Тополиный пух
Вот оно какое наше лето - тихое, незаметное. Отсутствующее. Стекло, наконец, отмыли от зимней грязи и оно исчезло, растворилось в воздухе; на миру и жизнь красна.
Но пусть лучше так, чем дымы и засуха. Природе всё труднее пройтись по серединке, не раскачиваю лодку - или штормовое предупреждение, или же никак, похожее на прозу какого-то современного "нового реалиста".
А вслед за природой и человеки подтягиваются - фрустрируют, бесятся. Раскачивают эмоциональную лодку - то вверх, то вниз.
Состояния перманентной истерики, обтекающей тебя со всех сторон, даже самая здоровая психика выдержать не в состоянии.
Легко срываешься в мелкую дрожь, из-за чего мир начинает троиться.
За окном буйство неподвижной зелени; солнце, как осторожный гомосексуалист, осматривает окрестности - стройку, подъёмные краны, сонные спальные дома; где-то за кадром бурным, многоголовым потоком, шумит Ленинградка.
Тополиный пух вылез ещё в мае, раньше, чем нужно. И пока не раскочегарился напоминал абстрактные ноты, теперь же летит тебе прямо в харю - точно это все наши многочисленные тексты раздербанили, как пуховую перину, и вот они полетели - ненужные слова с семенами морфем посредине.
Попадёт тебе такая морфема на резец, тут же сдуется, размоченная слюной и её уже не выплюнешь.
Приходится проглатывать.
Вслед за погодой и за людьми подтягивается искусство - на выставках сейчас висит много живописи с пробелами живописного слоя и белыми дырами, кляксами и лакунами, поверх разноцветного сюжета.
Скотомизация наступает и проступает в самых непредсказуемых местах - мир разбухает на дрожжах медийных потоков; разум более не в состоянии охватить всю эту массу, внутри которых белые точки, летящие на свет (вечером против света) оказываются спасительными паузами в виде наноключей - то ли скрипичных, то ли гаечных.
Неужели вот тут мне и предстоит состариться и даже...
Без горячей воды. Каждый день чувствовать, как, подобно Венеции, уходишь - правда, не под воду, но под землю - под культурный слой, состоящий из бескультурных остатков общественного быта и общепита.
Москва - она ведь на земле стоит; и, если вскрыть кожу асфальта, то под ним, как внутри одной отдельно взятой пушинки, окажется плотный центр с отсутствующим вкусом. Ну, да, ну, да, уже не выплюнешь.
Вы в небе копайте могилы, там нет тесноты...
