК и мирового финансового капитала. Корпорациям-гигантам выгодны мелкие государства. Пускай, дескать, они конкурируют друг с другом за предоставление резидентных, налоговых, финансовых, инфраструктурных услуг для ТНК. Сами посудите: одно дело - открывать свое предприятие в Британии и платить этому государству большие налоги, потому что в нем живут пятьдесят миллионов человек, имеются армия, флот и большой бюрократический аппарат (их нужно содержать!), «отстегивая» приличные деньги еще и на социальную помощь миллионам бедных и эмигрантов. И совсем другое дело - платить мизерные налоги крохотной, допустим, Кембриджии, где живет всего-то несколько сотен тысяч душ, и нет никакой армии, и балласта в виде толп неконкурентоспособного населения. А то и вовсе платить налогов не нужно: власти государства-крошки будут рады заполучить себе выгодного инвестора, дающего местным жителям заработки, а правителям - щедрое вознаграждение».
Есть все основания предполагать, что регионализм будет утверждаться под лозунгами возрождения античности. Не исключено, его назовут «Вторым Ренессансом». (Любопытно, что в России главным идеологом регионализма, названного «глокализацией», является В. Штепа, одновременно разрабатывающий концепцию «новой античности») Саму борьбу против национальных государств объявят освободительной, однако, она завершится ликвидацией всех современных западных свобод. Дело в том, что пресловутая полисная демократия имела не так много общего с тем, что понимают под демократией сегодня. На это обратил внимание Р. Вахитов в блестящей работе «Неизвестная Древняя Греция» : «Античные источники изобилуют восхвалением свобод, которыми демос, то есть сообщество граждан, обладает при демократии. Но интересно узнать: что тогда понималось под свободой. Специалисты по античной культуре отвечают на этот вопрос однозначно: свобода участвовать в политической жизни - заседаниях народного собраниях, в его органах, а также выдвигаться на выборные общественные должности. И это, пожалуй, все... Гражданин полиса жил жизнью, полностью регламентированной его законами...Свобода участвовать в политической деятельности была и обязанностью, отступление от которой строго каралось. Афинский гражданин, не желающий примыкать к какой-либо из партий, лишался прав гражданства... Государство регламентировало отращивать мужчине усы или нет, сколько женщине брать в путешествие шляпок, сколько плакальщиц должно идти за похоронной процессией… Свобода слова тоже имела четкие ограничения. Гражданин не мог говорить, что ему вздумается. Любое высказывание, которое демос посчитал бы непочтительностью по отношению к отеческим богам, каралось смертью. Афинские демократы с пониманием бы отнеслись к решению исламских фундаменталистов убить Салмана Рушди за литературное произведение, оскорбляющее религиозные чувства. Ведь они приговорили же к смерти Протагора, который вовсе не оскорблял богов, а просто усомнился в их существовании. Или Сократа, который также не оскорблял и не отвергал религию, просто недостаточно много говорил о местных богах, предпочитая философские рассуждения об универсальном добре».
А ведь полисы жили в условиях «античного капитализма». У нас любят поругать деспотический коммунизм древности (инки и т. д.), но почему-то забывают про деспотизм древнего капитализма. Между тем, этот деспотизм грозит возродиться. Р. Вахитов прав - античная демократия сильно отличается от современной, но последней еще предстоит воспроизвести античный цикл. Вся история Нового Времени - это только подготовка к подлинной капитализации, которая заключалась в ломке и переформатированию феодализма.
Победившему глобализму не будут нужны свободы - в условиях всеобщей интернетизации они становятся непозволительной роскошью. Интернет (особенно блогосфера) позволяет освободиться от тоталитаризма «свободных» СМИ, полностью зависимых от олигархии. Поэтому жизнь (в том числе, и политическая) в новых полисах будет всячески регламентироваться. Притом, что все граждане станут занимать выборные должности по очереди, в соответствии с афинским прототипом.
Как нам представляется, полисы станут обслуживать высший слой - руководство транснациональных корпораций (ТНК). (Реальная власть будет принадлежать какому-нибудь «Всемирному совету глобальных корпораций» - как у Э. Тоффлера.)
Маленькая антиутопия
На самом верху будет располагаться каста транснационалов - сверхграждан, стоящих выше всех политических и административных образований. Это те самые «новые кочевники», о которых так проникновенно написал Ж. Аттали. Они будут исповедовать эзотерическую «религию» Небытия, предназначенную для самых избранных. Безусловно, важной составляющей этой религии сделают культ Сверхчеловека, который преодолел свою прежнюю природу и вышел в совершенно иное измерение. Создание такого человека станет (а, скорее всего, уже является) высшей целью мировой элиты. Накопление капиталов рассматривается ею как прорыв в иные миры, где находится «истинное» могущества. От этого могущества она ожидает очень многого, но особенно ее прельщает бессмертие [iii].
Ниже поставят касту граждан полисов. В нее войдут политики, интеллектуалы, художники, поэты. Они будут создавать некий социокультурный фон, удобный для ТНК. Кроме того, гражданам поручат всячески «прессовать» неграждан - новых «метеков» - рабочих-мигрантов, которые вообще не имеют никакого гражданства и которые постоянно кочуют по полисам, удовлетворяя спрос на рабочую силу.
