Ассоциативные цепочки в виде эмоциональных иллюзий
Если нам кто-то нравится, а кто-то не нравится, то это, чаще всего, обусловленность, связанная с эго.
Когда мы видим человека, или дерево, или что-либо ещё, мы часто его видим через фильтр интерпретаций и эмоций.
Причём сам "текст" интерпретаций не осознаётся, а осознаются уже сразу только эмоции: "мне нравятся красивые лица", "этот человек красивый", "этот человек не красивый", "это мне нравится", "это мне не нравится". Эго рассматривает людей и всё остальное в мире с точки зрения двух аспектов. Первый аспект - это моя безопасность, желание чувствовать себя уверенно, желание контролировать ситуацию, события. Второй аспект - это моя значимость. Если мы видим человека выглядящего "успешным", либо внешне ( "мужественный", "волевой", "убедительный" тип внешности ), либо в действиях ( громкий, призывающий к себе внимание голос, "солидность в движениях", или "быстрые предупреждающие, услужливые движения" ), либо в том и другом, он нам "нравится", но текст интерпретации мы не замечаем, а текст интерпретации такой: "с ним нам будет безопаснее, мы будем увереннее в себе", и "с ним мы будем чувствовать себя значимее". Поэтому нам кажется, что он нам "нравится". Это сильное чувство, которое держит на крючке. И к таким людям, если он соответствующего пола, может возникнуть чувство влюблённости.
Ещё один тип внешности, который очень многим "нравится", это внешность, которая ассоциируется с детскостью. Чем больше внешность человека в каких-то деталях напоминает внешность ребенка, тем больше она воспринимается многими людьми как "красивая". Детскость во внешности ассоциируется с такими качествами как беззащитность, слабость, доверчивость, эмоциональность, доброта, прямодушие, отзывчивость, честность, бесхитростность, наивность, непорочность. Поэтому человек, во внешности или ( и ) поведении которого есть детские черты, не вызывает у окружающих тревоги и опасения. Напротив, рядом с ним люди чувствуют себя уверенно и безмятежно. Ведь рядом с ребенком любой взрослый ощущает свое превосходство над ним. Более того, взрослый считает себя вправе, и даже обязанным, относиться к нему покровительственно: поучать его, запрещать или разрешать что-то делать, распоряжаться и т. д., то есть ребенок позволяет взрослому доминировать над собой, контролировать себя. В этом случае стереотипное представление о детях (кстати, далекое от действительности), как о бесхитростных, наивных, непорочных существах, переносится на взрослых. Поэтому они и вызывают у окружающих симпатию и доверие. Ведь очень многие люди испытывают потребность в самоутверждении, но хотят добиться этого простым и легким способом - посредством доминирования над более слабыми. Надеясь удовлетворить эту потребность, они и стремятся взаимодействовать с теми, кто, как они полагают, даст им возможность повысить ощущение собственной значимости.
Чаще всего это мнение об инфантилизме взрослых людей с детскими чертами внешности оказывается ошибочным. И вполне может оказаться, что за ангельской, детской внешностью кроется решительный, твердый характер или вполне взрослые хитрость и расчетливость, алчность и преступные намерения.
Но, с другой стороны, убежденность в том, что детский облик свидетельствует о детских качествах и свойствах человека настолько сильна, что сами люди с детскими чертами внешности иногда начинают воспринимать себя именно в таком качестве - как слабых и беззащитных, начинают воспринимать себя такими, какими их видят окружающие.
Таким образом, влюблённость в такого человека происходит из-за следующей интерпретации: "этот человек меньше меня, слабее, я сильнее, этот человек для меня не представляет опасности, он слабее меня, я контролирую ситуацию, и как я скажу, так он и будет делать". И я "влюбляюсь" в этого человека. Таким образом, влюблённость - это деятельность автоматического ума, который интерпретирует внешность и поведение другого человека так, что начинает чувствовать себя рядом с этим человеком более безопасно и более значимо, и поэтому чувствует себя рядом с таким человеком очень комфортно. Если я вижу рядом с собой "ребёнка", мы живём с ним вместе, то я значимее, а он не значимее. И мне приятно, что я как покровитель и у меня есть иллюзия, что другой человек находится полностью под моим контролем.
