Их трудом, их жизнью и смертью выстояла страна. Пусть будет светла память о них.
Прочитала сегодня очередное ценное мнение уважаемого "историка" :
"Мифом является и представление о том, что все ленинградцы единодушно любой ценой стремились отстоять город. ... Понимая, что всех, скорее всего, ждет мучительная и неизбежная смерть, многие надеялись, что немецкая оккупация будет меньшим из зол."
и очередной раз поняла, что НИКОГДА нам С ЭТИМИ ЛЮДЬМИ не понять друг друга.
Поэтому решила опубликовать статью своей мамы, которую её попросили написать еще в 70-е годы для газеты "Советский учитель". Вот эта статья. Пусть будет...
"Мы были очень молоды, когда началась война:21-22 года. Сколько планов, надежд было у каждого из нас ! И всё это оборвалось 22 июня 1941 года. Вместо весёлого выпускного бала - окопные работы в черте города, а на подступах к городу - противотанковые рвы. Это было трудно, невыносимо трудно, но враг был близко... Казалось немыслимым, что немцы могут войти в Ленинград, и все ленинградцы делали эту трудную, непривычную работу, только бы не допустить врага в город.
Фронт рядом. И во всём городе разворачивались госпитали. Нас, студентов, "бросали" на подготовку зданий для приёма раненых. Нужно было мыть окна, двери, полы, приносить кровати и т.д. Потом окрылся госпиталь и в нашем институте. Я пошла санитаркой.
В первое время была та же работа "по разворачиванию" госпиталя, потом меня направили в клуб, в библиотеку. Я приносила газеты и листки Информбюро из типографии и политотдела, по отделениям и палатам. Госпиталь был огромный, кроме газет нужно было разностить раненым книги, почитать их, написать письма родным по просьбе ребят. В отделения, где лежали очень тяжелые больные (особо запомнилось хирургическое отделение в помещении столовой института), давали узкопленочные кинопередвижки. Тут мне пригодились некоторые знания по курсу "кинофикации", и иногда я заменяла Н.Грудинину, нашего второго киномеханика. Нужно было оформлять стенные газеты. Помогала и в этом.
Когда в госпиталь привозили много раненых, из приемного покоя звали на помощь - нужно было быстро разгружать машины. Каждый раз с замиранием сердца смотрела, нет ли среди вновь поступающих раненых дорогого мне человека. Во время тревог, в первое время, нужно было переносить лежачих раненых в бомбоубежище. Работы было много, и мы работали с раннего утра до глубокой ночи. Госпиталь стал для нас родным домом, среди товарищей было легче и в это трудное время.
Самым тяжелым для меня было приносить газеты. Пока было тепло и физических сил ещё хватало, всё было хорошо. Но пришла зима, необычно суровая. Ленинград, наш величавый чудесный город, в те дни был тоже красив, но суровой, страшной красотой: промерзшие дома, заколоченные и заложенные мешками с песком витрины магазинов, занесенные снегом неподвижные троллейбусы. Нет воды, нет света, а по радио - редкие передачи и постоянный стук метронома... Пожары, обстрелы, бомбёжки. Конечно, старалась выходить из госпиталя, когда двали сигнал отбоя, но тревоги следовали одна за другой. По тёмным улицам, мимо молчаливых затемненных окон, под небом, разрываемым гулом зениток и ищущими лучами прожекторов. И я шла. Не по принуждению, так надо было. Фронт был совсем рядом: забыв об опасности, тысячи людей работали на заводах и в мастерских. Коченели руки и ноги. Вспоминаю парторга Королева, который только качал головой, глядя на легкие туфли и резиновые ботики на ногах, не очень теплое пальто и пуховый берет - не слишком серьезную одежду для той суровой зимы, когда морозы доходили до 40 градусов.
Неожиданно для меня, приказом по госпиталю, мне объявили благодарность и выдали премию - 100 рублей денег и буханку черного блокадного хлеба. Какой царски щедрой показалась мне эта премия !
Многие студенты ещё со времени финской войны были донорами, в том числе и я. Позвали нас в институт переливания крови и в блокадную зиму: кровь была нужна раненым. И я два раза отдавала кровь в ту зиму, не по принуждению.
Сейчас часто слышны толкования в зарубежной печати о том, что интеллигенцию чуть ли не силой оставляли в осажденном Ленинграде, что многие жители хотели, чтобы город был сдан немцам. Это неправда ! Ничего подобного не слышала я, а мне приходилось сталкиваться с разными людьми. Наоборот, все были готовы, если надо будет, без оружия, хоть с камнем в руках, но защищать город от фашистских зверей.
Снова прекрасен наш город, но многих друзей тех лет уже нет среди нас. Их трудом, их жизнью и смертью выстоял город. Пусть будет светла память о них."
Н.Зубарева
выпускница ЛГПИ
Когда в этом году получала за маму юбилейную медаль, подарила от имени мамы книжку в в школьный музей. Пусть дети учат историю не по "трудам" историка Лурье и не по всяким иным "Подстрочникам"...
"Мифом является и представление о том, что все ленинградцы единодушно любой ценой стремились отстоять город. ... Понимая, что всех, скорее всего, ждет мучительная и неизбежная смерть, многие надеялись, что немецкая оккупация будет меньшим из зол."
и очередной раз поняла, что НИКОГДА нам С ЭТИМИ ЛЮДЬМИ не понять друг друга.
Поэтому решила опубликовать статью своей мамы, которую её попросили написать еще в 70-е годы для газеты "Советский учитель". Вот эта статья. Пусть будет...
"Мы были очень молоды, когда началась война:21-22 года. Сколько планов, надежд было у каждого из нас ! И всё это оборвалось 22 июня 1941 года. Вместо весёлого выпускного бала - окопные работы в черте города, а на подступах к городу - противотанковые рвы. Это было трудно, невыносимо трудно, но враг был близко... Казалось немыслимым, что немцы могут войти в Ленинград, и все ленинградцы делали эту трудную, непривычную работу, только бы не допустить врага в город.
Фронт рядом. И во всём городе разворачивались госпитали. Нас, студентов, "бросали" на подготовку зданий для приёма раненых. Нужно было мыть окна, двери, полы, приносить кровати и т.д. Потом окрылся госпиталь и в нашем институте. Я пошла санитаркой.
В первое время была та же работа "по разворачиванию" госпиталя, потом меня направили в клуб, в библиотеку. Я приносила газеты и листки Информбюро из типографии и политотдела, по отделениям и палатам. Госпиталь был огромный, кроме газет нужно было разностить раненым книги, почитать их, написать письма родным по просьбе ребят. В отделения, где лежали очень тяжелые больные (особо запомнилось хирургическое отделение в помещении столовой института), давали узкопленочные кинопередвижки. Тут мне пригодились некоторые знания по курсу "кинофикации", и иногда я заменяла Н.Грудинину, нашего второго киномеханика. Нужно было оформлять стенные газеты. Помогала и в этом.
Когда в госпиталь привозили много раненых, из приемного покоя звали на помощь - нужно было быстро разгружать машины. Каждый раз с замиранием сердца смотрела, нет ли среди вновь поступающих раненых дорогого мне человека. Во время тревог, в первое время, нужно было переносить лежачих раненых в бомбоубежище. Работы было много, и мы работали с раннего утра до глубокой ночи. Госпиталь стал для нас родным домом, среди товарищей было легче и в это трудное время.
Самым тяжелым для меня было приносить газеты. Пока было тепло и физических сил ещё хватало, всё было хорошо. Но пришла зима, необычно суровая. Ленинград, наш величавый чудесный город, в те дни был тоже красив, но суровой, страшной красотой: промерзшие дома, заколоченные и заложенные мешками с песком витрины магазинов, занесенные снегом неподвижные троллейбусы. Нет воды, нет света, а по радио - редкие передачи и постоянный стук метронома... Пожары, обстрелы, бомбёжки. Конечно, старалась выходить из госпиталя, когда двали сигнал отбоя, но тревоги следовали одна за другой. По тёмным улицам, мимо молчаливых затемненных окон, под небом, разрываемым гулом зениток и ищущими лучами прожекторов. И я шла. Не по принуждению, так надо было. Фронт был совсем рядом: забыв об опасности, тысячи людей работали на заводах и в мастерских. Коченели руки и ноги. Вспоминаю парторга Королева, который только качал головой, глядя на легкие туфли и резиновые ботики на ногах, не очень теплое пальто и пуховый берет - не слишком серьезную одежду для той суровой зимы, когда морозы доходили до 40 градусов.
Неожиданно для меня, приказом по госпиталю, мне объявили благодарность и выдали премию - 100 рублей денег и буханку черного блокадного хлеба. Какой царски щедрой показалась мне эта премия !
Многие студенты ещё со времени финской войны были донорами, в том числе и я. Позвали нас в институт переливания крови и в блокадную зиму: кровь была нужна раненым. И я два раза отдавала кровь в ту зиму, не по принуждению.
Сейчас часто слышны толкования в зарубежной печати о том, что интеллигенцию чуть ли не силой оставляли в осажденном Ленинграде, что многие жители хотели, чтобы город был сдан немцам. Это неправда ! Ничего подобного не слышала я, а мне приходилось сталкиваться с разными людьми. Наоборот, все были готовы, если надо будет, без оружия, хоть с камнем в руках, но защищать город от фашистских зверей.
Снова прекрасен наш город, но многих друзей тех лет уже нет среди нас. Их трудом, их жизнью и смертью выстоял город. Пусть будет светла память о них."
Н.Зубарева
выпускница ЛГПИ
Когда в этом году получала за маму юбилейную медаль, подарила от имени мамы книжку в в школьный музей. Пусть дети учат историю не по "трудам" историка Лурье и не по всяким иным "Подстрочникам"...
