Небесный теплокров
Вышел на улицу в непривычное тепло: сплошное, всеобъемлющее, без трещин и прорех. Первое, по-настоящему майское, то есть, ровное и уже без пепла. Охватило так, как примерно восторг охватывает. Обняло, приблизило. Точно наклонило, так как отдаленные звуки города (это я уже давно заметил), по мере приближения, выпадают в осадок, точно тень последнего снега. Или же слезинками струпьев. Или же воздушными отрубями.
Солнце над поселком прикрыто сонным кальмаровым веком; тает внутри своей лонжи как внутри ложноножки. Как обмылок сливочного масла в овсяной или геркулесовой каше. Грядки у мамы рампаханы и раскрыты: редисочная ботва взошла листьями чуть более булавочной головки. Смута тепла (теснота, темнота головокружения) объясняется просто: смотри, как на севере город накрыла лиловая туча. Тот еще кровосмесительный кровоподтек. Замерли, ждем-с.