Попа может треснуть. От любви к отечеству и власти
Оригинал взят у p_syutkin в Попа может треснуть. От любви к отечеству и власти
Уничтожение продуктов на границе… Есть ли что-нибудь более мерзкое и вызывающее, чтобы описать нынешнюю ситуацию в России? Ко мне регулярно обращается немало людей, газет, телепрограмм с просьбой дать комментарий по этому вопросу.
Понятно, что всегда держишь себя в руках, четко понимая, что может пройти в эфир или на газетную полосу. Я исхожу из простого соображения: пусть лучше я донесу свое мнение, слегка сгладив эмоциональную окраску, чем не донесу. Да, понимаю, эта позиция уязвима. Но, как мне кажется, сегодня в России любая отличная от реакционно-людоедской точка зрения должна лишь приветствоваться. А поскольку эта самая людоедская позиция неотличимо близка к официальному мнению нынешней власти, - то тем более.
Итак, сжигать продукты. Много уже сказано про то, что в стране, где двузначное количество процентов населения живет ниже уровня бедности, - это мерзость. Мерзость уничтождать продукты там, где до сих пор уважение к куску хлеба - национальная идея. Я не знаю, кто воспитывал Путина и где он рос. Я знаю одно: мои дед и бабка дали бы мне хорошую затрещину, если бы я выбросил полбатона хлеба в мусорку. Видимо у сотрудников, что были «на побегушках» в ленинградском (да-да, в том самом блокадном городе) филиале КГБ в конце 70-х, воспитывались другие взгляды на хлеб. А ношение портфеля за питерским мэром не оставляло времени для мыслей об этом. Ну, что ж. Поразмыслим тогда на эту тему мы с вами.
Так вот я скажу просто. Сжигание продуктов - это от бессилия. Это такой комплекс маленького человечка, который все детство провел в зависти к чужому счастью и удаче, а тут вдруг дорвался. «Так не доставайся же ты никому», - вы не задумывались, что эта решительная фраза могла быть произнесена ничтожеством Карандышевым, только в одном случае. Когда в руке у него был пистолет.
Есть очень хорошее историческое сравнение по поводу нынешней ситуации в России. Нет-нет, это не Северная Корея и не Венесуэла. Я имею в виду предгрозовую картину 1910-х годов, когда главным ньюс-мейкером был - кто бы вы думали? Политический авантюрист Пуришкевич. Я понимаю, как фамилия, оканчивающаяся на -ич, оскорбляет нынешних сторонников православной державности. Но крепитесь и мужайтесь. Это ваш предшественник, навроде незабвенного «святого» князя Владимира, по которому, живи он сегодня, петля плакала бы. Парадоксально, но именно этот человек может рассматриваться как образец здравого смысла по сравнению сегодняшними его коллегами по Госдуме.
Так вот, даже ему - апологету всего исконно-русского и сермяжного - стал поперек горла «ветеринарно-зоологический национализм» царского правительства. Это его собственные слова, обращенные к Столыпину. Между тем, именно Пуришкевич и был выразителем того самого 86-процентного большинства, о котором несомненно докладывали государю-императору льстивые придворные «аналитики». Впрочем, это не помешало ему вытереть ноги о того же «государя» спустя пару-тройку лет, когда время этого пришло.
Сегодня многие читатели пользуются безотказным тестом «свой-чужой». Ну, знаете, как в авиации: если правильно не отвечает на запрос, значит чужой и можно его сбивать. Именно таким тестом для них служит любая критика путинской власти. Раз сказал слово против, значит враг. Раз не любишь власть, значит, не любишь и Россию. Значит «русофоб».
Так вот, на радость всей этой компании скажу честно: я не люблю сегодняшнюю власть. И я не испытываю никаких отрицательных эмоций, когда все эти записные «патриоты» называют меня «русофобом». Более того, меня радует это. Поскольку я понимаю, насколько я делаю им больно. Они-то думают, что оскорбляют меня, глупышки. Им ведь, невдомек, что «русофобами» в русской истории были лучшие люди нашей страны - император Петр I и философ Лев Толстой, романист Федор Достоевский и историк Николай Костомаров, Нобелевские лауреаты поэт Иосиф Бродский и физик Андрей Сахаров. Ведь «русофоб» сегодня - это всего лишь человек, желающий освободить свою страну от власти мерзавцев, воров и международных преступников. И вывести ее на путь нормального человеческого развития. Это ли не самая тяжкая провинность в сегодняшней России?
Я счастлив оказаться в этой «русофобской» компании. И абсолютно уверен, что все сегодняшние «по государственному мыслящие» писатели, журналисты и блогеры, через очень небольшое время будут горестно вздыхать, говоря, что «этовсепутин», «мынезнали» и «насвсехобманывали». Некоторые из них будут в тайне жалеть, что вот, мол, не получилось пробиться на волне «государственности». Другие - ссылаться на то, что ведь мы с большинством населения были. Третьи - искренне недоумевать: мы ведь хотели величия России.