Следует ожидать еще и появления нового слоя роботов, которых попытаются сделать максимально «разумными» и похожими на человека. Это будет еще одной попыткой преодолеть человеческое, создав некую совершенную расу мыслящих механизмов, превосходящих человека, но только - в физическом плане. Вначале роботам придется прозябать на самом низу, но потом их попытаются представить полностью разумными и даже стоящими на более высокой ступеньке, чем люди. Впрочем, одновременно эксперименты по интеллектуализации станут проводить и с животными.
Вопрос с религией решится примерно так. Граждане новых полисов будут исповедовать неоязычество, основанное на культе «богов» - покровителей определенной местности (полиса). Как и в эпоху античности, каждая местность выберет своего бога, которому будут воздаваться особые почести. Впрочем, здесь нельзя будет говорить о возрождении древнего европейского язычества, которое давно уже угасло как полноценная традиция, и свелось к совокупности мутных «психических остатков». Скорее всего, богов станут представлять этакими эргрегорами, собранием психической и духовной энергии гражданского коллектива. Но для традиционности - эргрегоров станут именовать по имени одного из древних божеств.
Массам метеков (чужестранцев) навяжут исповедование тотального экуменизма, представляющего собой смесь всех и всяческих религий. Отсюда, с самого низа и выйдет лже-мессия, выдающий себя за Христа и апеллирующий при этом к «авраамическим» религиям. Он-то и поднимет «духовное восстание» против верхушки ТНК, что окончится созданием всемирной псевдомонархии, которая просуществует очень незначительное время. Опять-таки в данном случае произойдет повторение античного цикла. Некогда полисные образования были поглощены могущественной Римской империей, проделавшей путь от республики к монархии. Царство антихриста как раз и станет Великой Пародией на Рим.
История как смерть и как бытие
Многим такая картина будущего покажется фантастической. И они будут, во многом, правы. Собственно, а как же обойтись без фантастики в прогнозе, который возникает на стыке футурологии и конспирологи? В то же самое время, вряд ли можно отрицать тот факт, что указанные выше «реалии» будущего, так или иначе, существуют уже и в наше время. Разве не происходит глокализация, не возрождается язычество (в виде «Нью-Эйдж» и т. д.), не разворачивается кибернетизация вместе с анимализацией (тут стоит вспомнить хотя бы нашумевшего «Аватара»)? Нужно быть готовым, что завтра (или послезавтра) возникнет совсем иное человечество, радикально отвергающее все базовые ценности человеческого.
Возникает вопрос - а какое будущее уготовано России в «новом-прекрасном» мире? Выше, в самом начале, нами уже было оговорено, что мы рассматриваем циклизм капитализма-феодализма в контексте европейской истории. Именно европейское (шире - западное) сознание воспринимает общественное бытие как смерть. Один строй уничтожает другой, утверждаясь на его костях. Потом умерший строй воскресает с тем, чтобы убить своего убийцу. И это вполне вписывается в символизм Запада, который есть «закат». Именно здесь заходит Солнце, и здесь же древние располагали страну мертвых. Смерть довлеет над Западом, вот почему он последовательно уничтожает себя же. В конце концов, циклизм капитализма и феодализма исчерпает себя. Это произойдет тогда, когда весь мир, или большая его часть, окончательно подчинится Западу. До этого Запад спасал себя тем, что втягивал в свою орбиту все новые и новые миры, растворяя их в своих ядовитых соках. Но рано или поздно самоубийственный циклизм исчерпает свой лимит, и тогда настанет Конец - и самой истории, и всему миру. Западный феодализм убьет западный капитализм, сделав владыкой мира «сына погибели». В этом, собственно, и проявится линейность истории.
Россия, по любому, встретит Конец Мира не так, как все. Дело в том, что она, по своей сути, находится вне исторического циклизма. Капитализм всегда был чужд русской цивилизации, прочно укорененной в феодализме. Романо-германские племена утвердились на осколках античности, впитав в себя весь ее буржуазный декаданс. (Рим также не был чужд торгашескому капитализму.) Славяне же встретились лицом к лицу с феодальной Византией, что только укрепило их здоровую феодальную основу. На протяжении многих столетий Русь-Россия переживала феодализм в его различных формах. (При этом она легко и безболезненно отметала капиталистический соблазн - как это было, например, в случае с Новгородом.)
И первая буржуазная революция у нас произошла только в XX веке. Тогда у капитализаторов ничего не вышло, а в стране утвердилось нечто вроде феодализма, подкрашенного в цвета Модерна. В 1991 году грянула вторая буржуазная революция, вроде бы гораздо более успешная. Однако, сегодня Россия никак не «дотягивает» до «вожделенных» стандартов западного капитализма. И в дальнейшем никакой успешной капитализации здесь не будет. Может быть возврат к феодализму, может быть хаос, может быть даже национальная смерть, но капитализму на Руси не бывать. На Западе и среди вестернизированных элит не-Запада это отлично понимаю. Поэтому нас так и ненавидят, мечтая о том, чтобы Россия исчезла с политической карты мира. Россия находится вне истории, понимаемой как разрыв бытия и циклическая смена «формаций». Для России история есть непрерывное бытие - и себя самой, и своего феодального строя. Разрыв - действительный разрыв бытийной ткани - будет означать смерть России.
Тем больше оснований для того, чтобы отгородиться от этого мира, который все больше и больше связывает свою судьбу со смерть-историей, которая катится к тотальному Концу. Бытие-история требует от русских осознать себя отдельным миром. Пришла пора отгородиться от глобального Запада частоколом изоляционизма и автаркии. Если мы это сделаем, то тем самым резко замедлим само продвижение к Концу. Да и сам конец Россия может встретить как страна, свободная от власти антихриста, как истинный Рим, свидетельствующий против Рима ложного. (Преп. Лаврентий Черниговский утверждал: «При антихристе будет Россия самое мощное царство в мире… Русского Православного Царя будет бояться сам антихрист».) Переделывать мир бессмысленно, он поражен страшной и неизлечимой болезнью. Но можно создать мир, свободный от внешнего гниения.
