DAVID UHL. Харлей и Ватикан
Пацан был родом из Огайо. Мамаша у пацана была художница, а папаша инженер. Поэтому пацан логичным образом стал рисовать голых бап на мотоциклах. А мог бы стать хорошим человеком, например морским биологом.
Тем не менее страсть к мотикам и полуодетым женщинам довела таки чувака до офиса Harley-Davidson, куда он сбагрил большую часть своих картин. А одну даже задвинул в Ватикан, пририсовав к мотоциклу католика.
А вот так чувак описывает начало собственной карьеры.
"Я был одним из шести детей в семье и начал рисовать, когда мне стукнуло 15. Я тогда учился в St. John’s Jesuit High School and Academy в Toledo. Я хотел стать морским биологом. Конечно, и до этого я калякал что-то в своих тетрадках. Но в тех работах не было ни страсти, ни достойного объекта. Всякие там цветочки, машинки и прочая шелупонь.
Но в пятнадцать ко мне за соседнюю парту посадили новенькую девчонку из Оклахомы, а в тех краях, ты знаешь, девчонки рано созревают. В общем, насмотревшись на ее прелести и окончательно забросив учебу, я сначала исписал дома все имеющиеся альбомы и листки бумаги, ну а потом, набив руку, написал несколько действительно серьезных работ. Но это было немного позже, а пока я радовал соседку карикатурами на одноклассников и намеками на дружбу в виде сердечек, пронзенных стрелой. Лиза была хохотушкой, так что меня не раз выгоняли из класса после какого-нибудь очередного комикса.
Вот во время одного такого изгнания в первый раз и раскрылся мой талант. Я болтался по школе и забрел в туалет учеников старших классов. Обычно нам, молодым, дорога туда была заказана. Старшеклассники на переменах толпились возле своего туалета, как мухи вокруг помойки. И хотя и мы, и учителя понимали, что они там курят и возможно даже выпивают, но никто не решался нарушить сложившийся годами порядок.
И вот я попадаю в этот оплеванный грязный туалет, а живот мой сводит от плохо переваренного завтрака. Тогда школьные туалеты выглядели иначе, не так, как сейчас. Писсуаров не было, сушилок тоже, да и вместо бумаги часто использовались газеты. Вонь стояла неимоверная. Так что я, прикрыв глаза от рези, заскакиваю в открытую кабинку и закрываюсь там.
Ну, в общем, когда я смог привыкнуть к обстановке и рассмотреть все вокруг, то оказалось, что эти ребята в сортире не только курят и пьют. Все стены были разрисованы пошлыми и подчас непонятными мне низкопробными картинками. И тогда, мучимый диареей, я проторчал в туалете целую перемену, слушая, как за хлипкой дверью старшеклассники обсуждают своих подружек. И я оставил им послание. Я нарисовал на стене Лизу, которая получилась так здорово, что каждый смог бы ее узнать. И я гордился этой своей работой.
Я так и не узнал, кто были мои первые учителя по рисованию. Когда я из любопытства вернулся в тот туалет через несколько дней, то под моим прекрасным рисунком было кривым почерком дописано слово «плоская». От обиды я дорисовал моей подружке здоровую грудь и вскоре опять вернулся в это место. Незнакомец исправил слово на «плоскодонка», и я дорисовал своей модели пышную задницу. Я не мог дождаться следующего своего визита в это злачное место, но случай скоро, наконец, представился. Кто-то дописал другим почерком «клево!» и я был горд. Но рядом была еще одна запись, и она повергла меня в уныние. Там было написано: «А почему в платье?»
Хочу сказать, что я тогда только начал задумываться о сексе, ну а мои представления о прекрасном не содержали никакой пошлости. Может поэтому я больше никогда не возвращался в тот грязный школьный туалет. Но все же вскоре гормоны сыграли свое, и я напросился в гости к своей соседке по парте, будучи уверенным, что родителей нет дома. Однако, несмотря на мои настойчивые попытки, этот визит не закончился ничем. Девочка была излишне религиозна, и сколько я не объяснял ей, что тоже верую, но оказалось, что в то время, как мой бог не возражает против добрачной близости, ее бог был принципиально против этого. В результате мы поссорились и нас спасло только то, что настало время каникул, и нам больше не надо было сидеть за соседними партами. Я продолжал рисовать Елизавету по памяти, и с каждым разом это получалось все лучше и лучше
На лето родители отправили меня к моему дяде, чтобы я сменил обстановку и немного остепенился. У дяди была автомастерская, и я понемногу втянулся в ремонт двигателей и подвески. Увидев мои старания, дядя позволил мне ездить на допотопном списанном армейском мотоцикле. Его гараж был обвешан старой рисованной рекламой с девицами и ковбоями, так что мое краткосрочное увлечение техникой вновь сменилось увлечением копирования этих старых рисунков. За это лето я настолько преуспел, что вернувшись домой, стал рисовать великолепные рекламы фильмов для ближайшего кинотеатра.
Я приобрел технические знания, но продолжал рисовать. И одна из моих любимых серий - винтажные картины про мотоциклы, потому что я сам езжу на своем любимом Харлее, и потому, что любое мое путешествие рождает целую гамму новых ощущений и фантазий, которые хочется выразить и оставить в памяти. Ну а мне проще всего запечатлеть их на бумаге. Ведь я художник, так что, как говорится, мне и кисти в руки."
