Моя новая колонка на "Взгляде"
Сегодня в Россию приезжает Орхан Памук. Об этом (и его романе "Снег") моя новая колонка "Девочки-самоубийцы и Доктор Живаго":
http://vz.ru/columns/2006/5/31/35750.html
История, эстетика, воспоминания, искусство более не вторгаются в сюжет боевым клином, но существуют на периферии: для особо усердных читателей Памук заканчивает роман перечислением стихотворений, написанных Ка во время своего пребывания в Турции. Список стихотворений и номера глав, в которых они описываются.
Ну, разумеется, это же прямая отсылка к роману Бориса Пастернака «Доктор Живаго», который тоже ведь заканчивался тетрадкой стихов опального автора! Орхан Памук неоднократно признавался в любви к русской литературе. В «Снеге» мы находим массу упоминаний о русском влиянии, до сих пор ощутимом в его стране, о русских домах и Тургеневе, о русской архитектуре и русском снеге.
Очень важно, что главный герой романа - поэт. То есть наблюдатель, не от мира сего, обычный (здесь стихи пишут все!) турецкий интеллигент, пытающийся выжить и сохранить любовь, несмотря на всеобщую агрессию и социальный раздрай. Правда, в отличие от русского прототипа, Ка умирает не своей смертью, а зеленая тетрадка со стихами оказывается утраченной. Поэтому рассказчику не остается ничего, кроме пересказа лирических строк своими словами.
Бонусом - интервью Глеба Шульпякова, который, собственно говоря, Памука в Россию и вытащил:
http://vz.ru/culture/2006/5/31/35753.html
Однако самая яркая из последних встреч произошла этой зимой. Я приехал в город по своим делам и впервые увидел Стамбул, заваленный снегом. То есть таким, каким его любил - и часто описывал - Памук. В тот вечер мы обменялись книгами. К тому времени мой роман «Книга Синана» о «нашем человеке в Стамбуле» и легендарном зодчем Османской империи уже вышел. В ответ он подарил мне свежий экземпляр англоязычного «Стамбула» - который вышел только что на русском. Сидя в его доме в Нишатнаши, под оглушительно беззвучным снегопадом, я снова стал зазывать его в Москву - как делал это уже неоднократно. И он снова, как уже не раз, обещал обязательно приехать.
Впрочем, в обоих этих текстах есть перекрестные ссылки, так что они закольцованы в любом случае
http://vz.ru/columns/2006/5/31/35750.html
История, эстетика, воспоминания, искусство более не вторгаются в сюжет боевым клином, но существуют на периферии: для особо усердных читателей Памук заканчивает роман перечислением стихотворений, написанных Ка во время своего пребывания в Турции. Список стихотворений и номера глав, в которых они описываются.
Ну, разумеется, это же прямая отсылка к роману Бориса Пастернака «Доктор Живаго», который тоже ведь заканчивался тетрадкой стихов опального автора! Орхан Памук неоднократно признавался в любви к русской литературе. В «Снеге» мы находим массу упоминаний о русском влиянии, до сих пор ощутимом в его стране, о русских домах и Тургеневе, о русской архитектуре и русском снеге.
Очень важно, что главный герой романа - поэт. То есть наблюдатель, не от мира сего, обычный (здесь стихи пишут все!) турецкий интеллигент, пытающийся выжить и сохранить любовь, несмотря на всеобщую агрессию и социальный раздрай. Правда, в отличие от русского прототипа, Ка умирает не своей смертью, а зеленая тетрадка со стихами оказывается утраченной. Поэтому рассказчику не остается ничего, кроме пересказа лирических строк своими словами.
Бонусом - интервью Глеба Шульпякова, который, собственно говоря, Памука в Россию и вытащил:
http://vz.ru/culture/2006/5/31/35753.html
Однако самая яркая из последних встреч произошла этой зимой. Я приехал в город по своим делам и впервые увидел Стамбул, заваленный снегом. То есть таким, каким его любил - и часто описывал - Памук. В тот вечер мы обменялись книгами. К тому времени мой роман «Книга Синана» о «нашем человеке в Стамбуле» и легендарном зодчем Османской империи уже вышел. В ответ он подарил мне свежий экземпляр англоязычного «Стамбула» - который вышел только что на русском. Сидя в его доме в Нишатнаши, под оглушительно беззвучным снегопадом, я снова стал зазывать его в Москву - как делал это уже неоднократно. И он снова, как уже не раз, обещал обязательно приехать.
Впрочем, в обоих этих текстах есть перекрестные ссылки, так что они закольцованы в любом случае