Про алкофлёр, Встречу и возвращение
Было в этом алкофлёре что-то такое студенческое, юное, про разбег - и первую любовь, настоящую, которую не забывают. Года три не забывают каждый день (после - реже?), когда он снится в среднем раз в неделю, а то и чаще, когда узнаёшь чужие затылки, но, приглядевшись, выдыхаешь - отпускает, - и надеешься на встречу, скрывая это даже от себя. И однажды решаешь, что это твоя первая ложь самой себе, но не коришь себя.
Что-то от юности, когда почти всё можно сделать со ссылкой на Достоевского, потому что он легализовал и возвысил истерику и страдание, потому что у него - идеально - до конца. После посиделок с подругой один на один за вином и разговорами о самом важном берёшь бутылку шампанского, ловишь машину и мчишься к тому кто. Не зная зачем - чтобы припереть к стенке? Чтобы до конца. И подруга, которая всегда отправляет тебе смску "как же я тебя люблю" после расставания и которой ты отвечаешь тем же, поддерживает тебя, добавляет денег на такси и желает удачи. "Давай, Достоевский", - говорит она на прощание и целует.
Едешь - и получаешь то, за чем едешь, - достоевщину. Обкуренный водитель, чужой и незнакомый человек в квартире, ровная бетонная стена, такая желанная и почему-то пролетающая мимо на бешеной скорости, неровная поступь, наконец стыд.
Презрение к одному, возвращение - снова и снова, как исполнение чьего-то плана - к другому неродному, но иногда жутко, а иногда просто любимому. В мыслях и письмах.
Воспоминания, отчаяние, мимолётные встречи, на которые надеешься. И ошибаешься раз за разом.
И годы спустя понимаешь, что Встреча была одна. И благодаришь (Бога) за неё, и благодаришь человека за то, что он (был) в твоей жизни, и жалеешь, что его больше нет, и плачешь, и возвращаешься.