4) В связи с этим было бы не лишним привести две цитаты из творчества упомянутого выше В. Штепы. «Подлинной религией» в ницшеанском смысле является парадоксальный синтез трансцендентного аполлонизма и жизнелюбивого дионисийства. Это восстание новой античности против ветхого христианства. В современном мире это «вечное возвращение» все заметнее - хотя для кого-то это, конечно, «апокалипсис». («Консерваторы пустоты» http://www.apn.ru/publications/article1825.htm) ««Даже клонирование оказывается «вчерашним днем» на фоне свободного перемещения личности между реальным и виртуальным мирами. Американские лаборатории ныне близятся к созданию компьютерных моделей, внешне нисколько не отличающихся от человеческого существа. Если добавить к этому расшифровку - и последующую «оцифровку» человеческого генома, то речь вполне можно вести о скором появлении некоей принципиально новой формы жизни. Это буквальное воплощение мечты Ницше о «сверхчеловеке». Антиутопическая сторона этого процесса отражена в знаменитой серии фильмов о «терминаторе» - но даже в этом сюжете человекообразный робот играет не только негативную роль. Это стирание грани между реальностью и виртуальностью затрагивает и сами критерии реальности как чего-то ощутимого. Для бурно развивающихся компьютерных технологий уже не представляет проблемы «оцифровка» любого звука и изображения, а в перспективе - вкуса, обоняния и осязания. А лазерные технологии уже вплотную подошли к созданию голограмм, практически не отличимых от «оригиналов» и не зависящих даже от вибрации Земли… Биотехнологическое создание новых видов жизни затронет и человеческий архетип. Постмодернистский художник Олег Кулик, уже известный своими экспериментами в этой сфере, предлагает оригинальную, «трансцендирующую» стратегию: Я против «простого» клонирования, я за евгенику. Что толку клонироваться? Человеку пора дать возможность стать кем-то другим. Птицей, животным или еще кем-то. Скажем, до сорока лет человек живет человеком, а потом отращивает крылья и становится новым видом». («Ruтопия»)
[i] Вот информация, касающаяся новейших исследований в области египетских древностей: «Египетские археологи опровергли одну из популярных исторических теорий. Последние данные раскопок указывают на то, что знаменитые пирамиды были построены не рабами, а вольнонаемными рабочими. В Гизе обнаружены новые захоронения эпохи фараонов 4-й династии, XXVII-XXVI веков до нашей эры. Это открытие позволило значительно расширить представления о ходе «великой стройки», передает НТВ. Оказывается, сегодня ее можно было бы назвать полномасштабным нацпроектом, в осуществлении которого принимали участие все граждане. Богатые семьи ежедневно жертвовали для питания строителей по 11 телят и 23 ягненка, и благодаря этому освобождались от уплаты налогов. Рабочие, число которых оценивается в 10 тысяч, трудились вахтовым методом, сменяясь каждые три месяца. Они получали зарплату и были уважаемыми людьми - настолько, что даже удостоились чести быть похороненными в непосредственной близости от пирамид». http://www.ntv.ru/novosti/183738/
Безусловно, социально-экономическая роль рабовладения чрезвычайно преувеличена - в эпоху Модерна. Собственно, ведь и сам Модерн народился под «освобожденческими» лозунгами борьбы с «тиранией» и «рабством», под которыми понимали монархию, церковность, иерархию и др. Отсюда и взгляд на древнейшую историю как царство мрака и угнетения. Это оправдание линейно-прогрессисткой концепции, согласно которой человечество последовательно шло от первобытного «убожества» к нынешнему суперблеску. Кстати, такие открытия - еще одно свидетельство в пользу того, что эпоха Модерна, с его «освобожденчеством», уходит.
[ii] Тут надо иметь в виду, что и новоевропейский капитализм возник, прежде всего, в этих самых городах-государствах. Ф. Бродель писал: «Уже в XIV в. как раз Флоренция максимально развила промышленность и неоспоримым образом вступила в так называемую мануфактурную стадию (а также испытала первую в мировой истории попытку собственно «пролетарской» революции - восстание чомпи), именно здесь были изобретены чек и холдинг, а также двойная бухгалтерия (важнейший признак развитого капитализма, по М. Веберу)» («Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVІІІ вв.») Комментируя этот отрывок исследователь И. Рассоха патетически восклицает: «…Именно в Северной Италии, особенно во Флоренции, был зажжен светлый пламень Возрождения, заложившего основы современной европейской культуры». («Финикийская философия и Библия»)
[iii] В этом плане очень интересны откровения С. А. Белковского : «Многие жрецы религии Мамоны, которые образуют российский управляющий (не правящий, нет, а именно управляющий) класс, искренне убеждены, что деньги могут принести и физическое бессмертие… Я помню свой разговор с одним крупным российским магнатом, состоявшийся еще осенью 1999-го, когда Ельцин только готовился уступить престол преемнику своему.
