Питер. "Эрарта" как симулякр современного искусства
Билеты в «Эрарту», находящийся на 29-ой линии В.О. (триста рублей, между прочим) напечатаны тиражом сто тысяч экземпляров.
Благими намерениями дорога вымощена непонятно куда: «Эрарта», называющая себя Музеем современного искусства, одна из самых странных институций, которые я когда бы то ни было видел.
Хотя вместе со мной по пятиэтажке бывшего НИИ Каучука ходила масса народу, совершенно не представляющих себе что такое современное искусство и с чем его едят.
Вот им сказали, что Эрарта - это то самое и они туда пошли, смотря на то, что им преподносится как нечто актуальное и, ведь, думают, что так оно и должно быть.
В этом смысле, от таких явлений как Эрарта больше вреда, чем пользы, хотя, конечно, кто я такой чтобы говорить незнакомым людям как им следует тратить деньги.
Хотя из-за того, что в стране нет нормальной арт-сцены, любые (не только методологически корректные) музеи и галереи на пересчёт любой холостой выстрел уменьшает возможности каких-то правильных жестов и путей развития, из-за чего процессы начинают мутировать и идти другим, неправильным, путём.
Так, собственно, оно и идёт. Ковыляет.
Вот, скажем, я точно так же, как и все, кто задумчиво, исполненный одухотворения, бродил вместе со мной по «основной экспозиции» и по «галереям», что-то слышали краем уха, вот и решили составить собственное впечатление о том, что происходит на В.О.
Для того, чтобы это сделать нужна определённая воля, так как «Эрарта» расположена достаточно далеко от метро, в пустынной местности, названной площадью Анатолия Собчака, впрочем, рядом, с элитными новостройками, звенящими пустотой.
Странности начинают ощущаться уже в фойе, похожем на лобби недорогого, но пафосного отеля, сочащегося какой-то невообразимой безвкусицей, смешением стилей и дорогих фактур, пустых и никчёмных бутиков и скучающих охранников.
Устройство «Эрарты» такое - левое крыло (если стоять к фасаду лицом) достаточно большого здания - «музей», правое - «галереи», работающие с пулом актуальных художников, торгующие их работами и, вероятно, наполняющих левое крыло лучшим из того, что могут предложить продажники.
Собственно, так обычно музеи современного искусства и устроены, однако, если говорить о своём впечатлении не оттягивая и сразу - левое и правое крылья ничем друг от друга не отличаются.
Многих, конечно же, вводит в заблуждение само понятие «музея», предполагающего серьёзный отбор, основанный на кропотливой научной искусствоведческой работе.
Здесь никакой работы нет, не проведено. Отбора не существует.
Репрезентацией, в диахронии или синхронии, и не пахнет - искусствоведы, осуществлявшие наполнение роскошно отреставрированных стен сваливали сюда всё подряд, подчистую вычищая мастерские своих знакомых художников, находящихся за гранью добра и зла.
Есть собрания занимающиеся выставлением классиков, есть - современников первого ряда с вкраплением второго и даже третьего; в «Эрарте» известные имена не представлены вообще.
Никаких пластических исканий, прорывов и концептуально очевидных высказываний здесь нет, это не очень талантливое, аляповатое «салонное искусство», не имеющее практически никакой художественной или эстетической ценности.
Примерно такой же «Музей» может получиться если взять все картинки, развешенные в подземном переходе, идущем от ЦДХ к ЦПКиО и перенести под респектабельные навесные потолки.
Да, в ремонт здания вбухано немеренно - прозрачные лифты, мраморные гардеробные и фойе, аккуратно выстроенные просторные залы, оснащённые высокотехнологическими музейными гаджетами.
И всё ради чего?
Ради того, чтобы осуществились заветные мечты даровитых ремесленников о сумасшедшем коллекционере, которому можно впаять всё, что угодно?
