"Архив Боланьо" в СССВ (Центре современной культуры Барселоны)
СССВ - странное и совершенно нераскрученное место на задах МакБы (белого Музея современного искусства площади Ангелов). Находится в старинном, до основания выпотрошенном и полностью перестроенном старом здании, начинённом тяжелой артиллерией барселонского дизайна грубого помола, эскалаторами и выставками идеального музейного оформления.
Впервые я попал сюда еще в прошлом веке и поразился красоте и простоте экспозиционного решения.
Некоторые из инсталляций, коими ВСЕГДА решаются местные экспозиции, я помню до сих пор.
А еще то, что чаще всего выставки здесь проходят в затемненных коридорах со старинными сводами, из-за чего начинает казаться, что ты попал во вневременной тоннель или пещеру с сокровищами.
Повторюсь: о чем бы временные выставки здесь не показывали...
На этот раз выпала (из-за чего я постоянно вспоминал Диму Бака, хоть адрес для стажировки подсказывай), посвященная поэту и прозаику Роберто Боланьо умершему в начале этого века.
Боланьо родился в Чили, где писал стихи; после эмигрировал в Каталонию, где сначала поселился в Барселоне, затем купил домик в Бланесе (часто фигурирующий в его прозе) и умерший в Барселоне относительно молодым.
Обычный такой небритый интеллектуал в круглых очечках, увлекавшийся сюрреализмом и левыми идеями, постепенно перешедший в прозу.
По-русски, кстати, доступны четыре его романа (один из них, "Третий рейх", изданный Corpus'oм в 2011 был представлен среди прочих изданий Боланьо на полочке главных заслуг писателя, его я уже прочитал; далее идут книги с латиноамериканской начинкой "Чилийский ноктюрн", "Далекая звезда" и "Маурисио Сильва", а так же сборник рассказов "Шлюхи-убийцы".
Про прозу (нечто среднее между мнимым автобиографизмом Зебальда, движением в кортасаровскую сторону [легкий налет сюжетно удобоваримого сюра] и японцем британского происхождения Кадзуо Исидуро) отдельно, сейчас про выставку.
Она, как я уже написал, проходит в темноте, подсвеченной горячечно алым цветом, спрятанным в складках стен.
Архитектура пространства изменена дополнительными плавными, точно волны, фальшь-стенами, задающими направление движению. А, главное, создающими особое пространственное состояние, закрепленное на других уровнях.
Самое существенное из экспонатов здесь - многочисленные рукописи.
Стихи, проза, дневниковые заметки, исполнение аккуратным почерком, который так и хочется назвать ученическим.
Позже рукописи сменятся машинописями с правкой, те - распечатками компьютерных страниц. Все это разложено в аккуратных, застекленных боксах.
Старенькая клавиатура упакована рядом с немой пишмашинкой, поэтому выставку можно прочитать и про смену технологий и парадигм; тем более, что посредине пути выставочный коридор вдруг ломается.
Или, точнее, доходя до тупика (стены), видишь новый коридор, уходящий вбок, где экспозиция продолжается (вторая ее часть, посвященная последним годам жизни Роберто, отдана, в основном прозе, сделавшим его, после получения пары премий, широко известным).
Но главное здесь, в багровом как бы лабиринте, вовсе не "материальные носители", но, как в театре говорят, "атмосферка".
Она нагнетается неярким светом, цветом и многочисленными цитатами из Роберто, расположенными на разных уровнях и исполненных разными шрифтами. А еще звуковыми инсталляциями, правильно придуманными и точно размещенными.
Их две (по количеству коридоров, позволяющих им не накладываться друг на дружку) и разреженностью своей они создают общий суггестивный фон.
Уже на этот фон накладываются интервью Боланьо, которые можно прослушать в наушниках.
Фотографий и фотодокументов здесь почти нет, "свидетельств эпохи" тоже. Зато есть замечательная придумка с видео - в разных частях "Архива Боланьо" транслируют изображения мест, где когда-то обитал писатель.
Современное их состояние. Дом в Жероне, мимо которого ходят люди, а с самим домом ничего не происходит.
Или кусок улицы, поданный с уорхоловской неторопливостью.
Витрина барселонского кафе, в котором Боланьо писал свою "Литературу для возлюбленных" или читал Лотреамона.
В кафе сидят люди (их видно сквозь стекло), но это не архивная запись, среди них нет Боланьо, а самая что ни на есть актуальная, перед самой выставкой сделанная.
Я к тому, что недостатки и особенности материала (незрелищность литературы, отсутствие фотографий, невыразительные рукописи почти всегда без рисунков) превращены не в разрешенную обстоятельствами скуку, но мастерски разыграны. Сценографически и идейно, так как пара найденных оформителем метафор создают ощущение общности и связанности всех представленных материалов между собой. Выдавая на выходе едва ли не [кабаковский] инвайромент.
Кстати. Пока не попал на выставку, был почти уверен, что никакого Роберто Боланьо не существовало и это розыгрыш. Местификация, настолько мощно эту выставку рекламируют на улицах, в прессе и в метро, не говоря уже о билбордах и лайт-боксах, точно это кинопремьера, и, главное, на флажках по краям главных городских магистралей.
Однако, чем дольше существуешь в Бсн тем все меньше и меньше ожидаешь подвохов (хронические уличные российские страхи начинают рассасываться почти сразу, но на поверхности исчезают где-то после второй-третьей недели) и все больше убеждаешься в силе местного патриотизма.
По разным причинам, в Барселоне не так уж много известных и выдающихся личностей (достигнув определенного уровня почти все из них стремились уехать из этой благословенной глухомани поближе к центру), поэтому мемориальные доски здесь, в основном, посвящены самим домам и их архитекторам, а среди частокола памятников масса врачей, учителей и юристов (их тут даже больше чем монументов политикам и художникам).
А еще очень быстро понимаешь, что ничто здесь не пропагандируют с такой интенсивностью и настойчивостью как выставки, причем даже самые отвратительные и захудалые из соседней МакБы или совсем уже отдаленного Музея керамики (был разок в прошлый приезд и совсем не впечатлился).
Интересно вот что: стоят два музея рядом, МакБа и СССВ, в первый - интернациональная очередь в кассы, нехилые цены [9€] и ноль качества.
В СССВ пусто и гулко, чужие (кроме кинопоказов и поэтического слэма) не ходят, эскалатор отключен. 4€.
Все экспликации, проспекты, таблички, не говоря уже о выносах и цитатах (и, разумеется, сами рукописи и видеоинтервью) сделаны по-испански и по-каталонски. Действительно [действенно] лишь для внутреннего потребления, что делает "Архив Р.Б." еще более таинственным и желанным. Пришел домой и тут же озадачился и нервничал, пока не прочитал одну хотя бы книгу до конца.
Велика сила искусства!
Завораживают простота и мера вкуса. Свежести решение и качество материалов, мебельных и строительных (эффектен даже обычный упаковочный пористый картон, на котором вынесены некоторые поэтические строки), продуманность всех мелочей, вплоть до вспомогательных шрифтов и их размещения на витринах. Кое-что в кураторской работе, несмотря на перевод ВМ, от меня, разумеется, ускользнуло. Но это был именно тот случай, когда верный общий расчет позволяет получить впечатление при любом раскладе, все равно, так или иначе, работающем на конечный результат. В моем случае просто было больше сюрреализма и суггестии. Поэзии, а не прозы. Надежды, а не финала.
Масса впечатлений и ощущений там, где не ждал.
Posted via LiveJournal app for iPhone.