- Пойми, - сказал мой собеседник, - деньги - это не просто море удовольствия. Это реальная перемена судьбы. За большие деньги мы создадим индивидуальные лекарства, которые позволят нам, держателям главных денег, прожить в полтора раза больше - скажем, не 80 лет, а 120. А потом придумаем еще новые биотехнологии, и дотянем до 150 лет. А там… И так далее… И то, что он пророчил тогда, восемь с половиной лет назад, сегодня уже воплощается на практике. Пресловутые нанотехнологии - это и есть тот самый поиск индивидуальных, очень дорогих рецептов физического бессмертия. Не случайно в эти загадочные технологии щедро вкладываются многие миллиарды нефтяных бешеных доходов». Эти откровения касаются российских суперэлитариаев, но, думается, что упования на бессмертие характерны не только для наших олигархов.
[источник]
Античный лик глобализма
От этносов - к регионам
В последнее время на Западе происходит не всегда заметное, но неуклонное усиление регионализма. Более известен регионализм этнокультурный - шотландский, каталонский, бретонский и т. д. Именно его считают одним из ярчайших проявлений кризиса национальной государственности. Считается, что этнокультурный регионализм чреват сепаратизмом и распадом современной системы национальных государств Европы. Между тем, этнорегионализм это еще только «цветочки», произросшие в эпоху глобализма, политкорректности и мультикультуральности. «Ягодки» же пойдут тогда, когда полный разбег возьмет «чистый», внеэтнический регионализм.
«Процесс регионализации происходит практически во всех государствах ЕС, - сообщает О. Четверикова. - В настоящее время в половине из них региональные власти обладают законодательными полномочиями различной степени и работают как партнеры Европейского союза» («Стратегия «балканизации» Европы» // Россия XXI, 5, 2007). Так, во Франции руководство Эльзаса имеет право обращаться в Брюссель, минуя центральное правительство в Париже. Причем этого права стали немедленно добиваться и другие регионы. А в Германии земли имеют, в ряде случаев, право представлять свои интересы в ЕС непосредственно.
Однако, наиболее ярким проявлением современной децентрализации нужно считать т. н. «трансграничную интеграцию». Она предполагает объединение приграничных районов разных стран. В наши дни активно действует Ассоциация европейских приграничных регионов (АЕПР), которая объединяет 160 приграничных областей. Трансрегионализацией предлагается охватить 40% территории ЕС (32% его населения). В Хартии АЕПР прямо утверждается, что концепцию национальной границы нужно пересмотреть, сведя ее значение к «простой административной единице». При этом сами границы названы «рубцами истории».
Вот один из примеров трансграничной интеграции регион Боденского озера, объединяющий «приграничные районы западногерманских федеральных земель Баден-Вюртемберга и Баварии, австрийской - Форарльберга и северо-восточных границ Швейцарии… Еще в 1987 году здесь был создан Совет Боденского озера, позднее были учреждены Международная конференция этого региона, Торгово-промышленная палата, десятки других институтов, призванных решать общие проблемы… Исключительно благодаря совместным действиям трех сторон по очистке Рейна, пронизывающего здесь озеро, удалось сделать этот интернациональный водоем идеально чистым. Правда, союзники слегка перестарались - в озере стала исчезать рыба... Жители Боденского приозерья зачастую считают себя в первую очередь «боденцами», а потом уже немцами, австрийцами и швейцарцами». (А. Кобяков. «Новая анатомия Европы, или Ренессанс регионализма» // «Республика Татарстан».)
Здесь мы уже получаем гигантскую сеть полигонов, в которых полным ходом идет этническое смешение и создание новых, сугубо территориальных сообществ, призванных заменить народы. На ум сразу же приходит аналогия с феодальной раздробленностью. Однако, феодализм характеризуется господством натурального хозяйства, тогда как нам предлагается некий новый формат капитализма. Поэтому, в данном случае вернее всего говорить о возрождении античного, точнее даже эллинского полиса - города-государства.
История повторяется
В гуманитарной среде, да и в общественном сознании, господствует представление об истории, как о линейном процессе. Этап здесь сменяется этапом, а из старого возникает новое. Какая-то преемственность, конечно, признается, но не более того. Между тем, история есть очень сложная и многоуровневая реальность, в которой рождение нового обусловлено возрождением старого. Иными словами, ничего принципиально нового в истории не происходит, а имеет место быть поочередная реализация двух враждебных друг другу «архетипов». Один из них можно назвать «феодализмом», другой - «капитализмом». Феодализм основан на приоритете политики и натуральном хозяйстве. Напротив, капитализм утверждает доминирование экономики и рыночную анархию.
Феодализм привычно связывается со средневековьем, но последнее является его поздней формой. Точнее сказать, ею следует считать европейское средневековье, возникшее на обломках античности. Между тем, сама античность «проросла» из некоего древнего европейского феодализма. При этом она была одной из форм выражения капиталистического архетипа.
Концепцию древнего феодализма и древнего феодализма блестяще разрабатывает В. Платоненко в своем исследовании «Зарисовка классовых формаций». «Изначальная» Греция рисуется им как общество иерархическое, основанное на эксплуатации крестьян аристократами: «Бой распадался на множество единоборств, приемы боя, как и в раннем средневековье, хоть и были примитивны, да требовали отработки и поддержания формы. Так что гомеровский Одиссей (формально живший в микенскую эпоху, но фактически списанный с басилея гомеровского периода)… большую часть своего времени он должен был проводить не в пахоте и косьбе, а в военных упражнениях. Кроме того, его вооружение, не говоря уже о коне или тем более колеснице, стоило по тем временам целое состояние, значит он должен был быть человеком богатым. А источник любого богатства, как известно, труд, а коль скоро ему и так-то на труд времени не оставалось, значит, он должен был использовать плоды чужого труда». В дальнейшем происходит социальное расслоение, вызванное экспансией (в основном морской, пиратской). Обостряются противоречия между буржуазией и аристократией, которые выливаются в своеобразную древнюю революцию.
