"Гараж". "Против исключения". Мобилография
Некоторое из того, что понравилось и получилось. Жаль, что невозможно показать красоту работы Бродского - кристаллы небоскрёбов в мусорных баках хрен сфотографируешь, зато вот вам Кошляков в полной красе... Хотя, понятно, что, чаще всего, фотографии ничего не передают...
Это вход на основную экспозицию со струями воды, очередной раз образующих слово (Юлиус Попп), два земных шара, сталкивающихся и разлетающихся в разные стороны (Аннет Мессаже) и морда лица Брацо Димитриевича, вместе с Мариной Абрамович как бы представительствующего от бывших соц-стран. А дальше вас встречают куры:
Музей Б.У. Кашкина, созданный "Синими носами"; красный уголок Биеннале:
Не помню чей кабинет задумчивости с тремя кроватями, на которых предлагается полежать, отдохнуть. Над одной из кроватей трепещится затейливый мобиль, раскидывая неловкие тени по стенам:
На выходе из основного лабиринта начинаются закутки для видео и персональных экспозиций. К сожалению, не удалось передать специфическую красоту трех металлических, закрученных штучек, создающих психоделические эффекты (они свешиваются с потолка у левой стены, там где самая мощная световая вспышка):
Вид на тылы экспозиции. Три самых крайних объекта. На переднем плане - сложное сплетение алхимиеских колб от Тунга, предлагающего, чтобы сердце рассказало о чём этот объект; далее массивный бордовый "сыр" Аниша Капура, а за ним едва виднеется белый ком "Перекати-поле" Хаима Сокола (на самом деле, объект называется как-то иначе, но я не помню как):
Пластиковые скульптуры (будто бы в движении) интернациональной звезды Тони Крэгга:
Африканский (?) последователь Джакометти (а не наоборот!), расставленный по периметру финального отрезка экспозиции:
Калиграфический проект "мой Боже" китайца Яна Цзечана: живопись, видео и каллиграфия; одна и та же фраза, повторенная, как у Романа Опалки, бесчисленное количество раз, один из самых эффектных, поэтому понятно почему его Мартен приберёг на финал. Хотя, несмотря на очевидное первенство, все китайцы какие-то немного селиконовые, что ли:
А вот те самые спяще-подвижные старички Сунь Юаня и Пэн Юй. Жуть, конечно, эсхатологическая:
Финальный аккорд, или, точнее, кода, состоящая из лайт-боксов "АЕС+Ф" и эмблематичных объектов Сэмюеля Кане Квеи, Йинка Шонибаре и Навурапу Вунунгмурра:
Это вход на основную экспозицию со струями воды, очередной раз образующих слово (Юлиус Попп), два земных шара, сталкивающихся и разлетающихся в разные стороны (Аннет Мессаже) и морда лица Брацо Димитриевича, вместе с Мариной Абрамович как бы представительствующего от бывших соц-стран. А дальше вас встречают куры:
Музей Б.У. Кашкина, созданный "Синими носами"; красный уголок Биеннале:
Не помню чей кабинет задумчивости с тремя кроватями, на которых предлагается полежать, отдохнуть. Над одной из кроватей трепещится затейливый мобиль, раскидывая неловкие тени по стенам:
На выходе из основного лабиринта начинаются закутки для видео и персональных экспозиций. К сожалению, не удалось передать специфическую красоту трех металлических, закрученных штучек, создающих психоделические эффекты (они свешиваются с потолка у левой стены, там где самая мощная световая вспышка):
Вид на тылы экспозиции. Три самых крайних объекта. На переднем плане - сложное сплетение алхимиеских колб от Тунга, предлагающего, чтобы сердце рассказало о чём этот объект; далее массивный бордовый "сыр" Аниша Капура, а за ним едва виднеется белый ком "Перекати-поле" Хаима Сокола (на самом деле, объект называется как-то иначе, но я не помню как):
Пластиковые скульптуры (будто бы в движении) интернациональной звезды Тони Крэгга:
Африканский (?) последователь Джакометти (а не наоборот!), расставленный по периметру финального отрезка экспозиции:
Калиграфический проект "мой Боже" китайца Яна Цзечана: живопись, видео и каллиграфия; одна и та же фраза, повторенная, как у Романа Опалки, бесчисленное количество раз, один из самых эффектных, поэтому понятно почему его Мартен приберёг на финал. Хотя, несмотря на очевидное первенство, все китайцы какие-то немного селиконовые, что ли:
А вот те самые спяще-подвижные старички Сунь Юаня и Пэн Юй. Жуть, конечно, эсхатологическая:
Финальный аккорд, или, точнее, кода, состоящая из лайт-боксов "АЕС+Ф" и эмблематичных объектов Сэмюеля Кане Квеи, Йинка Шонибаре и Навурапу Вунунгмурра: