Зигмунд Фрейд, «Психология бессознательного»
Лишь очень немногие цивилизованные люди могут существовать без опоры на других, или вообще способны к формированию своего собственного независимого мнения. Нехватку внутренних ресурсов для самостоятельного поиска решений и потребность людей в авторитетных фигурах преувеличить невозможно. Мерилом этого может вам послужить необыкновенное увеличение числа неврозов по мере падения религиозности.
* * *
Индивид, в действительности, ведет двойное существование: одно служит его личным целям, а другое является лишь звеном в цепи событий, и он поддерживает его против своей воли, или, по меньшей мере, непроизвольно. Сам индивид считает свою сексуальность своим собственным делом, в то время как с другой точки зрения он является продолжением наследственного биологического материала, в распоряжениие которого он и отдает свою энергию в обмен на вознаграждение в виде удовольствия. Он - смертный, и всего лишь средство для (возможно) бессмертной субстанции, как наследник имения: он лишь временно распоряжается этим огромным состоянием, которое заведомо его переживет.
* * *
Всякий, кто понимает душу человека, знает, что для него вряд ли существует задача еще более тяжкая, чем отказаться от удовольствия, которое он однажды испытал. В действительности мы ни от чего не можем отказаться; мы только заменяем одно другим. То, что выглядит отказом, на деле оказывается образованием какой-либо замены утрачиваемому или суррогатом.
* * *
Когда в своей обострённой самокритике он [пациент] описывает себя ничтожным, эгоистичным, нечестным, недостаточно независимым, чьей единственной целью было сокрытие слабостей собственной натуры, возможно (насколько мы можем судить), он подошёл, наконец, довольно близко к пониманию себя; остаётся только удивляться, почему человек непременно должен заболеть для того, чтобы быть способным узнавать о себе правду такого рода.
* * *
Индивид, в действительности, ведет двойное существование: одно служит его личным целям, а другое является лишь звеном в цепи событий, и он поддерживает его против своей воли, или, по меньшей мере, непроизвольно. Сам индивид считает свою сексуальность своим собственным делом, в то время как с другой точки зрения он является продолжением наследственного биологического материала, в распоряжениие которого он и отдает свою энергию в обмен на вознаграждение в виде удовольствия. Он - смертный, и всего лишь средство для (возможно) бессмертной субстанции, как наследник имения: он лишь временно распоряжается этим огромным состоянием, которое заведомо его переживет.
* * *
Всякий, кто понимает душу человека, знает, что для него вряд ли существует задача еще более тяжкая, чем отказаться от удовольствия, которое он однажды испытал. В действительности мы ни от чего не можем отказаться; мы только заменяем одно другим. То, что выглядит отказом, на деле оказывается образованием какой-либо замены утрачиваемому или суррогатом.
* * *
Когда в своей обострённой самокритике он [пациент] описывает себя ничтожным, эгоистичным, нечестным, недостаточно независимым, чьей единственной целью было сокрытие слабостей собственной натуры, возможно (насколько мы можем судить), он подошёл, наконец, довольно близко к пониманию себя; остаётся только удивляться, почему человек непременно должен заболеть для того, чтобы быть способным узнавать о себе правду такого рода.