«Что представляли из себя перемены, произошедшие в результате древних революций, хорошо видно на примере Афин, ставших, по сути дела, эллинской Англией, - пишет В. Платоненко. - В целом перемены вполне соответствовали переходу от феодализма к капитализму. С одной стороны, была ослаблена власть знати, а с другой, защищена от посягательств частная собственность (закон Драконта установил смертную казнь даже за кражу грозди винограда…). Взамен старого сословного деления устанавливалось деление по имуществу. Проводилась кодификация обычного права (то есть фактически переход от обычая к закону), искусственно разрушались старые связи, на место которых приходило территориальное деление (замена родового деления территориальным). Вместе с тем кое-какие выгоды от перемен получили и свободные крестьяне - были аннулированы долги и ликвидировано долговое рабство. В основном все эти и им подобные реформы способствовали дальнейшему развитию древнего капитализма… Развитие капиталистических отношений постепенно приводило к расслоению свободных крестьян и разорению большей их части… В результате разорения крестьян во многих полисах образовался довольно большой слой пролетариата, который вполне можно было бы использовать в качестве наемной рабочей силы. Однако античные купцы и хозяева мастерских предпочитали использовать труд рабов… Если эксплуатируемый пролетариат древней Греции состоял большей частью из рабов, то класс капиталистов мало отличался от современного. Помимо купцов к нему относились хозяева крупных эргастериев (мастерских), в которых работало от нескольких десятков до более сотни рабов в каждом… В таких эргастериях имело место разделение труда и довольно узкая специализация (были мастерские изготовлявшие только мечи, только щиты, только светильники и т.д.). Появились и сельские капиталисты. Например, знаменитый Перикл, бывший первым стратегом (главкомом) Афин…продавал всю продукцию своего поместья подчистую, все же необходимое для своего потребления он покупал на рынке». ( «Зарисовки классовых формаций» )
Как представляется, автор несколько недооценивает роль наемного труда в Древней Греции. Кстати, ни кто иной, как К. Маркс, в своем знаменитом «Капитале», утверждал: «… Экономической основой античного общества в наиболее цветущую пору его существования было мелкое крестьянское хозяйство и ремесленное производство свободных». Приводя эту цитату, И. Рассоха («Финикийская философия и Библия») указывает и на труды советских историков, которые приводили факты, идущие вразрез в нашими представлениями о рабовладении. Так, в античных сообществах имело место быть государственное ограничение рабского труда - в интересах безработных граждан. В Афинах в V веке число рабов, занятых в крупных общественных постройках, было сокращено до четверти общего числа работников [i]. Впрочем, само наличие рабовладения, как основы экономического могущества, вовсе не отрицает наличия капитализма. Так, в южных штатах Америки (до гражданской войны) был именно капитализм. (Причем, что особенно важно для обсуждаемой здесь темы, эти штаты были оплотом регионализма.)
Полисное устройство привело к тому, что Древняя Эллада стала центром «торгового строя». Особенно здесь выделяются Афины, которые, как выяснилось, по своему уровню развития не уступали торговым республикам средневековой Италии. Есть подсчеты, согласно которым, торговые обороты Афин вдвое превышали торговые обороты Генуи [ii].
Полис, как небольшое и суверенное пространство полностью отвечал запросам торгово-финансовой верхушки. На обширных пространствах неизменно возникает централизованное и сильное государство, которое может существенно умерить аппетиты плутократии. Особенно, если во главе этого государства стоит самодержавный монарх, возвышающийся над всеми группировками. Но в образованиях микроскопических нужды в таком государстве нет. Вот почему плутократы могут там совершенно не стеснятся.
Возвращение полиса
Понятно, что нынешние ТНК заинтересованы в разрушении современных национальных государств и образовании на их месте множества мелких образований полисного типа. (Отсюда и трансграничная интеграция, описанная выше). К слову, уже сегодня мировая олигархия предпочитает иметь дело с малыми государствами. На это обстоятельство указывают М. Калашников и С. Кугушев, исходя из наблюдений А. Кустарева: «Кустарев отмечает: деятельность ТНК разрушает большие страны и цементирует маленькие, «лоскутные» государства. В идеале мир для ТНК должен состоять из массы мелких стран, чьи размеры приближаются к точке, к величине древнегреческих городов-государств (полисов). Просто загляденье для ТНК-бизнеса! Пример? Поглядите на несколько крохотных европейских княжеств (Андорра, Лихтенштейн, Монако), в Персидском заливе - на маленькие Кувейт, Бахрейн и Объединенные арабские эмираты. Деятельность этих государств сводится прежде всего к созданию удобных условий для деятельности подразделений ТНК и мирового финансового капитала. Корпорациям-гигантам выгодны мелкие государства. Пускай, дескать, они конкурируют друг с другом за предоставление резидентных, налоговых, финансовых, инфраструктурных услуг для ТНК. Сами посудите: одно дело - открывать свое предприятие в Британии и платить этому государству большие налоги, потому что в нем живут пятьдесят миллионов человек, имеются армия, флот и большой бюрократический аппарат (их нужно содержать!), «отстегивая» приличные деньги еще и на социальную помощь миллионам бедных и эмигрантов. И совсем другое дело - платить мизерные налоги крохотной, допустим, Кембриджии, где живет всего-то несколько сотен тысяч душ, и нет никакой армии, и балласта в виде толп неконкурентоспособного населения. А то и вовсе платить налогов не нужно: власти государства-крошки будут рады заполучить себе выгодного инвестора, дающего местным жителям заработки, а правителям - щедрое вознаграждение».
