Причуды памяти
Дело в том, что воспоминания с одной стороны расползаются как подоЖЖёная киноплёнка, а с другой уплотняются. С одной стороны в киноплёнке возникают дыры, которые зияют всё отчётливее и сильнее, а с другой, то, что остаётся уплотняется и затвердевает, сместившись однажды по какой-то никому непонятной траектории, вроде бы всё так как было, да вот и не так - особенно хорошо это понимаешь возвращаясь туда, где давно не был или пересматривая, перечитывая давно смотренное-прочитанное, казалось, сохраняешь детально, ан нет, всё ну совершенно иное, разве только музыка оказывается неизменной в силу своей постоянной переменчивости, из-за чего и запоминается не в деталях, а вообще. И сны на этом пути забывания и сохранения как метростанции с рваным ритмом точек и тире, где точки ярко освещены и насыщены складчатыми подробностями, а тире темны и сосредоточены на себе и на своём внутреннем мире.
Сны невозможно передать, воспоминания можно пересказать, но передать их тоже невозможно. В каком-то смысле это те же самые сны - нечто отчуждённое и неотчуждаемое ни при каких обстоятельствах, за исключением клиники. Особенно, кстати, подвержено изменениям самое неизменное - то есть самое важное, ну, например, любовь. Вот уж не знаю - только ли у меня такое складывается, хочу поделиться и спросить, но недавно совсем я обратил внимание, что мои былые возлюбленные словно бы спрессовались в одну. Меняясь именами, мимикой и жестами, уже даже и лицами почти, все они словно бы превратились в одного человека, который с течением времени, с появлением и добавлением новых фигуранток словно бы уплотняется, становясь одновременно всё плотнее и всё невесомее.
И вот ты думаешь про одну, а лицо подставляет другая или ты вспоминаешь третью, но выражение лица её странно аукается и рифмуется в другом уже, почти забытом лице, если не подменяя, то заменяя его в моменты когда ты представляешь его на тяжёлом ноябрьском свету и почему-то в подъезде на лестничной клетке между этажами...
Сны невозможно передать, воспоминания можно пересказать, но передать их тоже невозможно. В каком-то смысле это те же самые сны - нечто отчуждённое и неотчуждаемое ни при каких обстоятельствах, за исключением клиники. Особенно, кстати, подвержено изменениям самое неизменное - то есть самое важное, ну, например, любовь. Вот уж не знаю - только ли у меня такое складывается, хочу поделиться и спросить, но недавно совсем я обратил внимание, что мои былые возлюбленные словно бы спрессовались в одну. Меняясь именами, мимикой и жестами, уже даже и лицами почти, все они словно бы превратились в одного человека, который с течением времени, с появлением и добавлением новых фигуранток словно бы уплотняется, становясь одновременно всё плотнее и всё невесомее.
И вот ты думаешь про одну, а лицо подставляет другая или ты вспоминаешь третью, но выражение лица её странно аукается и рифмуется в другом уже, почти забытом лице, если не подменяя, то заменяя его в моменты когда ты представляешь его на тяжёлом ноябрьском свету и почему-то в подъезде на лестничной клетке между этажами...