Бывший сын
«Бывший сын»
Саша Филипенко
Я прочитала.
Возможно, ее легче читать не минчанам. Потому что они могут подумать, что в книге есть доля вымысла.
Книга до тошноты правдивая. До головной боли.
А так хотелось бы думать, что хотя бы часть неправда. Что хоть немного пережато. Что хоть немного преувеличено.
Очень сложно пережить эту книгу в один день.
Я помню Немигу. Это был удар.
Но тогда мне было 27, Сашке два и я была бесконечно далека и от самих 16-летних и от родителей 16-летних.
Да, было страшно. Но в тот момент я это никак не примеряла на себя.
Сейчас Сашке 16. И стало жутко.
Тогда еще не было интернета. Тогда мы еще не погружались в трагедию так глубоко. Хотя Минск небольшой город и в нем трудно быть непричастной.
Сложно в течении пары часов пережить и Немигу, и похороны Быкова, и 19 декабря… Сложно пережить десять лет закручивания гаек. Словно физически тебе сжимают горло.
Я родом из СССР. Я хорошо помню все эти кухонные разговоры. И я ненавижу их.
Я не хочу так.
Я не буду так.
Я не могу.
Все эти «что я могу изменить» и «страна у нас такая», все эти пересказы идиотизма очередного законопроекта друг другу за бутылкой.
И я заставляю себя верить в то, что как раньше уже не будет, потому что это невозможно. Но с каждым годом заставлять себя приходится все сильнее.
Я просто не думаю об этом. Я стараюсь об этом не думать.
Мы минчане…
Да, мы смотрим на птиц и завидуем. Им не нужны визы.
Да, мы часто скрежещем зубами от безысходности, но живем здесь.
Да, мы не хотим уезжать.
Наверное, у каждого из нас свой предел.
Тот предел, за которым ты уличный музыкант в Хельсинки.
Но, блин… «Не доводи до предела, до предела не доводи!» (с)
Саша Филипенко
Я прочитала.
Возможно, ее легче читать не минчанам. Потому что они могут подумать, что в книге есть доля вымысла.
Книга до тошноты правдивая. До головной боли.
А так хотелось бы думать, что хотя бы часть неправда. Что хоть немного пережато. Что хоть немного преувеличено.
Очень сложно пережить эту книгу в один день.
Я помню Немигу. Это был удар.
Но тогда мне было 27, Сашке два и я была бесконечно далека и от самих 16-летних и от родителей 16-летних.
Да, было страшно. Но в тот момент я это никак не примеряла на себя.
Сейчас Сашке 16. И стало жутко.
Тогда еще не было интернета. Тогда мы еще не погружались в трагедию так глубоко. Хотя Минск небольшой город и в нем трудно быть непричастной.
Сложно в течении пары часов пережить и Немигу, и похороны Быкова, и 19 декабря… Сложно пережить десять лет закручивания гаек. Словно физически тебе сжимают горло.
Я родом из СССР. Я хорошо помню все эти кухонные разговоры. И я ненавижу их.
Я не хочу так.
Я не буду так.
Я не могу.
Все эти «что я могу изменить» и «страна у нас такая», все эти пересказы идиотизма очередного законопроекта друг другу за бутылкой.
И я заставляю себя верить в то, что как раньше уже не будет, потому что это невозможно. Но с каждым годом заставлять себя приходится все сильнее.
Я просто не думаю об этом. Я стараюсь об этом не думать.
Мы минчане…
Да, мы смотрим на птиц и завидуем. Им не нужны визы.
Да, мы часто скрежещем зубами от безысходности, но живем здесь.
Да, мы не хотим уезжать.
Наверное, у каждого из нас свой предел.
Тот предел, за которым ты уличный музыкант в Хельсинки.
Но, блин… «Не доводи до предела, до предела не доводи!» (с)