Есть все основания предполагать, что регионализм будет утверждаться под лозунгами возрождения античности. Не исключено, его назовут «Вторым Ренессансом». (Любопытно, что в России главным идеологом регионализма, названного «глокализацией», является В. Штепа, одновременно разрабатывающий концепцию «новой античности») Саму борьбу против национальных государств объявят освободительной, однако, она завершится ликвидацией всех современных западных свобод. Дело в том, что пресловутая полисная демократия имела не так много общего с тем, что понимают под демократией сегодня. На это обратил внимание Р. Вахитов в блестящей работе «Неизвестная Древняя Греция» : «Античные источники изобилуют восхвалением свобод, которыми демос, то есть сообщество граждан, обладает при демократии. Но интересно узнать: что тогда понималось под свободой. Специалисты по античной культуре отвечают на этот вопрос однозначно: свобода участвовать в политической жизни - заседаниях народного собраниях, в его органах, а также выдвигаться на выборные общественные должности. И это, пожалуй, все... Гражданин полиса жил жизнью, полностью регламентированной его законами...Свобода участвовать в политической деятельности была и обязанностью, отступление от которой строго каралось. Афинский гражданин, не желающий примыкать к какой-либо из партий, лишался прав гражданства... Государство регламентировало отращивать мужчине усы или нет, сколько женщине брать в путешествие шляпок, сколько плакальщиц должно идти за похоронной процессией… Свобода слова тоже имела четкие ограничения. Гражданин не мог говорить, что ему вздумается. Любое высказывание, которое демос посчитал бы непочтительностью по отношению к отеческим богам, каралось смертью. Афинские демократы с пониманием бы отнеслись к решению исламских фундаменталистов убить Салмана Рушди за литературное произведение, оскорбляющее религиозные чувства. Ведь они приговорили же к смерти Протагора, который вовсе не оскорблял богов, а просто усомнился в их существовании. Или Сократа, который также не оскорблял и не отвергал религию, просто недостаточно много говорил о местных богах, предпочитая философские рассуждения об универсальном добре».
А ведь полисы жили в условиях «античного капитализма». У нас любят поругать деспотический коммунизм древности (инки и т. д.), но почему-то забывают про деспотизм древнего капитализма. Между тем, этот деспотизм грозит возродиться. Р. Вахитов прав - античная демократия сильно отличается от современной, но последней еще предстоит воспроизвести античный цикл. Вся история Нового Времени - это только подготовка к подлинной капитализации, которая заключалась в ломке и переформатированию феодализма.
Победившему глобализму не будут нужны свободы - в условиях всеобщей интернетизации они становятся непозволительной роскошью. Интернет (особенно блогосфера) позволяет освободиться от тоталитаризма «свободных» СМИ, полностью зависимых от олигархии. Поэтому жизнь (в том числе, и политическая) в новых полисах будет всячески регламентироваться. Притом, что все граждане станут занимать выборные должности по очереди, в соответствии с афинским прототипом.
Как нам представляется, полисы станут обслуживать высший слой - руководство транснациональных корпораций (ТНК). (Реальная власть будет принадлежать какому-нибудь «Всемирному совету глобальных корпораций» - как у Э. Тоффлера.)
Маленькая антиутопия
На самом верху будет располагаться каста транснационалов - сверхграждан, стоящих выше всех политических и административных образований. Это те самые «новые кочевники», о которых так проникновенно написал Ж. Аттали. Они будут исповедовать эзотерическую «религию» Небытия, предназначенную для самых избранных. Безусловно, важной составляющей этой религии сделают культ Сверхчеловека, который преодолел свою прежнюю природу и вышел в совершенно иное измерение. Создание такого человека станет (а, скорее всего, уже является) высшей целью мировой элиты. Накопление капиталов рассматривается ею как прорыв в иные миры, где находится «истинное» могущества. От этого могущества она ожидает очень многого, но особенно ее прельщает бессмертие [iii].
Ниже поставят касту граждан полисов. В нее войдут политики, интеллектуалы, художники, поэты. Они будут создавать некий социокультурный фон, удобный для ТНК. Кроме того, гражданам поручат всячески «прессовать» неграждан - новых «метеков» - рабочих-мигрантов, которые вообще не имеют никакого гражданства и которые постоянно кочуют по полисам, удовлетворяя спрос на рабочую силу.
Следует ожидать еще и появления нового слоя роботов, которых попытаются сделать максимально «разумными» и похожими на человека. Это будет еще одной попыткой преодолеть человеческое, создав некую совершенную расу мыслящих механизмов, превосходящих человека, но только - в физическом плане. Вначале роботам придется прозябать на самом низу, но потом их попытаются представить полностью разумными и даже стоящими на более высокой ступеньке, чем люди. Впрочем, одновременно эксперименты по интеллектуализации станут проводить и с животными.
Вопрос с религией решится примерно так. Граждане новых полисов будут исповедовать неоязычество, основанное на культе «богов» - покровителей определенной местности (полиса). Как и в эпоху античности, каждая местность выберет своего бога, которому будут воздаваться особые почести. Впрочем, здесь нельзя будет говорить о возрождении древнего европейского язычества, которое давно уже угасло как полноценная традиция, и свелось к совокупности мутных «психических остатков». Скорее всего, богов станут представлять этакими эргрегорами, собранием психической и духовной энергии гражданского коллектива. Но для традиционности - эргрегоров станут именовать по имени одного из древних божеств.
