О новой книге С. Л. Худиева
Прочитал новую книгу Сергея Львовича Худиева «Что мы ответим атеистам» (© Худиев С., текст, 2024© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2024). Прочитал сразу как она вышла, но как-то не получилось поделиться впечатлениями раньше. Для людей, которые не располагают временем, скажу только, что книга очень хорошая и прочитать ее безусловно стоит. Это, вкратце, мое впечатление от этой книги.
Так, должно быть, выглядит обложка бумажной копии. Я читал электронную версию
Если чуть более развернуто, то книга хороша удачным сочетанием глубины анализа и практичности изложения. Конфликт религиозной веры и атеизма рассмотрен в достаточных для книги среднего объема деталях; при этом изложение построено в соответствии с обычным набором тем, которые бывают затронуты в знакомых всем дискуссиях между атеистами и христианами*, имеют ли эти дискуссии место при обстоятельствах формальных или совершенно неформальных. В этом мне кажутся заметны очерковые корни этой книги (что сказано совершенно ей не в упрек).
Еще одним достоинством книги мне представляется ее в целом очень дружелюбный тон в отношении оппонентов. Разумеется, определенные (и совершенно уместные с моей точки зрения) шпильки тут в наличии, но автор ни разу не сбивается на неуместный сарказм. В подобных спорах удержаться от этого удается немногим.
Горячие темы, затронутые в книге, включают в первую очередь вопрос о природе и происхождении моральных и иных человеческих ценностей. На этот вопрос у теиста есть ответ, позволяющий объяснить наличие объективной разницы между тем, что такое хорошо и что такое плохо, в то время как атеист вынужден придумать себе смысл жизни и шкалу ценностей и никогда не удивляться, встречаясь с альтернативными смыслами и шкалами даже среди братьев и сестер по неверию.
Разбирается и важный вопрос о том, кому следует нести бремя доказательства в подобных диспутах, и какова природа доказательств, которые участники их могли бы принять. В этой части книги обсуждается также сциентизм и в целом основания материалистического мировоззрения. Как неотъемлемая часть дискуссии об этом, обсуждается вопрос о существовании свободы воли.
Представлена и тема так называемого конфликта науки и религии и дается краткое описание истории возникновения этой идеи во вполне недавнем историческом прошлом - во временах даже не Базарова, Герцена и Дарвина, но, скорее, «Народной воли», РСДРП и моего любимца Геккеля. Анализируется основание науки на фундаменте принимаемых на веру постулатов и конкретно библейские корни современной науки.
Не буду составлять подробного содержания книги, чтобы вам было интересно читать. Замечу только, что даже такие, казалось бы, неважные, но часто поднимаемые в дискуссиях вопросы, как якобы очевидная вторичность христианства по отношению к язычеству («все уже придумали шумеры и египтяне, а христиане все у них украли») и обвинение Библии в мизогинии нашли свое место в этой книге.
Есть, пожалуй, единственный раздел, где ирония автора становится заметной, но упрекнуть его в этом мне не позволяет бревно в моем глазу; это раздел специально посвященный разбору мнений Докинза, как одной из центральных фигур так называемого «нового атеизма». Подробно описывать этот раздел - только портить впечатление.
Замечу только, что разговор о Докинзе естественно останавливается на таких интересных и важных темах, как природа и определении чуда, относительность атеистической морали и вообще о непоследовательности последовательного атеизма в вопросе о ценностях. Значительную долю этого раздела занимает обсуждение плохого знания христианства и, конкретно, Библии «новыми атеистами» на примере типично поднимаемых Докинзом вопросов.** Отрадно видеть, что, разбирая эти примеры, С. Л. Худиев сосредоточен не на осуждении незнания (вполне его заслуживающего, как мне кажется), а на положительном объяснении непонятных вопросов для желающих слышать.
Из немногого, что мне показалось не нашло достаточного отражения в обсуждении, хочу упомянуть большую псевдорелигиозную силу эволюционного подхода как контраргумента атеистов. Нет такого довода автора этой книги (и не только его), который не может быть парирован отсылкой к эволюционной природе возникновения обсуждаемого явления, будь то человеческая мораль, общественные ценности, научный метод и что угодно еще. В этом и заключается ценность эволюционного подхода для наших оппонентов и поступиться им как центральным догматом своей веры они не могут.
Также, учитывая большой объем, уделенный проблеме свободы воли, можно было бы уделить больше места попыткам ее материалистического обоснования, включая даже такие экзотические вроде свободы воли как свойства элементарных частиц, через которое она распространяется и на биологические объекты. Однако, я вполне согласен с автором, что в каждом из этих случаев свобода воли оказывается иллюзией.
