Перманентно несвоевременные мысли, или Мимолетные размышления о навязчивых идеях
Немало людей, причислявших себя к православным христианам, со временем потеряли веру. Иногда - веру православную, иногда - всякую веру в Бога. Тому может быть миллион причин, которые нет большого смысла анализировать.
Любопытно вот что - у многих людей, прошедших этот путь (понятное дело, что этот путь продолжается, и кто-то из них может вернуться туда, откуда ушел, но уже совсем другим человеком), начало его связано с одним каким-то вопросом, одной особо важной для них стороной веры и/или церковной жизни. (Эти два понятия можно, разумеется, противопоставлять, но и связи между ними очевидны.) Этот вопрос становится для них очень навязчивым, по крайней мере, так выглядит со стороны.
Он может быть на удивление мелким, вроде тотальной борьбы против ношения платков. Может быть связан с вопросом более важным, как, например, социальное служение Церкви. Но в обоих приведенных примерах (оба примера взяты из жизни, а не просто так придуманы) одна идея полностью овладевает человеком, и он уже не видит православного христианства иначе, чем через призму этой идеи. В обоих случаях Церковь постепенно признается виновной по крайней мере в недостаточном внимании к этому или даже в злонамеренном пренебрежении этим единственно важным вопросом, который человек не может разрешить иначе как отказом от веры.
Логику вполне можно проследить: от навязывания платков через «Церковь стоит на стороне идеи неравноправия женщин» приходим к «Церковь считает женщин неполноценными с целью их закрепощения/угнетения/порабощения» и «ударим гендером по патриархату»; от «Церковь недостаточно внимания уделяет социальному служению» через «гундеявщина обеспечивает идеологическое прикрытие путинизму» и «Церковь служит эксплуататорским классам в деле закабаления народных масс» к «пролетарии всех стран, соединяйтесь».
Разные забавные примеры фиксаций на своеобразных идеях
Иногда такой поворот происходит через стадию интенсивного интереса к некоему учителю или особой религиозной группе, но нередко обходится и без этого. Вообще, разнообразие в такой эволюции несомненно наблюдается. Мне представляется любопытным только то, с чего я и начал; напряженное и постоянное недовольство одной, весьма конкретной и не обязательно первостепенно важной стороной веры или Церкви нередко переходит в полную потерю веры.
Еще разнообразные, никак друг с другом не связанные, примеры
Сказанное совсем не означает того, что любое, сколь угодно малое несогласие с существующими взглядами и практиками влечет за собой потерю веры. (Заметим сразу, что речь здесь не идет, например, о Боговоплощении или, скажем, о телесном воскресении Иисуса Христа; выше были указаны примеры из жизни, и я уверен, что вы сами их найдете немало.) Вопрос, как мне кажется, в напряженности этого чувства. Если кто-то готов идти на любые жертвы в борьбе с ношением головных уборов или призывает переходить из православия в баптисты, потому что последние больше занимаются социальным служением, или записываться во Всероссийский Социалистический союз им. М. Архангела, значит дело не в платках и не в защите угнетенных, а в неприятии собственно православной веры, которое рано или поздно все равно проявится в полном объеме.
Фиксация на «одной единственно важной идее», если это не есть сама идея спасения через Христа, которая безбрежно широка, всеобъемлюща и совсем не похожа на борьбу за превращение Церкви Христовой в союз освобождения трудящегося люда вкупе с собесом, дело все же не очень православное.
Любопытно вот что - у многих людей, прошедших этот путь (понятное дело, что этот путь продолжается, и кто-то из них может вернуться туда, откуда ушел, но уже совсем другим человеком), начало его связано с одним каким-то вопросом, одной особо важной для них стороной веры и/или церковной жизни. (Эти два понятия можно, разумеется, противопоставлять, но и связи между ними очевидны.) Этот вопрос становится для них очень навязчивым, по крайней мере, так выглядит со стороны.
Он может быть на удивление мелким, вроде тотальной борьбы против ношения платков. Может быть связан с вопросом более важным, как, например, социальное служение Церкви. Но в обоих приведенных примерах (оба примера взяты из жизни, а не просто так придуманы) одна идея полностью овладевает человеком, и он уже не видит православного христианства иначе, чем через призму этой идеи. В обоих случаях Церковь постепенно признается виновной по крайней мере в недостаточном внимании к этому или даже в злонамеренном пренебрежении этим единственно важным вопросом, который человек не может разрешить иначе как отказом от веры.
Логику вполне можно проследить: от навязывания платков через «Церковь стоит на стороне идеи неравноправия женщин» приходим к «Церковь считает женщин неполноценными с целью их закрепощения/угнетения/порабощения» и «ударим гендером по патриархату»; от «Церковь недостаточно внимания уделяет социальному служению» через «гундеявщина обеспечивает идеологическое прикрытие путинизму» и «Церковь служит эксплуататорским классам в деле закабаления народных масс» к «пролетарии всех стран, соединяйтесь».
Разные забавные примеры фиксаций на своеобразных идеях
Иногда такой поворот происходит через стадию интенсивного интереса к некоему учителю или особой религиозной группе, но нередко обходится и без этого. Вообще, разнообразие в такой эволюции несомненно наблюдается. Мне представляется любопытным только то, с чего я и начал; напряженное и постоянное недовольство одной, весьма конкретной и не обязательно первостепенно важной стороной веры или Церкви нередко переходит в полную потерю веры.
Еще разнообразные, никак друг с другом не связанные, примеры
Сказанное совсем не означает того, что любое, сколь угодно малое несогласие с существующими взглядами и практиками влечет за собой потерю веры. (Заметим сразу, что речь здесь не идет, например, о Боговоплощении или, скажем, о телесном воскресении Иисуса Христа; выше были указаны примеры из жизни, и я уверен, что вы сами их найдете немало.) Вопрос, как мне кажется, в напряженности этого чувства. Если кто-то готов идти на любые жертвы в борьбе с ношением головных уборов или призывает переходить из православия в баптисты, потому что последние больше занимаются социальным служением, или записываться во Всероссийский Социалистический союз им. М. Архангела, значит дело не в платках и не в защите угнетенных, а в неприятии собственно православной веры, которое рано или поздно все равно проявится в полном объеме.
Фиксация на «одной единственно важной идее», если это не есть сама идея спасения через Христа, которая безбрежно широка, всеобъемлюща и совсем не похожа на борьбу за превращение Церкви Христовой в союз освобождения трудящегося люда вкупе с собесом, дело все же не очень православное.