Это относится ко многим мужчинам ( не ко всем мужчинам ), а также к некоторым женщинам ( иногда мужчина чувствует себя "ребёнком", а женщина "сильной частью пары, сильной женщиной, покровителем", которая прикроет в случае чего, и будет заниматься такими видами деятельности, которыми мужчина боится заниматься, например, коммуникацией в социальной сфере, общаться, договариваться со сторонними относительно семьи людьми и т.д. )
Всё, описанное выше, относится и к восприятию всего остального в мире. Например, при взгляде на сосну может возникать приятное чувство, а при взгляде на ольху может возникать чувство напряжения. Светлый ствол и ветви сосны ассоциируются с теплом, солнцем, с чем-то дружественным, с комфортом, защищённостью, безопасностью. А тёмно-серый ствол и ветви ольхи, могут ассоциироваться с чем-то не дружественным, опасным, поэтому может возникать чувство напряжения.
И если человек отождествлён с этими состояниями, а значит и интерпретациями, он может сказать, что ему больше нравится смотреть на сосну, чем на ольху.
И так далее.
Таким образом, "понравилось", "не понравилось", "красиво", "не красиво", являются проявлением обусловленности, а отождествление с этой обусловленностью, и является тем, что называется эго.
"Внешность человека понравилась" - это когда внешность человека не вызывает у нас ассоциации страха, угрозы, опасности, а вызывает чувство безопасности, защищённости и собственной значимости.
"Внешность человека не понравилась" - это когда внешность человека вызывает у нас ассоциации страха, угрозы, опасности.
То же относится и к восприятию всего остального в мире.
Это всё те же ассоциативные цепочки. Поэтому так важно неотождествление с "мне нравится", "мне не нравится", "это красиво", "это не красиво" по отношению к внешности человека или к чему либо другому в мире.
Это ассоциативные цепочки в виде эмоциональных иллюзий.
"Красота", в том смысле, когда нам одна внешность нравится, а другая не нравится - это эмоциональная иллюзия.
Наши эмоции нас часто обманывают, и когда мы видим что-то с такой эмоциональной окраской, и отождествляемся с ней, у нас возникает иллюзорное отношение к тому, на что мы смотрим.
Признавание таких категорий, как "красивое" и "не красивое" ( слово "красивое" в кавычках везде в этом тексте используется в том значении, когда человек что-то считает "красивым", а что-то "некрасивым" ), уменьшает способность к доброте, уменьшает способность к любви.
Желание чего-то "красивого" - это очень большая часть эго: мы одно называем "красивым", а другое "не красивым" из-за нашего отождествления с находящимися в нас интерпретациями, вызываемыми ими эмоциями и соответствующими им выводами. Отождествление с этими интерпретациями - ведёт к тому, что мы отвергаем всё, что не входит в перечень признаваемого этими интерпретациями, интерпретации считают это "некрасивым". И тогда, когда что-то из непризнаваемого появляется в области нашего восприятия, мы пытаемся это не замечать, пытаемся это не воспринимать.
Нужно увидеть этот процесс, опознавать его, не отождествляться с ним, т.е. позволить ему быть, и понимать, что он не истинно говорит о том, что "красиво" или "некрасиво", понимание, что это "красиво" - ложно, т.к. подразумевает собой что-то "некрасивое", в то время как в действительности ничего некрасивого в мире нет, - позволяет не отождествляться с этой разновидностью обусловленности.
Нужно не отождествляться с фильтрами обусловленности, и тогда появится возможность смотреть на мир вне этих фильтров.
В действительности, всё, что мы можем увидеть в мире, человек, дерево, и всё остальное -красивы.
Если хочется узнать, в чём есть красота, то надо посмотреть на то, что есть в природе, и красота будет перед нами.
