городить Летний сад
Гандлевский осторожно заехал
в арзамасскую лекцию о Пушкине (минное поле!) и выехал из нее живым-невредимым, не подорвался. Начал с того, что выбор Пушкина в №1 был странен. Для серьезной, холодной, жесткой, привыкшей жить в режиме идеологической вертикали страны выбор горячего, независимого в суждениях человека, взгляды которого нельзя привести к общему знаменателю, казалось бы, неестественен, но этот выбор 'делает ей честь'. (странен ли? много ли чести? как если бы у нас был выбор! без него - как без ложки рыбьего жира и брикета гематогена в детстве, рюмки водки чуть погодя - гибель неминучая). Кончил тем, что, отослав нас к Достоевскому (на Страшном суде роду человеческому достаточно будет предъявить 'Дон Кихота') и Чаадаеву (Россия - историческое недоразумение), заключил, что даже если последний прав, ради Пушкина стоило городить сыр-бор огород.
как там у №1? «Да ведь Летний сад мой огород.»
стало быть, Летний сад
Click to viewв арзамасскую лекцию о Пушкине (минное поле!) и выехал из нее живым-невредимым, не подорвался. Начал с того, что выбор Пушкина в №1 был странен. Для серьезной, холодной, жесткой, привыкшей жить в режиме идеологической вертикали страны выбор горячего, независимого в суждениях человека, взгляды которого нельзя привести к общему знаменателю, казалось бы, неестественен, но этот выбор 'делает ей честь'. (странен ли? много ли чести? как если бы у нас был выбор! без него - как без ложки рыбьего жира и брикета гематогена в детстве, рюмки водки чуть погодя - гибель неминучая). Кончил тем, что, отослав нас к Достоевскому (на Страшном суде роду человеческому достаточно будет предъявить 'Дон Кихота') и Чаадаеву (Россия - историческое недоразумение), заключил, что даже если последний прав, ради Пушкина стоило городить сыр-бор огород.
как там у №1? «Да ведь Летний сад мой огород.»
стало быть, Летний сад