Сб, 16:44: Andrew Levkin опубликовал на своём великолепном сайте post(non)fiction первую половину моего романа "Красная точка", фрагменты которого рассеяны по журналам и поэтому нужна инструкция к применению. Если вы вдруг захотите увидеть роман практически целиком, то нужно начинать именно на post(non)fiction, а потом переходить на сайт "Нового мира". Между ними есть глава, опубликованная в "Снобе" и горсть глав в "Зеркале", но лучше не путаться, а идти по самым большим кускам. Целиком роман пока не доступен, увы. Обе ссылки внизу. http://postnonfiction.org/descriptions/rdt/ http://www.nm1925.ru/…/Conte…/Publication6_6971/Default.aspx
Пн, 14:12: 31 декабря - и есть самый протяжённый, самый джойсовский, день в году - потому что растянут заботами и плавным переходом в ночь, медленным ожиданием границы. Моя бабушка говорила, что нет ничего хуже, чем ждать и догонять, а тут ещё все вытряхнуты из привычного расписания, из-за чего внутри дня постоянно образуются лишние ниши и тромбы. Загогулины. Больше всего это напоминает чемоданное настроение, когда все дела, вроде бы, переделаны и даже у самой плохой хозяйки есть время заняться собой, принарядиться, а многоэтажный день всё равно долог от завершения. У нас с утра в доме нет воды, поэтому декабрь оттянулся почти напоследок и субъективно стал ещё длинней. Телевизор истошно принуждает к радости. Вся страна, скопом и гуртом, отъезжает на перекладных в ближайшее будущее, магазины похожи на зал ожидания и даже страшно подумать, что там творится на вокзалах. Ловим попутку.
Пн, 23:03: Как будто бы всем посёлком принялись ночью ковры выбивать.
Вт, 17:42: Всё успевать - и означает находиться в равновесии с самим собой, когда идёшь в ногу с делами, успевая раскидывать всё, что валится со сторон. Вчера, когда день уже переплавился в новогоднюю ночь, традиционно обошёл посёлок по периметру, против часовой стрелки, чтобы закрыть период, да наворожить новый, полностью подчиняющийся воле. Понял, что когда дела в гармонии с осуществлением и без нахлёста, именно такие недели и идут в командный зачёт. Чтобы без суеты и одышки, с оглядкой и ощущением перспективы, которую обязательно одолеешь, куда бы не ехал. Какие бы люди не встретились по дороге.
Вт, 23:17: Первое января, на самом деле, длиннее, чем даже бесконечное 31-го: встал сегодня поздно из-за того, что лёг рано, уже под утро, а день, самый пустой день в году, как следует ещё и не начинался. Меня ждал. Пустоши первого января необъятны и уходят за линию горизонта, где теряются под взрывы петард. Они многоступенчаты и состоят из автономных серий, перетекающих друг в друга - вот и сейчас я избываю очередную, конца края этим всем мизансценам не видно. День, оставляющий наедине с собой и способный составить эпоху или же полновесный роман, почему-то, никогда не порождает ни эпохи, ни романа: выныривание из нервного разгона, к новогодней ночи ставшего совсем уже механическим, отнимает последние силы, но взамен не даёт новых - экономит их, что ли, на конец зимы?
Ср, 16:22: Для своей рубрики на "Горьком" написал о книге итальянского историка Карла Гинзбурга, озаботившегося правильными датировками картин и фресок Пьеро делла Франческа. Спойлер: так же обильно цитируются "Жизнеописания" Вазари, а также книга Виктора Головина "Мир художника раннего итальянского Возрождения" ("НЛО", 2003): https://gorky.media/reviews/redkostnyj-master/
Вт, 20:54: Утомили не праздники, но я сам себя внутри них, когда никого рядом и всюду ты сам, как в заснеженном поле, и нет от себя никакого спасения, даже в работе, хоть сбегай за линию горизонта. Сегодня, несмотря на мороз, я и пошёл куда подальше - по непривычному поселковому маршруту, длинней обычного. Туда, куда лишь смотришь, в основном, из окна своего второго этажа - на перспективу. Правда, и там, в отдалении (как сказал бы Беньямин, а, вслед за ним и Хайдеггер, в "близости дальнего") аура, несмотря на зимнюю стужу (а, быть может, благодаря ей) рассеивается быстрее, чем дома и снова остаёшься наедине с собой, несмотря на изменение пейзажа, который, впрочем, чего уж лукавить, выучен наизусть примерно как прелюды Шопена. Я всё время думал и думаю о Томе, хотя, конечно, мысли о других - это, прежде всего, раздумья о себе, так что и тут без неизбежного солипсизма не обойтись. Форточки, распахнутые в ландшафт, не помогают - носишь себя на себе и в каникулы эта ноша тянет как никогда.