И в качестве совсем уж мелочной придирки замечу, что, когда мнение покойного Стивена Джей Гулда о том, что наука и религия являются непересекающимися областями учительского авторитета («непересекающимися магистериями» по определению Гулда), приводится как пример мирного сосуществования науки и религии в голове ученых (в разделе “Наука и религия: реальные и воображаемые конфликты”), стоит помнить и о том, что Гулд не допускал Божий промысл, то есть прямое участие Бога в делах сотворенного Им мира (Гулд называет это общим термином «чудеса»). Все события в материальном мире, по мнению Голда, относятся к магистерию науки, и религия тут без права вторгается в не принадлежащую ей область. Это, однако, не отменяет ни большого ума и, не побоюсь сказать, мудрости Гулда, ни справедливости использования его идеи «непересекающихся магистерий» для иллюстрации преувеличения масштаба и значения так называемого конфликта науки и религии.
В общем, книгу читать стоит. Автору спасибо за прекрасную систематизацию аргументов и контраргументов. Будете в следующий раз спорить, отмечайте, слышите ли вы в вашем споре аргументы, которые в его книгу не попали.
*Формально говоря, такой спор мог бы иметь место между атеистом и приверженцем любой религии, подразумевающей наличие трансцендентного миру Бога-творца, но в контексте культуры, к которой мы принадлежим, это с вероятностью гораздо более 90 процентов именно спор христиан и атеистов.
**Здесь я согласен с автором даже не на 100, а на все 146 процентов. Не раз я писал о том, что заочный спор с атеистом 19 века, не прогуливавшим уроки Закона Божьего в детстве, может быть гораздо интереснее и полезнее, чем спор с атеистом «новым». При всей своей естественнонаучной отсталости атеист прошлого понимал точку зрения оппонента и, хотя мог и исказить ее в интересах борьбы за светлое будущее, он понимал, где и что он искажает. «Новый» атеист этого не понимает, но не потому, что он хитер и коварен, а потому что не знает. Вот мой любимый пример (который не ускользнул от автора книги): “Любой творческий разум, достаточно сложный, чтобы что-либо замыслить, может появиться только в результате длительного процесса постепенной эволюции… Бога-творца использовать для объяснения сложно организованной Вселенной нельзя, потому что любой бог, способный что-либо сотворить, сам должен быть достаточно сложным; и тогда возникает аналогичный вопрос о его появлении…” Каким образом этот аргумент может поколебать веру, основанную на том, что Бог есть Существо простое, несотворенное, пребывающее вечно? Очевидно, что никак. Следует, однако, допустить, что аргумент этот исходно предполагался быть использованным не для опровержения оппонентов, но для убеждения незнакомых с вопросом читателей книг Докинза. Тогда последнего можно упрекнуть в лукавстве, хотя полагаю, что это не уникальный повод для такого упрека.
Так, должно быть, выглядит обложка бумажной копии. Я читал электронную версию
Если чуть более развернуто, то книга хороша удачным сочетанием глубины анализа и практичности изложения. Конфликт религиозной веры и атеизма рассмотрен в достаточных для книги среднего объема деталях; при этом изложение построено в соответствии с обычным набором тем, которые бывают затронуты в знакомых всем дискуссиях между атеистами и христианами*, имеют ли эти дискуссии место при обстоятельствах формальных или совершенно неформальных. В этом мне кажутся заметны очерковые корни этой книги (что сказано совершенно ей не в упрек).
Еще одним достоинством книги мне представляется ее в целом очень дружелюбный тон в отношении оппонентов. Разумеется, определенные (и совершенно уместные с моей точки зрения) шпильки тут в наличии, но автор ни разу не сбивается на неуместный сарказм. В подобных спорах удержаться от этого удается немногим.
Горячие темы, затронутые в книге, включают в первую очередь вопрос о природе и происхождении моральных и иных человеческих ценностей. На этот вопрос у теиста есть ответ, позволяющий объяснить наличие объективной разницы между тем, что такое хорошо и что такое плохо, в то время как атеист вынужден придумать себе смысл жизни и шкалу ценностей и никогда не удивляться, встречаясь с альтернативными смыслами и шкалами даже среди братьев и сестер по неверию.
Разбирается и важный вопрос о том, кому следует нести бремя доказательства в подобных диспутах, и какова природа доказательств, которые участники их могли бы принять. В этой части книги обсуждается также сциентизм и в целом основания материалистического мировоззрения. Как неотъемлемая часть дискуссии об этом, обсуждается вопрос о существовании свободы воли.
Представлена и тема так называемого конфликта науки и религии и дается краткое описание истории возникновения этой идеи во вполне недавнем историческом прошлом - во временах даже не Базарова, Герцена и Дарвина, но, скорее, «Народной воли», РСДРП и моего любимца Геккеля. Анализируется основание науки на фундаменте принимаемых на веру постулатов и конкретно библейские корни современной науки.
