Взгляд на капиталистическое общество из коммунистической Икарии
Взято с сайта interesnyefakty.org
Продолжаю публиковать отрывки из книги Этьена Кабе «Путешествие в Икарию». Тем кто не читал предыдущие стать с цитатами из этой книги рекомендую « Президент Икарии», « Докоммунистическое правительство Икарии», « Собор Икарии высказывается о религии».
Кратно напомню: Этьен Кабе написал книгу «Путешествие в Икарию» в 1840-х годах под под влиянием «Утопии» Мора. В ней описывается «коммунистическое», по представлениям Кабе в 1840-х годах, общество в государстве Икария. Английский лорд, посетил эту страну и оставил записи о своих приключениях.
В данном отрывке, жители Икарии рассказывают об ужасных нравах господствовавших в странах, где коммунизм ещё не победил. Напомню: это было написано в середине 19-го века. Но как много перекликается с сегодняшним днём. А ничего, собственно, и не изменилось.
Деньги, придуманные с полезной целью, лишь усугубляли зло, давая аристократу, который не мог накоплять и сохранять в натуре продукты земли, возможность обращать их в деньги, копить золото и непрестанно увеличивать свое состояние.
Так как деньги представляли, таким образом, все вещи, каждый думал только о том, чтобы приобрести золото и серебро, богатство и состояние. Это было высшее благо, главное занятие, и все средства казались хороши, чтобы разбогатеть.
Мы действительно увидим, что деньги, имущественное неравенство и собственность были причиной всех пороков, всех преступлений и всех несчастий для богатых в такой же степени, как и для бедных.
Иметь и удерживать излишки, когда тысячи и миллионы были лишены необходимого, было явной несправедливостью.
Ибо разве не неоспоримо, что природа дала всем людям в момент их рождения, всем детям в колыбели равное право на существование и счастье? Возможно ли отрицать, что, она создала все, что находится на земле, для всех людей, для удовлетворения одинаковых у всех потребностей?
Разве не бесспорно, что она не создала ни бедных, ни богатых, а хотела обеспечить изобилие и равенство в этом изобилии для всех людей? И когда излишек у одних возможен только за счет нужды других, то разве это не постоянная узурпация, с точки зрения природы, разума, справедливости и человечности?
Более того, разве эта первая и основная несправедливость не заключает в себе по существу все несправедливости и все пороки - эгоизм, тщеславие, гордыню, бесчеловечность и даже жестокость?
И не должны ли, следовательно, эти пороки неизбежно проявляться во всех действиях тех, кто владеет богатствами? Поэтому они напрасно кичились своей добродетелью и благотворительностью: обладание этими богатствами и нищета, на которую они неизбежно осуждали бедных, постоянно разоблачали их мнимые добродетели.
Они не имели даже права считать себя религиозными и христианами, ибо Христос возвестил, что все люди - братья и среди них не должно быть ни богатых, ни бедных.
Но богатые, испорченные воспитанием и предрассудками, были не только безжалостны по отношению к бедным. Неравные между собой, менее богатые ревновали и завидовали судьбе более богатых. И все, алчные и жадные, делали столько же и даже часто еще больше усилий, чем бедные, чтобы увеличить свое состояние, не останавливаясь ни перед какой низостью, ни перед каким преступлением.
Скупость, тупая и пагубная скупость, часто была их самой невинной страстью.
Праздность толкала аристократов на все причуды и безумства роскоши, на всякие азартные игры и вовлекала в разврат. Не довольствуясь тем, что они убивали трудом и нищетой сыновей, отцов и мужей бедных людей, они с помощью своих богатств соблазняли дочерей и жен рабочих и в носили стыд и позор даже в недра их семейств.
И это еще не все: аристократы, всегда побуждаемые неизбежным следствием основной несправедливости, старались держать бедных в невежестве и даже развивать в них порок и, чтобы оболванить их и поработить.