Массам метеков (чужестранцев) навяжут исповедование тотального экуменизма, представляющего собой смесь всех и всяческих религий. Отсюда, с самого низа и выйдет лже-мессия, выдающий себя за Христа и апеллирующий при этом к «авраамическим» религиям. Он-то и поднимет «духовное восстание» против верхушки ТНК, что окончится созданием всемирной псевдомонархии, которая просуществует очень незначительное время. Опять-таки в данном случае произойдет повторение античного цикла. Некогда полисные образования были поглощены могущественной Римской империей, проделавшей путь от республики к монархии. Царство антихриста как раз и станет Великой Пародией на Рим.
История как смерть и как бытие
Многим такая картина будущего покажется фантастической. И они будут, во многом, правы. Собственно, а как же обойтись без фантастики в прогнозе, который возникает на стыке футурологии и конспирологи? В то же самое время, вряд ли можно отрицать тот факт, что указанные выше «реалии» будущего, так или иначе, существуют уже и в наше время. Разве не происходит глокализация, не возрождается язычество (в виде «Нью-Эйдж» и т. д.), не разворачивается кибернетизация вместе с анимализацией (тут стоит вспомнить хотя бы нашумевшего «Аватара»)? Нужно быть готовым, что завтра (или послезавтра) возникнет совсем иное человечество, радикально отвергающее все базовые ценности человеческого.
Возникает вопрос - а какое будущее уготовано России в «новом-прекрасном» мире? Выше, в самом начале, нами уже было оговорено, что мы рассматриваем циклизм капитализма-феодализма в контексте европейской истории. Именно европейское (шире - западное) сознание воспринимает общественное бытие как смерть. Один строй уничтожает другой, утверждаясь на его костях. Потом умерший строй воскресает с тем, чтобы убить своего убийцу. И это вполне вписывается в символизм Запада, который есть «закат». Именно здесь заходит Солнце, и здесь же древние располагали страну мертвых. Смерть довлеет над Западом, вот почему он последовательно уничтожает себя же. В конце концов, циклизм капитализма и феодализма исчерпает себя. Это произойдет тогда, когда весь мир, или большая его часть, окончательно подчинится Западу. До этого Запад спасал себя тем, что втягивал в свою орбиту все новые и новые миры, растворяя их в своих ядовитых соках. Но рано или поздно самоубийственный циклизм исчерпает свой лимит, и тогда настанет Конец - и самой истории, и всему миру. Западный феодализм убьет западный капитализм, сделав владыкой мира «сына погибели». В этом, собственно, и проявится линейность истории.
Россия, по любому, встретит Конец Мира не так, как все. Дело в том, что она, по своей сути, находится вне исторического циклизма. Капитализм всегда был чужд русской цивилизации, прочно укорененной в феодализме. Романо-германские племена утвердились на осколках античности, впитав в себя весь ее буржуазный декаданс. (Рим также не был чужд торгашескому капитализму.) Славяне же встретились лицом к лицу с феодальной Византией, что только укрепило их здоровую феодальную основу. На протяжении многих столетий Русь-Россия переживала феодализм в его различных формах. (При этом она легко и безболезненно отметала капиталистический соблазн - как это было, например, в случае с Новгородом.)
И первая буржуазная революция у нас произошла только в XX веке. Тогда у капитализаторов ничего не вышло, а в стране утвердилось нечто вроде феодализма, подкрашенного в цвета Модерна. В 1991 году грянула вторая буржуазная революция, вроде бы гораздо более успешная. Однако, сегодня Россия никак не «дотягивает» до «вожделенных» стандартов западного капитализма. И в дальнейшем никакой успешной капитализации здесь не будет. Может быть возврат к феодализму, может быть хаос, может быть даже национальная смерть, но капитализму на Руси не бывать. На Западе и среди вестернизированных элит не-Запада это отлично понимаю. Поэтому нас так и ненавидят, мечтая о том, чтобы Россия исчезла с политической карты мира. Россия находится вне истории, понимаемой как разрыв бытия и циклическая смена «формаций». Для России история есть непрерывное бытие - и себя самой, и своего феодального строя. Разрыв - действительный разрыв бытийной ткани - будет означать смерть России.
Тем больше оснований для того, чтобы отгородиться от этого мира, который все больше и больше связывает свою судьбу со смерть-историей, которая катится к тотальному Концу. Бытие-история требует от русских осознать себя отдельным миром. Пришла пора отгородиться от глобального Запада частоколом изоляционизма и автаркии. Если мы это сделаем, то тем самым резко замедлим само продвижение к Концу. Да и сам конец Россия может встретить как страна, свободная от власти антихриста, как истинный Рим, свидетельствующий против Рима ложного. (Преп. Лаврентий Черниговский утверждал: «При антихристе будет Россия самое мощное царство в мире… Русского Православного Царя будет бояться сам антихрист».) Переделывать мир бессмысленно, он поражен страшной и неизлечимой болезнью. Но можно создать мир, свободный от внешнего гниения.