Отношение ко всему, как к одинаково красивому, равностное отношение ко всему, как к одинаково красивому - вот естественное состояние отношения к воспринимаемому.
Когда мы видим человека, или дерево, или что-либо ещё, мы часто его видим через фильтр интерпретаций и эмоций.
Причём сам "текст" интерпретаций не осознаётся, а осознаются уже сразу только эмоции: "мне нравятся красивые лица", "этот человек красивый", "этот человек не красивый", "это мне нравится", "это мне не нравится". Эго рассматривает людей и всё остальное в мире с точки зрения двух аспектов. Первый аспект - это моя безопасность, желание чувствовать себя уверенно, желание контролировать ситуацию, события. Второй аспект - это моя значимость. Если мы видим человека выглядящего "успешным", либо внешне ( "мужественный", "волевой", "убедительный" тип внешности ), либо в действиях ( громкий, призывающий к себе внимание голос, "солидность в движениях", или "быстрые предупреждающие, услужливые движения" ), либо в том и другом, он нам "нравится", но текст интерпретации мы не замечаем, а текст интерпретации такой: "с ним нам будет безопаснее, мы будем увереннее в себе", и "с ним мы будем чувствовать себя значимее". Поэтому нам кажется, что он нам "нравится". Это сильное чувство, которое держит на крючке. И к таким людям, если он соответствующего пола, может возникнуть чувство влюблённости.
Ещё один тип внешности, который очень многим "нравится", это внешность, которая ассоциируется с детскостью. Чем больше внешность человека в каких-то деталях напоминает внешность ребенка, тем больше она воспринимается многими людьми как "красивая". Детскость во внешности ассоциируется с такими качествами как беззащитность, слабость, доверчивость, эмоциональность, доброта, прямодушие, отзывчивость, честность, бесхитростность, наивность, непорочность. Поэтому человек, во внешности или ( и ) поведении которого есть детские черты, не вызывает у окружающих тревоги и опасения. Напротив, рядом с ним люди чувствуют себя уверенно и безмятежно. Ведь рядом с ребенком любой взрослый ощущает свое превосходство над ним. Более того, взрослый считает себя вправе, и даже обязанным, относиться к нему покровительственно: поучать его, запрещать или разрешать что-то делать, распоряжаться и т. д., то есть ребенок позволяет взрослому доминировать над собой, контролировать себя. В этом случае стереотипное представление о детях (кстати, далекое от действительности), как о бесхитростных, наивных, непорочных существах, переносится на взрослых. Поэтому они и вызывают у окружающих симпатию и доверие. Ведь очень многие люди испытывают потребность в самоутверждении, но хотят добиться этого простым и легким способом - посредством доминирования над более слабыми. Надеясь удовлетворить эту потребность, они и стремятся взаимодействовать с теми, кто, как они полагают, даст им возможность повысить ощущение собственной значимости.
Чаще всего это мнение об инфантилизме взрослых людей с детскими чертами внешности оказывается ошибочным. И вполне может оказаться, что за ангельской, детской внешностью кроется решительный, твердый характер или вполне взрослые хитрость и расчетливость, алчность и преступные намерения.
Но, с другой стороны, убежденность в том, что детский облик свидетельствует о детских качествах и свойствах человека настолько сильна, что сами люди с детскими чертами внешности иногда начинают воспринимать себя именно в таком качестве - как слабых и беззащитных, начинают воспринимать себя такими, какими их видят окружающие.
Таким образом, влюблённость в такого человека происходит из-за следующей интерпретации: "этот человек меньше меня, слабее, я сильнее, этот человек для меня не представляет опасности, он слабее меня, я контролирую ситуацию, и как я скажу, так он и будет делать". И я "влюбляюсь" в этого человека. Таким образом, влюблённость - это деятельность автоматического ума, который интерпретирует внешность и поведение другого человека так, что начинает чувствовать себя рядом с этим человеком более безопасно и более значимо, и поэтому чувствует себя рядом с таким человеком очень комфортно. Если я вижу рядом с собой "ребёнка", мы живём с ним вместе, то я значимее, а он не значимее. И мне приятно, что я как покровитель и у меня есть иллюзия, что другой человек находится полностью под моим контролем.