Не буду составлять подробного содержания книги, чтобы вам было интересно читать. Замечу только, что даже такие, казалось бы, неважные, но часто поднимаемые в дискуссиях вопросы, как якобы очевидная вторичность христианства по отношению к язычеству («все уже придумали шумеры и египтяне, а христиане все у них украли») и обвинение Библии в мизогинии нашли свое место в этой книге.
Есть, пожалуй, единственный раздел, где ирония автора становится заметной, но упрекнуть его в этом мне не позволяет бревно в моем глазу; это раздел специально посвященный разбору мнений Докинза, как одной из центральных фигур так называемого «нового атеизма». Подробно описывать этот раздел - только портить впечатление.
Замечу только, что разговор о Докинзе естественно останавливается на таких интересных и важных темах, как природа и определении чуда, относительность атеистической морали и вообще о непоследовательности последовательного атеизма в вопросе о ценностях. Значительную долю этого раздела занимает обсуждение плохого знания христианства и, конкретно, Библии «новыми атеистами» на примере типично поднимаемых Докинзом вопросов.** Отрадно видеть, что, разбирая эти примеры, С. Л. Худиев сосредоточен не на осуждении незнания (вполне его заслуживающего, как мне кажется), а на положительном объяснении непонятных вопросов для желающих слышать.
Из немногого, что мне показалось не нашло достаточного отражения в обсуждении, хочу упомянуть большую псевдорелигиозную силу эволюционного подхода как контраргумента атеистов. Нет такого довода автора этой книги (и не только его), который не может быть парирован отсылкой к эволюционной природе возникновения обсуждаемого явления, будь то человеческая мораль, общественные ценности, научный метод и что угодно еще. В этом и заключается ценность эволюционного подхода для наших оппонентов и поступиться им как центральным догматом своей веры они не могут.
Также, учитывая большой объем, уделенный проблеме свободы воли, можно было бы уделить больше места попыткам ее материалистического обоснования, включая даже такие экзотические вроде свободы воли как свойства элементарных частиц, через которое она распространяется и на биологические объекты. Однако, я вполне согласен с автором, что в каждом из этих случаев свобода воли оказывается иллюзией.
И в качестве совсем уж мелочной придирки замечу, что, когда мнение покойного Стивена Джей Гулда о том, что наука и религия являются непересекающимися областями учительского авторитета («непересекающимися магистериями» по определению Гулда), приводится как пример мирного сосуществования науки и религии в голове ученых (в разделе “Наука и религия: реальные и воображаемые конфликты”), стоит помнить и о том, что Гулд не допускал Божий промысл, то есть прямое участие Бога в делах сотворенного Им мира (Гулд называет это общим термином «чудеса»). Все события в материальном мире, по мнению Голда, относятся к магистерию науки, и религия тут без права вторгается в не принадлежащую ей область. Это, однако, не отменяет ни большого ума и, не побоюсь сказать, мудрости Гулда, ни справедливости использования его идеи «непересекающихся магистерий» для иллюстрации преувеличения масштаба и значения так называемого конфликта науки и религии.
В общем, книгу читать стоит. Автору спасибо за прекрасную систематизацию аргументов и контраргументов. Будете в следующий раз спорить, отмечайте, слышите ли вы в вашем споре аргументы, которые в его книгу не попали.
*Формально говоря, такой спор мог бы иметь место между атеистом и приверженцем любой религии, подразумевающей наличие трансцендентного миру Бога-творца, но в контексте культуры, к которой мы принадлежим, это с вероятностью гораздо более 90 процентов именно спор христиан и атеистов.
**Здесь я согласен с автором даже не на 100, а на все 146 процентов. Не раз я писал о том, что заочный спор с атеистом 19 века, не прогуливавшим уроки Закона Божьего в детстве, может быть гораздо интереснее и полезнее, чем спор с атеистом «новым». При всей своей естественнонаучной отсталости атеист прошлого понимал точку зрения оппонента и, хотя мог и исказить ее в интересах борьбы за светлое будущее, он понимал, где и что он искажает. «Новый» атеист этого не понимает, но не потому, что он хитер и коварен, а потому что не знает. Вот мой любимый пример (который не ускользнул от автора книги): “Любой творческий разум, достаточно сложный, чтобы что-либо замыслить, может появиться только в результате длительного процесса постепенной эволюции… Бога-творца использовать для объяснения сложно организованной Вселенной нельзя, потому что любой бог, способный что-либо сотворить, сам должен быть достаточно сложным; и тогда возникает аналогичный вопрос о его появлении…” Каким образом этот аргумент может поколебать веру, основанную на том, что Бог есть Существо простое, несотворенное, пребывающее вечно? Очевидно, что никак. Следует, однако, допустить, что аргумент этот исходно предполагался быть использованным не для опровержения оппонентов, но для убеждения незнакомых с вопросом читателей книг Докинза. Тогда последнего можно упрекнуть в лукавстве, хотя полагаю, что это не уникальный повод для такого упрека.