4) В связи с этим было бы не лишним привести две цитаты из творчества упомянутого выше В. Штепы. «Подлинной религией» в ницшеанском смысле является парадоксальный синтез трансцендентного аполлонизма и жизнелюбивого дионисийства. Это восстание новой античности против ветхого христианства. В современном мире это «вечное возвращение» все заметнее - хотя для кого-то это, конечно, «апокалипсис». («Консерваторы пустоты» http://www.apn.ru/publications/article1825.htm) ««Даже клонирование оказывается «вчерашним днем» на фоне свободного перемещения личности между реальным и виртуальным мирами. Американские лаборатории ныне близятся к созданию компьютерных моделей, внешне нисколько не отличающихся от человеческого существа. Если добавить к этому расшифровку - и последующую «оцифровку» человеческого генома, то речь вполне можно вести о скором появлении некоей принципиально новой формы жизни. Это буквальное воплощение мечты Ницше о «сверхчеловеке». Антиутопическая сторона этого процесса отражена в знаменитой серии фильмов о «терминаторе» - но даже в этом сюжете человекообразный робот играет не только негативную роль. Это стирание грани между реальностью и виртуальностью затрагивает и сами критерии реальности как чего-то ощутимого. Для бурно развивающихся компьютерных технологий уже не представляет проблемы «оцифровка» любого звука и изображения, а в перспективе - вкуса, обоняния и осязания. А лазерные технологии уже вплотную подошли к созданию голограмм, практически не отличимых от «оригиналов» и не зависящих даже от вибрации Земли… Биотехнологическое создание новых видов жизни затронет и человеческий архетип. Постмодернистский художник Олег Кулик, уже известный своими экспериментами в этой сфере, предлагает оригинальную, «трансцендирующую» стратегию: Я против «простого» клонирования, я за евгенику. Что толку клонироваться? Человеку пора дать возможность стать кем-то другим. Птицей, животным или еще кем-то. Скажем, до сорока лет человек живет человеком, а потом отращивает крылья и становится новым видом». («Ruтопия»)
[i] Вот информация, касающаяся новейших исследований в области египетских древностей: «Египетские археологи опровергли одну из популярных исторических теорий. Последние данные раскопок указывают на то, что знаменитые пирамиды были построены не рабами, а вольнонаемными рабочими. В Гизе обнаружены новые захоронения эпохи фараонов 4-й династии, XXVII-XXVI веков до нашей эры. Это открытие позволило значительно расширить представления о ходе «великой стройки», передает НТВ. Оказывается, сегодня ее можно было бы назвать полномасштабным нацпроектом, в осуществлении которого принимали участие все граждане. Богатые семьи ежедневно жертвовали для питания строителей по 11 телят и 23 ягненка, и благодаря этому освобождались от уплаты налогов. Рабочие, число которых оценивается в 10 тысяч, трудились вахтовым методом, сменяясь каждые три месяца. Они получали зарплату и были уважаемыми людьми - настолько, что даже удостоились чести быть похороненными в непосредственной близости от пирамид». http://www.ntv.ru/novosti/183738/
Безусловно, социально-экономическая роль рабовладения чрезвычайно преувеличена - в эпоху Модерна. Собственно, ведь и сам Модерн народился под «освобожденческими» лозунгами борьбы с «тиранией» и «рабством», под которыми понимали монархию, церковность, иерархию и др. Отсюда и взгляд на древнейшую историю как царство мрака и угнетения. Это оправдание линейно-прогрессисткой концепции, согласно которой человечество последовательно шло от первобытного «убожества» к нынешнему суперблеску. Кстати, такие открытия - еще одно свидетельство в пользу того, что эпоха Модерна, с его «освобожденчеством», уходит.
[ii] Тут надо иметь в виду, что и новоевропейский капитализм возник, прежде всего, в этих самых городах-государствах. Ф. Бродель писал: «Уже в XIV в. как раз Флоренция максимально развила промышленность и неоспоримым образом вступила в так называемую мануфактурную стадию (а также испытала первую в мировой истории попытку собственно «пролетарской» революции - восстание чомпи), именно здесь были изобретены чек и холдинг, а также двойная бухгалтерия (важнейший признак развитого капитализма, по М. Веберу)» («Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVІІІ вв.») Комментируя этот отрывок исследователь И. Рассоха патетически восклицает: «…Именно в Северной Италии, особенно во Флоренции, был зажжен светлый пламень Возрождения, заложившего основы современной европейской культуры». («Финикийская философия и Библия»)
[iii] В этом плане очень интересны откровения С. А. Белковского : «Многие жрецы религии Мамоны, которые образуют российский управляющий (не правящий, нет, а именно управляющий) класс, искренне убеждены, что деньги могут принести и физическое бессмертие… Я помню свой разговор с одним крупным российским магнатом, состоявшийся еще осенью 1999-го, когда Ельцин только готовился уступить престол преемнику своему.
- Пойми, - сказал мой собеседник, - деньги - это не просто море удовольствия. Это реальная перемена судьбы. За большие деньги мы создадим индивидуальные лекарства, которые позволят нам, держателям главных денег, прожить в полтора раза больше - скажем, не 80 лет, а 120. А потом придумаем еще новые биотехнологии, и дотянем до 150 лет. А там… И так далее… И то, что он пророчил тогда, восемь с половиной лет назад, сегодня уже воплощается на практике. Пресловутые нанотехнологии - это и есть тот самый поиск индивидуальных, очень дорогих рецептов физического бессмертия. Не случайно в эти загадочные технологии щедро вкладываются многие миллиарды нефтяных бешеных доходов». Эти откровения касаются российских суперэлитариаев, но, думается, что упования на бессмертие характерны не только для наших олигархов.
[источник]