Тщетно они затем проповедывали народу мораль, честность, умеренность, терпение и смирение, тщетно бесстыдные и утопающие в роскоши священники проповедывали религию - их дурные дела говорили громче их лицемерных речей, и их порок и, приносящие им выгоду, служили постоянным примером для подражания.
Так как изобилие или излишек неизбежно являлись, как я уже сказал, несправедливостью и узурпацией, то бедные часто думали о том, как бы обокрасть богатого, и кража во всяческих формах (мошенничество, жульничество, банкротство, злоупотребление доверием, обман, надувательство и т.д.) была почти постоянным явлением как среди бедных, так и среди богатых.
И бедные обкрадывали не только богатых, но и таких же бедных, как они сами, так что все - богатые и бедные - и сами крали и страдали от краж.
Я не мог бы перечислить все виды воровства и все категории воров.
Тщетно издавали богачи грозные законы против воровства, тщетно тюрьмы и галеры наполнялись ворами-бедняками и кровь последних проливалась на эшафоте. Толкаемые нищетой и надеждой не быть пойманными, бедные крали по ночам в полях, в домах, на дорогах и на улицах.
Ловкий жулик крал даже на глазах: у людей, среди бела дня, на улицах, на гуляньях и на собраниях.
Смелый мошенник крал, пуская в ход ложь и хитрость, чтобы сбыть те или иные предметы по цене, неизмеримо превышающей их действительную стоимость, или вытащить деньги, злоупотребляя легковерием и часто благотворительностью.
Говорить ли о фальшивомонетчиках и подделывателях всякого рода?
Говорить ли о ростовщиках, об этих крупных ворах, о биржевых и банковских волках, о скупщиках, монополистах и поставщиках?
Говорить ли о тех, кто обогащался на общественных бедствиях, кто желал и провоцировал вторжения врага или войны с целью составить себе состояние, и вызывал голод, чтобы нажить золото на трупах?
Говорить ли о тех ворах, которые губили общественное здравие, фальсифицируя продаваемые ими пищевые продукты и напитки, и о других крупных ворах, военачальниках, которые грабили чужеземные народы, подвергая их страны ужасным притеснениям?
Говорить ли, наконец, о бесчисленных средствах накоплять деньги за счет других и о бесчисленном количестве лиц, которые почти во всех классах постоянно прибегали к ним? Все эти деяния законами не квалифицируются как воровство; самые бесчестные, самые вредные из них, имевшие место только среди богатых, пользовались даже легальной безнаказанностью. Но все они, согласно правилам здравой морали, тем не менее были воровством.
В каждом классе, несомненно, было большое число исключений.
Было несколько богачей столь честных, сколько это возможно и много рабочих или бедных безукоризненно честных. Но можно сказать, что по существу и по непреоборимому следствию неравенства имущества все индивиды, богатые и бедные, в общем были вынуждены совершать действия, которые в действительности были только различными видами воровства.
А часто воровство вело ко всяким жестокостям, к убийствам, даже к самым варварским пыткам, чтобы за ставить признаться, где спрятано золото.
Сколько отравлений и отцеубийств возбуждала жажда золота и наследства!
Существовали воры, которые уводили и крали детей, чтобы бросить их в проституцию.
Воровали и резали молодых людей даже для того, чтобы продать их мясо или трупы.
Одним словом, при таких условиях не могло быть ни доверия, ни безопасности; каждый человек считал врагами почти всех других людей, и общество казалось, можно сказать, разбойничьим притоном среди леса.
И все эти ужасы, которые вы в большей или меньшей степени найдете всюду, были у нас и в других местах, - я не устану это повторять, - неизбежным следствием неограниченного права собственности.
Но воровство и убийство были не единственными последствиями неравенства имущества. Вы увидите еще и другие.
В конце цитирования я просто обязан сообщить всем, кто дочитал до конца, что моя личная позиция не должна и далеко не всегда совпадает с позицией цитируемого автора.