Прифронтовой "in-сто-грамм"
Я давно заметил, что внутри айфона любой снимок кажется прекрасным.
Во-первых, повышенная чёткость, во-вторых, повышенная яркость, сочность.
Любой взмах руки и ресниц кажется законченно прекрасным.
Недостатки начинают вылезать лишь при переносе снимков в компьютер, который, точно злой следователь, ставит всё на свои места; получается, что кадр начинает жить не тогда, когда его впитывает в себя носитель, а тогда, когда мастер, отбраковав промежуточные варианты, выбирает нечто более-менее, стоящее.
Сегодня ночью, вероломно, без всякого объявления и предупреждения, на меня напал, случайно скаченный Instаgram с его восемнадцатью фильтрами, который, подобно тем самым ста граммам делает любую жизнь произведением искусства.
Знающие люди давно меня предупреждали, что со стограммами связываться не стоит, так, ведь, не послушался, тем более, что этот, подчас ненавязчивый, визуальный мейк-ап делает лучше если и не твою жизнь, но её образ.
Образ, да. Имидж, то есть.
Этот пост следовало бы обезглавить озаглавить «Подстриженными глазами», если бы, время от времени, это название не вскипало само собой в моем блоге; причём, каждый раз с всё более и более убедительными, точными поводами. Однако, технологии не дремлют, их глаза открыты все более и более широко.
Это, ведь, такое вскрытие приёма получается: индейские йоги российские боги блоги, кто они, да зачем?
Затем, чтобы не испытывать его, блога, границы на ширину и проходимость [вместительность]; всего себя не запихнёшь, а вечно любить невозможно, начинаешь, невольно, а чаще всего, вольно, конструировать имидж свой благородный [облагороженный].
Образ, то есть; разворачивая ментальные телеса то одним, то другим, понимаешь, боком, точно под загар подставляя его друзьям-товарищам, френдам-читателям, вперёдсмотрящим.
«Стограмм» вскрывает приём, показывая, как мы тут действуем на уровне букв - все эти восемнадцать фильтров с рамочками + функция точечного или полосного размыва поступают примерно так же, как и мы; оттого, гений тот, кто увидел и осознал потребность, сочинил и довёл до логического и дико удобного (Нобелевской ему реально не жалко) состояния.
Это же как-то сразу чувствуешь; какие-то гаджеты стопорятся и вызывают бессознательное отторжение; другие проскальзывают соколом; одни программы тут же стираешь, а какие-то, продуманные до самурайского блаженства совершенства припаиваются к тебе мгновенно, точно костыль, точно имплантат, защёлкивающийся ещё на стадии освоения. По умолчанию.
Все просят - «сделайте нам красиво», вот «стограмм» свойствами собственного пищеварения доводит нашу оптику, постепенно подстраивая её под свои форматы (так завзятые блогеры, через пару-другую лет активных действий, настолько форматируют свои мозги под часто используемые форматы, что отпадает нужда в носителях, они сами становятся ходячими блогами - совсем как Носег или Радулова), которые исподволь меняют !сексуальную ориентацию!
Оптику, приучая и приручая видеть не то, что ты видишь; отдельная, короче, тема.
И если искусство - это то, чего нет в жизни, то отныне граница искусства и неискусства проходит ровно посредине твоих полушарий, выставляя тебя за квадратные скобки реала.
Когда любая фотокарточка способна выполнить роль эпиграфа или «заходной», в конечном счёте, всё это цветущее разнообразие не может не отрыгнуться равнодушием.
Тут ведь, со всех сторон, куда не ткни, или метафора, или символ выходит, и с точки зрения технологий и того, как они работают, и со стороны восприятия и со стороны того, что оно обозначает.
Плавающая граница, превращающая любой снимок в аквариум (о, эти плавно закругляющиеся по углам рамочки!) оказывается заточенной под блоги второго и даже третьего поколения - то, что выглядит в ЖЖ несколько инородным, вливается как влитое в ФБ и, тем более, в Твиттер.
Точно так же, как из соцсетей постепенно вымывается личностное начало, уступая место картинкам и перепостам (бедные, более никому не нужные буквы, жалко едва ли не до слёз; ощущаешь их как живых, как толпу изгнанников), фотографическое творение становится все менее и менее зависимым от «человеческого фактора»; то есть, всё, что здесь с нами происходит кажется мне не только закономерным, но и символически сильным, причём эта самая символичность силу воздействия только усиливает.
Эта символическая имманентность изначально зашита в технологию, вот почему любой, даже самый случайный блик (пунктум) выглядит на «стограммах» обобщающим и едва ли не эмблематически налитом.
Однако, если бы вся власть этой самой [подслащённой если вираж имеет розовый вираж и солоноватой, если вираж варится на голубой основе] съёмки ограничивалась лишь областью одного только фотографирования результаты преображения не были бы столь ошеломляющими; ошеломительными.
Дело касается общих тенденций движения и развития жизни, медийных, и, как следствие, антропологических мутаций, проявляющихся во всех сферах нашего существования, начиная от принципов морали и вплоть до структуры питания, мумифицирующей человеческие организмы всяческими добавками.
Усилители вкуса [к жизни]. Подсластители пилюль.