Кстати, об этом величии. Среди моих знакомых есть любопытные люди. Некоторые называют их исследователями русской культуры. Не знаю, может быть. Для меня же важнее другое. Отчего-то эти «знатоки» норовят усидеть одной попой на двух стульях. С одной стороны - декларировать, что мы, мол, за Россию-матушку, бескрайнюю и неделимую, исконную и православную. За народ наш, великий и самобытный. За щи и кулебяку с капустой.
А с другой, умудряются «подмахивать» сегодняшней власти, обличая либералов. Как бы намекая, что воруют и убивают власти в России издавна, не нам менять эти дедовские обычаи. А все, кто желает сломать этот исконный порядок, - «новые большевики».
А вот спроси такого «патриота» и «державника»: а скажи-ка, православный ты наш и посконный, сжигать продукты в стране, где миллионы людей копейки считают до зарплаты - это хорошо? А вызвать благодаря дурацкой самоизоляции рост цен на продукты в нашей не самой богатой стране в разы, - это по-христиански? Молчат «знатоки», не выгодно им на этот вопрос отвечать. Оно и понятно, «православные предприниматели», у которых кормятся эти гуру русской культуры, очень чутко нос по ветру держат. С ними не забалуешь. Ежели чего, не только без кулебяки, но и без пустых щей останешься. Но, конечно, спорить с такими "святыми" патриотами - ни-ни. Они этого на дух не переносят. Искренне, считая, что в этом именно и кроется тот самый "русский дух".
Сегодняшнее время очень показательно. Как и любой переломный период, оно высвечивает людей. Человеконенавистническая мразь становится все отвратительнее, требуя убийств, войны и репрессий. Равнодушные - все дальше от жизни, не понимая, что эта самая жизнь скоро ой-как пройдется по ним. Но мне, честно говоря, противнее, другая категория. Те, кто говорит «фу». Фу, как сейчас плохо. Фу, как ужасно было при коммунистах. Фу, как извратили русскую культуру. Фу, как забыли наши традиции. Фу, эти либералы. Фу, эти враги-антихристы.
Противнее потому, что вместо своей четкой позиции, они пытаются подстраиваться под текущую конъюнктуру. То есть типа и покритиковать слегка власть, но не очень. Поскольку заказы дают сейчас лишь на волне оголтелого «патриотизма». Книжки опять же обещают издать, да по телевизору показать. Врут, конечно, заказчики, но обещают. Вот почему и с грустным шутом Чаплиным приходится в десны некоторым целоваться, и говорить, что «нонеча, не давеча». Не те людишки пошли. Нету в них к отечеству и к царю любви истовой, как бывалоча.
Только за все расплачиваться придется. И попа, сидящая на двух стульях, треснуть может. От любви к отечеству и власти одновременной.
Уничтожение продуктов на границе… Есть ли что-нибудь более мерзкое и вызывающее, чтобы описать нынешнюю ситуацию в России? Ко мне регулярно обращается немало людей, газет, телепрограмм с просьбой дать комментарий по этому вопросу.
Понятно, что всегда держишь себя в руках, четко понимая, что может пройти в эфир или на газетную полосу. Я исхожу из простого соображения: пусть лучше я донесу свое мнение, слегка сгладив эмоциональную окраску, чем не донесу. Да, понимаю, эта позиция уязвима. Но, как мне кажется, сегодня в России любая отличная от реакционно-людоедской точка зрения должна лишь приветствоваться. А поскольку эта самая людоедская позиция неотличимо близка к официальному мнению нынешней власти, - то тем более.
Итак, сжигать продукты. Много уже сказано про то, что в стране, где двузначное количество процентов населения живет ниже уровня бедности, - это мерзость. Мерзость уничтождать продукты там, где до сих пор уважение к куску хлеба - национальная идея. Я не знаю, кто воспитывал Путина и где он рос. Я знаю одно: мои дед и бабка дали бы мне хорошую затрещину, если бы я выбросил полбатона хлеба в мусорку. Видимо у сотрудников, что были «на побегушках» в ленинградском (да-да, в том самом блокадном городе) филиале КГБ в конце 70-х, воспитывались другие взгляды на хлеб. А ношение портфеля за питерским мэром не оставляло времени для мыслей об этом. Ну, что ж. Поразмыслим тогда на эту тему мы с вами.
Так вот я скажу просто. Сжигание продуктов - это от бессилия. Это такой комплекс маленького человечка, который все детство провел в зависти к чужому счастью и удаче, а тут вдруг дорвался. «Так не доставайся же ты никому», - вы не задумывались, что эта решительная фраза могла быть произнесена ничтожеством Карандышевым, только в одном случае. Когда в руке у него был пистолет.
Есть очень хорошее историческое сравнение по поводу нынешней ситуации в России. Нет-нет, это не Северная Корея и не Венесуэла. Я имею в виду предгрозовую картину 1910-х годов, когда главным ньюс-мейкером был - кто бы вы думали? Политический авантюрист Пуришкевич. Я понимаю, как фамилия, оканчивающаяся на -ич, оскорбляет нынешних сторонников православной державности. Но крепитесь и мужайтесь. Это ваш предшественник, навроде незабвенного «святого» князя Владимира, по которому, живи он сегодня, петля плакала бы. Парадоксально, но именно этот человек может рассматриваться как образец здравого смысла по сравнению сегодняшними его коллегами по Госдуме.