Это относится ко многим мужчинам ( не ко всем мужчинам ), а также к некоторым женщинам ( иногда мужчина чувствует себя "ребёнком", а женщина "сильной частью пары, сильной женщиной, покровителем", которая прикроет в случае чего, и будет заниматься такими видами деятельности, которыми мужчина боится заниматься, например, коммуникацией в социальной сфере, общаться, договариваться со сторонними относительно семьи людьми и т.д. )
Всё, описанное выше, относится и к восприятию всего остального в мире. Например, при взгляде на сосну может возникать приятное чувство, а при взгляде на ольху может возникать чувство напряжения. Светлый ствол и ветви сосны ассоциируются с теплом, солнцем, с чем-то дружественным, с комфортом, защищённостью, безопасностью. А тёмно-серый ствол и ветви ольхи, могут ассоциироваться с чем-то не дружественным, опасным, поэтому может возникать чувство напряжения.
И если человек отождествлён с этими состояниями, а значит и интерпретациями, он может сказать, что ему больше нравится смотреть на сосну, чем на ольху.
И так далее.
Таким образом, "понравилось", "не понравилось", "красиво", "не красиво", являются проявлением обусловленности, а отождествление с этой обусловленностью, и является тем, что называется эго.
"Внешность человека понравилась" - это когда внешность человека не вызывает у нас ассоциации страха, угрозы, опасности, а вызывает чувство безопасности, защищённости и собственной значимости.
"Внешность человека не понравилась" - это когда внешность человека вызывает у нас ассоциации страха, угрозы, опасности.
То же относится и к восприятию всего остального в мире.
Это всё те же ассоциативные цепочки. Поэтому так важно неотождествление с "мне нравится", "мне не нравится", "это красиво", "это не красиво" по отношению к внешности человека или к чему либо другому в мире.
Это ассоциативные цепочки в виде эмоциональных иллюзий.
"Красота", в том смысле, когда нам одна внешность нравится, а другая не нравится - это эмоциональная иллюзия.
Наши эмоции нас часто обманывают, и когда мы видим что-то с такой эмоциональной окраской, и отождествляемся с ней, у нас возникает иллюзорное отношение к тому, на что мы смотрим.
Признавание таких категорий, как "красивое" и "не красивое" ( слово "красивое" в кавычках везде в этом тексте используется в том значении, когда человек что-то считает "красивым", а что-то "некрасивым" ), уменьшает способность к доброте, уменьшает способность к любви.
Желание чего-то "красивого" - это очень большая часть эго: мы одно называем "красивым", а другое "не красивым" из-за нашего отождествления с находящимися в нас интерпретациями, вызываемыми ими эмоциями и соответствующими им выводами. Отождествление с этими интерпретациями - ведёт к тому, что мы отвергаем всё, что не входит в перечень признаваемого этими интерпретациями, интерпретации считают это "некрасивым". И тогда, когда что-то из непризнаваемого появляется в области нашего восприятия, мы пытаемся это не замечать, пытаемся это не воспринимать.
Нужно увидеть этот процесс, опознавать его, не отождествляться с ним, т.е. позволить ему быть, и понимать, что он не истинно говорит о том, что "красиво" или "некрасиво", понимание, что это "красиво" - ложно, т.к. подразумевает собой что-то "некрасивое", в то время как в действительности ничего некрасивого в мире нет, - позволяет не отождествляться с этой разновидностью обусловленности.
Нужно не отождествляться с фильтрами обусловленности, и тогда появится возможность смотреть на мир вне этих фильтров.
В действительности, всё, что мы можем увидеть в мире, человек, дерево, и всё остальное -красивы.
Если хочется узнать, в чём есть красота, то надо посмотреть на то, что есть в природе, и красота будет перед нами.
Отношение ко всему, как к одинаково красивому, равностное отношение ко всему, как к одинаково красивому - вот естественное состояние отношения к воспринимаемому.