Кладбищенская цвель

[paslen]

Чердачинск второй день всё сильней увязает в дожде. Земля продолжает тяжелеть, так как вода никуда не уходит. Не замерзает, не испаряется, становится всё более плотной, чёрной. Погода постоянно прореживает деревья. И без того невыразительная («разгляди меня») уральская природа становится всё более и более тихой, незаметной.

Деревья мечутся, машут кронами как в лихорадке: пока на них сохраняются листья, они ещё похожи на людей. Астры всё сильней проявляют кладбищенскую сущность: цветут и крепнут на фоне всеобщего увядания, вспаханных в зиму грядок, засыпания сада.

Рабочие снимают сетку временного забора, выдёргивают колья из размытой дождём глины. Как если цирк закрывает сезон - и уезжает, уезжает.
Лишённые подпорки, казавшейся вечной, кусты и саженцы, березки, малина, боярка, калина, молодые тополя, похожие на струйки свечной копоти, кажутся особенно беззащитными.

Их не спасти; отчасти успокаивает то, что смерть будет быстрой и безболезненной - под местным и общим наркозом гнилого сентябрьского дождика, вводящего всё пока ещё живущее в неокончательное оцепенение.











«Остатки былой роскоши» на Яндекс.Фотках



«Остатки былой роскоши» на Яндекс.Фотках



«Остатки былой роскоши» на Яндекс.Фотках



«Остатки былой роскоши» на Яндекс.Фотках