Имена стран, имя. Данелька
«Боренбойм» на Яндекс.Фотках
Дане девять месяцев, его сознание медленно и плавно - для того, чтобы он заметил мяч, размером больше чем он сам, этот мяч должен не катиться мимо него, а плыть.
Даня живёт только в соединении с другими людьми, пользуясь их умом - обязательно глядя в глаза, т.к. именно так происходит встреча двух сознаний и перетекание одного сознания в другое.
Иногда, конечно, он заигрывается с игрушками, но, чаще всего, ищет взглядом других, делит бытие с мамкой - даже не эхо, но, скорее, омут, в котором ещё ничего не водится.
Он всё время несётся (ползёт, но так шустро, что кажется будто несётся) всё время в сторону, в углы, к телевизору, т.е. туда, куда нельзя, куда не надо, так как развивается за счёт новой, ещё не усвоенной информации, которую ему поставляет ещё неосвоенная территория.
Накапливает, как зубы (сейчас четыре, лезет пятый), дабы количество перешло в качество.
Пока его реакции хочется назвать не человеческими, но животными, хотя, с другой стороны, если задуматься, щенки или котята так не играют и так не реагируют - в реакциях Данелька присутствует личное начало и личное отношение к происходящему; то что Лотман в «Культуре и взрыв» (глава «Мир имён собственных») называет главным отличием человеческого детёныша.***
Хотя пока он знает мало слов (причём, понятия, которыми он уже овладел, не слишком конкретны и включают в себя большие смысловые поля, куда, как в кисель, входит много даже не синонимических понятий, но, скажем, «слов» относящихся к одному пространству) и, в основном, реагирует на интонацию и тембр, но про-явлений его личности, требующей к себе неусыпного внимания, постоянного присутствия, слишком много.
Крайне чутко спит, а самая большая экстравагантность - крик в красное, пластмассовое ведёрко, надетое на лицо; проба акустических возможностей случайного пространства, в которой хочется видеть то ли пробуждение музыкальности, то ли стихийного, художественного авангардизма.
*** - Стр. 53-54:
«Вопреки распространённому до банальности представлению, можно сказать, что принципиальное отличие человека от животного нигде не проявляется с такой убедительной резкостью, как в ребёнке. Остро выступающая в этом возрасте «животность» ребёнка в области физиологии заслоняет для наблюдателя-человека резкое своеобразие культурно-психологического поведения. Случаи, когда ребёнок ведёт себя не как животное (то есть как человек) представляются банальными. Их не отмечают.
Пожалуй, наиболее резким проявлением человеческой природы является пользование собственными именами и связанное с этим выделение индивидуальности, самобытности отдельной личности как основы её ценности для «другого» и «других». «Я» и «другой» - две стороны единого акта самосознания и невозможны друг без друга.
[…]
Человеческий детёныш - существо гораздо менее приятное, чем его сотоварищ из животного мира: он капризничает, лжёт, сознательно совершает вред, нарушает запреты. Это происходит оттого, что он имеет возможность совершать или не совершать те или иные поступки и экспериментально ощупывает границы своих возможностей. Возможность делать зло - первый шаг к способности сознательно его не делать. Детские капризы не имеют адекватов в поведении детёнышей животных, хотя приобретение негативного опыта широко входит в их педагогику.
[…]
Сознательное поведение невозможно без выбора, т.е. момента индивидуальности и следовательно подразумевает существование пространства, заполненного собственными именами…»
«Петрушевская» на Яндекс.Фотках