за пенькных пань-2
в 2011-том, ровно 10 лет назад, в порядке протеста против гендерных ограничений, стереотипов и преференций, писал:
«...у низкорослой разновидности тюльпанов, наводнивших местные рынки, мясистые побеги. в их салатовых зарослях вязнут страдающие рахитом бутоны.
привозимые в связках, как рабы на судах работорговцев, цветы укладываются в букеты трудами невидимых гастарбайтеров. при взгляде на буйную вегетацию кажется, что в далекой голландии прорвало дамбы, и трудолюбивые цветоводы научились выращивать подводные сорта покрытосеменных, скрещивая их с зелеными водорослями. пастельный плод этого чудовищного мезальянса напоминал бы офелию прерафаэлитов, если бы не отличался такой - укорененностью? нет... коренастостью? пожалуй. скорее, это роза, жертва ландсвер-канала, не лилия милле, - бесплотное видение, результат поэтической медитации. бог весть, что таят остроносые бутоны, прячущиеся в дезодорированных подмышках бледно-зеленых листьев. научись они издавать звуки, касаясь языками пестиков губ восковых лепестков, поведали бы о своей печальной судьбе, напели блюз цветочных плантаций, вальс цветов или грянули интернационал потье/дегейтера.
отдельные же бунтари, раскрываясь, как в рапиде, произнесли энергичное:
- за пенькных пань!
- за вашу и нашу свободу!»
«...у низкорослой разновидности тюльпанов, наводнивших местные рынки, мясистые побеги. в их салатовых зарослях вязнут страдающие рахитом бутоны.
привозимые в связках, как рабы на судах работорговцев, цветы укладываются в букеты трудами невидимых гастарбайтеров. при взгляде на буйную вегетацию кажется, что в далекой голландии прорвало дамбы, и трудолюбивые цветоводы научились выращивать подводные сорта покрытосеменных, скрещивая их с зелеными водорослями. пастельный плод этого чудовищного мезальянса напоминал бы офелию прерафаэлитов, если бы не отличался такой - укорененностью? нет... коренастостью? пожалуй. скорее, это роза, жертва ландсвер-канала, не лилия милле, - бесплотное видение, результат поэтической медитации. бог весть, что таят остроносые бутоны, прячущиеся в дезодорированных подмышках бледно-зеленых листьев. научись они издавать звуки, касаясь языками пестиков губ восковых лепестков, поведали бы о своей печальной судьбе, напели блюз цветочных плантаций, вальс цветов или грянули интернационал потье/дегейтера.
отдельные же бунтари, раскрываясь, как в рапиде, произнесли энергичное:
- за пенькных пань!
- за вашу и нашу свободу!»