Так вот, даже ему - апологету всего исконно-русского и сермяжного - стал поперек горла «ветеринарно-зоологический национализм» царского правительства. Это его собственные слова, обращенные к Столыпину. Между тем, именно Пуришкевич и был выразителем того самого 86-процентного большинства, о котором несомненно докладывали государю-императору льстивые придворные «аналитики». Впрочем, это не помешало ему вытереть ноги о того же «государя» спустя пару-тройку лет, когда время этого пришло.
Сегодня многие читатели пользуются безотказным тестом «свой-чужой». Ну, знаете, как в авиации: если правильно не отвечает на запрос, значит чужой и можно его сбивать. Именно таким тестом для них служит любая критика путинской власти. Раз сказал слово против, значит враг. Раз не любишь власть, значит, не любишь и Россию. Значит «русофоб».
Так вот, на радость всей этой компании скажу честно: я не люблю сегодняшнюю власть. И я не испытываю никаких отрицательных эмоций, когда все эти записные «патриоты» называют меня «русофобом». Более того, меня радует это. Поскольку я понимаю, насколько я делаю им больно. Они-то думают, что оскорбляют меня, глупышки. Им ведь, невдомек, что «русофобами» в русской истории были лучшие люди нашей страны - император Петр I и философ Лев Толстой, романист Федор Достоевский и историк Николай Костомаров, Нобелевские лауреаты поэт Иосиф Бродский и физик Андрей Сахаров. Ведь «русофоб» сегодня - это всего лишь человек, желающий освободить свою страну от власти мерзавцев, воров и международных преступников. И вывести ее на путь нормального человеческого развития. Это ли не самая тяжкая провинность в сегодняшней России?
Я счастлив оказаться в этой «русофобской» компании. И абсолютно уверен, что все сегодняшние «по государственному мыслящие» писатели, журналисты и блогеры, через очень небольшое время будут горестно вздыхать, говоря, что «этовсепутин», «мынезнали» и «насвсехобманывали». Некоторые из них будут в тайне жалеть, что вот, мол, не получилось пробиться на волне «государственности». Другие - ссылаться на то, что ведь мы с большинством населения были. Третьи - искренне недоумевать: мы ведь хотели величия России.
Кстати, об этом величии. Среди моих знакомых есть любопытные люди. Некоторые называют их исследователями русской культуры. Не знаю, может быть. Для меня же важнее другое. Отчего-то эти «знатоки» норовят усидеть одной попой на двух стульях. С одной стороны - декларировать, что мы, мол, за Россию-матушку, бескрайнюю и неделимую, исконную и православную. За народ наш, великий и самобытный. За щи и кулебяку с капустой.
А с другой, умудряются «подмахивать» сегодняшней власти, обличая либералов. Как бы намекая, что воруют и убивают власти в России издавна, не нам менять эти дедовские обычаи. А все, кто желает сломать этот исконный порядок, - «новые большевики».
А вот спроси такого «патриота» и «державника»: а скажи-ка, православный ты наш и посконный, сжигать продукты в стране, где миллионы людей копейки считают до зарплаты - это хорошо? А вызвать благодаря дурацкой самоизоляции рост цен на продукты в нашей не самой богатой стране в разы, - это по-христиански? Молчат «знатоки», не выгодно им на этот вопрос отвечать. Оно и понятно, «православные предприниматели», у которых кормятся эти гуру русской культуры, очень чутко нос по ветру держат. С ними не забалуешь. Ежели чего, не только без кулебяки, но и без пустых щей останешься. Но, конечно, спорить с такими "святыми" патриотами - ни-ни. Они этого на дух не переносят. Искренне, считая, что в этом именно и кроется тот самый "русский дух".
Сегодняшнее время очень показательно. Как и любой переломный период, оно высвечивает людей. Человеконенавистническая мразь становится все отвратительнее, требуя убийств, войны и репрессий. Равнодушные - все дальше от жизни, не понимая, что эта самая жизнь скоро ой-как пройдется по ним. Но мне, честно говоря, противнее, другая категория. Те, кто говорит «фу». Фу, как сейчас плохо. Фу, как ужасно было при коммунистах. Фу, как извратили русскую культуру. Фу, как забыли наши традиции. Фу, эти либералы. Фу, эти враги-антихристы.
Противнее потому, что вместо своей четкой позиции, они пытаются подстраиваться под текущую конъюнктуру. То есть типа и покритиковать слегка власть, но не очень. Поскольку заказы дают сейчас лишь на волне оголтелого «патриотизма». Книжки опять же обещают издать, да по телевизору показать. Врут, конечно, заказчики, но обещают. Вот почему и с грустным шутом Чаплиным приходится в десны некоторым целоваться, и говорить, что «нонеча, не давеча». Не те людишки пошли. Нету в них к отечеству и к царю любви истовой, как бывалоча.
Только за все расплачиваться придется. И попа, сидящая на двух стульях, треснуть может. От любви к отечеству и власти одновременной.