Допустим, любой, даже самый последний арбатский мазила, может искренне верить в силу своего искусства, а люди, тратящие безумные средства на создание коллекции в выкупленном и реконструированном НИИ, ничего не понимают в искусстве (тем более, таком странном и, с точки зрения критериев, эзотеричном) текущего момента, но есть, ведь, искусствоведы, т.н. «профессионалы», с чистой совестью впаривающие доверившимся им людям тотальный неликвид.
Больше всего василеостровской новострой напомнил мне недавно открытый в Москве Музей русского реалистического искусства, который при всей своей странности и очевидной (оголтелой, чудовищной) методологической невнятице, тем не менее, можно порекомендовать любителям арт-экзотики в качестве прикольной фриковатой тухлятинки.
Но против Эрарты столичное пространство выглядит практически Дрезденской картинной галереей - в Питере нет намёка на вообще какую бы то ни было осмысленность в том, что показывается.
Когнитивный диссонанс между роскошной оснащённостью и убогостью начинки настолько вопиющ и убийственен, что в него не сразу-то и въезжаешь.
Купив билет, я, было, отправился направо, но попав в первой же галерее первого же этажа на выставку какой-то барышни, посвящённой собственным волосам (видео, живопись и объекты), понял, что ловить здесь нечего (скучно, вяло, неинтересно, пятерично), побрёл к надписи «постоянная экспозиция».
Там долго бродил по лабиринту выгородок, вглядывался в странные, неформатные в своей заштатной формальности объекты, пытаясь понять что к чему, прислушиваясь к внутренним ощущениям, а, затем решив, что любая институция имеет право на неудачную выставку.
Ну, да, решил, что здесь идёт какая-то не слишком сложившаяся, временная выставка.
Тем более, что возле некоторых картин висели кармашки с аппликациями, предлагающими авторские объяснения картин и предложение написать эссе о понравившихся произведениях.
Вся эта псевдоинтерактивность (люди идут в музей за какими-то иными эмоциями) сильно смахивает на самодеятельность, подменяющую нормальную искусствоведческую работу, точно так же как и странные комнаты с виртуальной реальностью, в которое можно зайти за отдельные деньги и которые имеют весьма опосредованное отношение к искусству инвайромента.
Как и выставка на одном из соседних этажей, представляющая ещё одну пространственную инсталляцию - театр одного художника; как и транслируемые в одном из затемненных залов нон-стоп показ мультиков по мотивам работ из собрания Эрарты (самое, пожалуй, потенциально «чистое» начинание комплекса).
В полном недоумении я поднялся на второй экспозиционный этаж, затем на третий, четвёртый, но что-то хотя бы относительно напоминающее экспозицию с какими-то чёткими параметрами отбора, так и не наступали.
Впрочем, и не наступили.
Единственное, что удалось выдержать людям, организовывающим наполнение стен бывшего НИИ, удивительно ровный уровень показа, когда никто из абстракционистов или фигуративистов, пейзажистов и соц-артистов, экспрессионистов и сезанистов, импрессионистов и реалистов не выбивается из общей скулодробительной третичности.
После монументальных инсталляций про нефть на четвёртом и инсталляции, очертания которой повторяли леонардовскую «Тайную вечерю» (объект этот, имеющий какое-то отношение к актуальным течениям, что символично, стоял в полной темноте неработающего освещения), я перешёл в галереи правого крыла.
Уровень «искусства» там был примерно таким же, как и в «музее», хотя здесь он отличался от разнородной развески всякими тематическими уклонами.
Про выставку, посвящённую волосам, я уже отчитался.
В другой галерее проходила выставка объктов, сделанных из каучука.
Искусства в этой части «Эрарты» оказалось так много, что всё оно не поместилось в залах с фирменным лого галереи «Эрарта» с филиалами в крупнейших арт-центрах мира, и просочилось на лестницу, где развесили автопортреты художников, чьи работы есть в коллекции «Эрарты».
Ну, да, там, где лифт и идеально белые стены.
На выходе из Музэя стояли позолоченные позолоченные объекты некоего венецианского скульптора, весьма похожего на Помодоро и доказывающего, что плохой салон, способный устраивать свои дела за счёт богатого [очень богатого] наива, явление интернациональное.
Фотографии воспоследуют
