Когда Санкт-Петербург был Ленинградом
Опрос, проведённый ранее, показал, что мнения разделились : 1 человек проголосовал за поездки по Пермскому краю, 1 - за Питер, 1 сказал, что никуда ехать не надо. Поэтому в ближайшее время буду примерно придерживаться этого графика - будем ездить по краю, заглянем в Питер, а также останемся в Перми и посмотрим, что было на недавно прошедшем фестивале "Белые ночи".
Т.к. только что появились 2 краевые заметки, то сегодня двинем в Ленинград. Почему не в Питер? Да потому, что именно Ленинград стал первым большим городом, где мне довелось побывать. Санкт-Петербургом, Питером он стал намного позже.
Расскажу сразу о всех поездках - с мамой, с группой и в гордом одиночестве.
В 10 лет мама повезла меня в Питер. Тогда он ещё Ленинградом назывался. Город меня потряс до глубины души. Может быть это объясняется тем, что это был первый большой (даже огромный) город в моей жизни.
Ещё до поездки карта, выданная папой, была истёрта пузом почти до дыр - она расстилалась на полу и становилась «полем брани». В смысле на ней выискивалось самое интересное и прокладывались маршруты по незнакомым местам.
Тогда мы облазили весь город: Исаакий и зоологический музей, зоопарк и военно-морской музей, музей Арктики и Антарктики, Петергоф, Аврора, этнографический и русский музеи, Пискарёвское кладбище, Петропавловская крепость и, конечно же, город. Было это в ещё доцифровую эпоху, а от любимого всеми «Зенитушки» мама наотрез отказалась, поэтому материальных воспоминаний не сохранилось.
А вот нематериальных до сих пор хоть отбавляй. Тогда мне понравилось всё. И до сих пор многое ещё с тех пор помню. Тогда город показался мне огромным музеем, хотя и сейчас мнение особо не изменилось.
Именно тогда впервые проявилось моё нососуйство, а также способность найти приключения на ровном месте. Мы поехали на большую экскурсию по городу: сам город, Пискарёвское кладбище и Петропавловская крепость со всеми закоулками. В крепости-то всё и случилось.
Нас водили по коридорам, показывали и рассказывали. Внезапно, заглядевшись на что-то, я отстаю от группы. Добегаю до неё и через спины вижу, что какой-то мужчина очень пристально рассматривает что-то в открытой камере. Естественно, мне надо срочно сунуть туда нос и узнать, что же его так заинтересовало. Шустро пробиваюсь через толпу, делаю последний рывок в сторону камеры и… под дружный хохот группы налетаю на верёвочное ограждение. Оказывается, в коридоре отгородили последние 2 камеры и сделали типичную для тех времён сцену - за столом сидит писарь, в камеру заглядывает надзиратель - он-то и был принят мною за одного из экскурсантов. Одежду из-за людей мне толком видно не было, поэтому вполне простительно. Всё же экскурсовод удовлетворила моё любопытство - разрешила подойти и заглянуть в камеру. Она ничем не отличалась от других, куда мы уже заглядывали, только там сидел «осуждённый». Зачем его посадили я не знаю: всё равно его никому не видно. Похоже, специально для таких, как я.
Со времени той поездки желание ещё раз увидеть город меня не оставляло и в 2005 году состоялась следующая поездка, уже с группой.
Т.к. только что появились 2 краевые заметки, то сегодня двинем в Ленинград. Почему не в Питер? Да потому, что именно Ленинград стал первым большим городом, где мне довелось побывать. Санкт-Петербургом, Питером он стал намного позже.
Расскажу сразу о всех поездках - с мамой, с группой и в гордом одиночестве.
В 10 лет мама повезла меня в Питер. Тогда он ещё Ленинградом назывался. Город меня потряс до глубины души. Может быть это объясняется тем, что это был первый большой (даже огромный) город в моей жизни.
Ещё до поездки карта, выданная папой, была истёрта пузом почти до дыр - она расстилалась на полу и становилась «полем брани». В смысле на ней выискивалось самое интересное и прокладывались маршруты по незнакомым местам.
Тогда мы облазили весь город: Исаакий и зоологический музей, зоопарк и военно-морской музей, музей Арктики и Антарктики, Петергоф, Аврора, этнографический и русский музеи, Пискарёвское кладбище, Петропавловская крепость и, конечно же, город. Было это в ещё доцифровую эпоху, а от любимого всеми «Зенитушки» мама наотрез отказалась, поэтому материальных воспоминаний не сохранилось.
А вот нематериальных до сих пор хоть отбавляй. Тогда мне понравилось всё. И до сих пор многое ещё с тех пор помню. Тогда город показался мне огромным музеем, хотя и сейчас мнение особо не изменилось.
Именно тогда впервые проявилось моё нососуйство, а также способность найти приключения на ровном месте. Мы поехали на большую экскурсию по городу: сам город, Пискарёвское кладбище и Петропавловская крепость со всеми закоулками. В крепости-то всё и случилось.
Нас водили по коридорам, показывали и рассказывали. Внезапно, заглядевшись на что-то, я отстаю от группы. Добегаю до неё и через спины вижу, что какой-то мужчина очень пристально рассматривает что-то в открытой камере. Естественно, мне надо срочно сунуть туда нос и узнать, что же его так заинтересовало. Шустро пробиваюсь через толпу, делаю последний рывок в сторону камеры и… под дружный хохот группы налетаю на верёвочное ограждение. Оказывается, в коридоре отгородили последние 2 камеры и сделали типичную для тех времён сцену - за столом сидит писарь, в камеру заглядывает надзиратель - он-то и был принят мною за одного из экскурсантов. Одежду из-за людей мне толком видно не было, поэтому вполне простительно. Всё же экскурсовод удовлетворила моё любопытство - разрешила подойти и заглянуть в камеру. Она ничем не отличалась от других, куда мы уже заглядывали, только там сидел «осуждённый». Зачем его посадили я не знаю: всё равно его никому не видно. Похоже, специально для таких, как я.
Со времени той поездки желание ещё раз увидеть город меня не оставляло и в 2005 году состоялась следующая поездка, уже с группой.