Путешествие в Брянск
Сегодня вот приснилась Ольга Седакова. Приснились ее новые стихи. Мы шли с ней под зонтом (теплый, летний долждь) и я познакомил Ольгу со своей учительцей английского Лидией Альбертовной. Лидия Альбертовна (во сне я вспомнил ее телефон, хотя и не видел ее много-много лет), встала перед Ольгой Санновной на колени.
Главное то - приснилась ни с того, ни с сего... виделись последний раз во Франфкурте, где я спасал Елену Шварц от чудовищного похмелья, купив пива. Когда-то Ольга гостила у меня в позапрошлой жизни в Челябинске, целую ночь, сидя на кухне, да под красное вино, она рассказывала нам с мамой про свою поездку к Лотману на похороны. Столько колоритно и столь убедительно, что я потом больше года ходил за ней и просил записать. Она записала, но вышла проза, а не рассказ, смею настаивать, что рассказ под вино был лучше. И вот, ни с того, ни с сего приснилась. Решил позвонить, узнать как она поживает, потому что во сне вспоминал нашу старую квартиру - как раз в эти дни мои родители, достроившие дом, переезжают в него, перевозят вещи, мебель, книги, интерьера, складывающегося годами, больше нет, он разворошен, разрушен. Однако, я не видел еще новой экспозиции, у меня в голове старые схемы. Они и привиделись. Так странно проснуться от такого сна. После такого сна. Который как награда непонятно за что, как мысль, как мыслеобраз. Уже проснувшись, по цепочке, вспомнил, как в Челябу приезжал Сергей Сергеевич Хоружий, человек Ольгиного круга. У меня тогда был семинар по джойсовскому "Улиссу" и грех было не пригласить. Вот и Сергея Сергеевича давно не видел и не слышал, тоже бы хорошо позвонить. Потому что, на самом деле, сон был про поиски Абсолюта, о том, что Вера не даётся, нужно искать пути и, как говаривала Ольга Санновна "шествовать путём". Про Дом и про Веру, что метафорически пересекается.
Всего-то сон, а впечатлений хватит на день. У меня всегда так: сильное сновидение фогорафическим виражем подкрашивает водичку дня, задаёт, определяет тональность. За окном белое на сером и серое на белом -стоит соседский дом (серый), небо под цвет первача-снега и снег, подсвеченный стальным небесным, трещины и копиляры (серые) деревьев. Кричат вороны. Ни одной живой души. Вяло гудит, катит колёса невидимая Ленинградка, остающаяся за кадром.
Только что во сне был роскошный июль, буйство природы и насыщенного зелёного, полураздетые, загорелые люди, дождь. Мы шли по какому-то странному кварталу, все дома которого были связаны между собой узкими крытыми галереями - как раз на случай непогоды. В этих крытых галереях играли дети. Много детей. Шёл дождь, мы бежали сквозь дождь (из какой-то там промзоны к этому кварталу) сквозь квартал.
Проснулся, вылез из-под одеяла, лето-то и закончилось.
Главное то - приснилась ни с того, ни с сего... виделись последний раз во Франфкурте, где я спасал Елену Шварц от чудовищного похмелья, купив пива. Когда-то Ольга гостила у меня в позапрошлой жизни в Челябинске, целую ночь, сидя на кухне, да под красное вино, она рассказывала нам с мамой про свою поездку к Лотману на похороны. Столько колоритно и столь убедительно, что я потом больше года ходил за ней и просил записать. Она записала, но вышла проза, а не рассказ, смею настаивать, что рассказ под вино был лучше. И вот, ни с того, ни с сего приснилась. Решил позвонить, узнать как она поживает, потому что во сне вспоминал нашу старую квартиру - как раз в эти дни мои родители, достроившие дом, переезжают в него, перевозят вещи, мебель, книги, интерьера, складывающегося годами, больше нет, он разворошен, разрушен. Однако, я не видел еще новой экспозиции, у меня в голове старые схемы. Они и привиделись. Так странно проснуться от такого сна. После такого сна. Который как награда непонятно за что, как мысль, как мыслеобраз. Уже проснувшись, по цепочке, вспомнил, как в Челябу приезжал Сергей Сергеевич Хоружий, человек Ольгиного круга. У меня тогда был семинар по джойсовскому "Улиссу" и грех было не пригласить. Вот и Сергея Сергеевича давно не видел и не слышал, тоже бы хорошо позвонить. Потому что, на самом деле, сон был про поиски Абсолюта, о том, что Вера не даётся, нужно искать пути и, как говаривала Ольга Санновна "шествовать путём". Про Дом и про Веру, что метафорически пересекается.
Всего-то сон, а впечатлений хватит на день. У меня всегда так: сильное сновидение фогорафическим виражем подкрашивает водичку дня, задаёт, определяет тональность. За окном белое на сером и серое на белом -стоит соседский дом (серый), небо под цвет первача-снега и снег, подсвеченный стальным небесным, трещины и копиляры (серые) деревьев. Кричат вороны. Ни одной живой души. Вяло гудит, катит колёса невидимая Ленинградка, остающаяся за кадром.
Только что во сне был роскошный июль, буйство природы и насыщенного зелёного, полураздетые, загорелые люди, дождь. Мы шли по какому-то странному кварталу, все дома которого были связаны между собой узкими крытыми галереями - как раз на случай непогоды. В этих крытых галереях играли дети. Много детей. Шёл дождь, мы бежали сквозь дождь (из какой-то там промзоны к этому кварталу) сквозь квартал.
Проснулся, вылез из-под одеяла, лето-то и закончилось.