Персонаж. Подход третий
Он выглядел удивительно цельным, хотя был попросту непроницаемым как в фильмах про писателей.
Знаете ли все эти ленты с ловко закрученным, вокруг «вопросов творчества» сюжетом, в центре которого человек возле пишущей машинки, мучительно прозябающий возле чистого белого листа. Процесс не идёт, актёр, морща лоб, комкает страницу за страницей и вот уже вкруг мусорного ведра громоздятся бумажные шарики, ловко [живописно] уложенные сценографом.
Ещё проще такие фильмы снимать из жизни математиков и физиков, ибо интеллектуальный напряг проще изобразить с помощью грифельной доски и горячечно набрасываемых формул: работа писателя, конечно, менее зрелищна, тут всё от исполнителя роли главного героя зависит, от подвижности его лица.
Нужно отметить, что лицо Санникова полностью соответствовало статусу серьёзного прозаика - хоть сейчас на сцену. Точнее, на экран. Чернявый, с жгучими, выжигающими пространство глазами. С тщательным беспорядком бороды. Всё-таки, не бородки. Как на некоторых фотографиях Высоцкого.
Кстати. Издали (или на некоторых фотографиях) вполне был похож. Особенно если вполоборота. И внешне и внутренне. Поджарый, с возрастом не расплывающийся, всё такой же сухопарый. Точно напряжение изнутри гложет. Точно ему везде и всегда неуютно.
«Совершенно золотые врата» на Яндекс.Фотках
Может быть, именно этим, с Высоцким, несоответствием он и надорвался? Неизвестно какое количество людей (не только, между прочим, мужчин) сгубил этот целенаправленный образ публичного, на миру, сгорания. Когда не щадя живота своего следует жить без подстраховки. Жить, да ещё и бравировать этим. Намеренно искать сложностей, дабы погрязнуть в них, позволить им поглотить, пожрать себя полностью.
Подчиняясь видимости. Хороводясь с образом, с кинотеатром одного актёра. Шестидесятые в этом смысле оказывались более щадящи. Хотя бы с намёком на выход. А дальше альтернативы исчерпались. Необходимости ехать за туманом более не существовало: туман распространился по всей территории Советского Союза. Материализовавшийся до состояния чистого листа вторичной обработки. Т.е. не особенно высокого качества. Пегого оттенка (да-да, сорта советской бумаги различались подобно конной масти). А кроме бумаги оставалась только водка.
Может быть, существовало ещё что-то, но Санников не знал об этом.
Образ Высоцкого, точно пепел Клааса, заставлял гарцевать, бессмысленно рискуя собственной жизнью, жёг ему грудь и сердце, ворочался внутри черт лица, где лепка мелких татарских пельменей (мясистый нос, характерный разрез глаз) борется с незнающим сомнений малорусским сальцем.
Вот и тексты его, написанные с точки зрения абсолютной истины, боролись с несовершенством существования, зачем-то удваивая его.
Подход первый: http://paslen.livejournal.com/1626322.html
Подход второй: http://paslen.livejournal.com/1626873.html
Знаете ли все эти ленты с ловко закрученным, вокруг «вопросов творчества» сюжетом, в центре которого человек возле пишущей машинки, мучительно прозябающий возле чистого белого листа. Процесс не идёт, актёр, морща лоб, комкает страницу за страницей и вот уже вкруг мусорного ведра громоздятся бумажные шарики, ловко [живописно] уложенные сценографом.
Ещё проще такие фильмы снимать из жизни математиков и физиков, ибо интеллектуальный напряг проще изобразить с помощью грифельной доски и горячечно набрасываемых формул: работа писателя, конечно, менее зрелищна, тут всё от исполнителя роли главного героя зависит, от подвижности его лица.
Нужно отметить, что лицо Санникова полностью соответствовало статусу серьёзного прозаика - хоть сейчас на сцену. Точнее, на экран. Чернявый, с жгучими, выжигающими пространство глазами. С тщательным беспорядком бороды. Всё-таки, не бородки. Как на некоторых фотографиях Высоцкого.
Кстати. Издали (или на некоторых фотографиях) вполне был похож. Особенно если вполоборота. И внешне и внутренне. Поджарый, с возрастом не расплывающийся, всё такой же сухопарый. Точно напряжение изнутри гложет. Точно ему везде и всегда неуютно.
«Совершенно золотые врата» на Яндекс.Фотках
Может быть, именно этим, с Высоцким, несоответствием он и надорвался? Неизвестно какое количество людей (не только, между прочим, мужчин) сгубил этот целенаправленный образ публичного, на миру, сгорания. Когда не щадя живота своего следует жить без подстраховки. Жить, да ещё и бравировать этим. Намеренно искать сложностей, дабы погрязнуть в них, позволить им поглотить, пожрать себя полностью.
Подчиняясь видимости. Хороводясь с образом, с кинотеатром одного актёра. Шестидесятые в этом смысле оказывались более щадящи. Хотя бы с намёком на выход. А дальше альтернативы исчерпались. Необходимости ехать за туманом более не существовало: туман распространился по всей территории Советского Союза. Материализовавшийся до состояния чистого листа вторичной обработки. Т.е. не особенно высокого качества. Пегого оттенка (да-да, сорта советской бумаги различались подобно конной масти). А кроме бумаги оставалась только водка.
Может быть, существовало ещё что-то, но Санников не знал об этом.
Образ Высоцкого, точно пепел Клааса, заставлял гарцевать, бессмысленно рискуя собственной жизнью, жёг ему грудь и сердце, ворочался внутри черт лица, где лепка мелких татарских пельменей (мясистый нос, характерный разрез глаз) борется с незнающим сомнений малорусским сальцем.
Вот и тексты его, написанные с точки зрения абсолютной истины, боролись с несовершенством существования, зачем-то удваивая его.
Подход первый: http://paslen.livejournal.com/1626322.html
Подход второй: http://paslen.livejournal.com/1626873.html