Корниловщина
Следующей после июльского кризиса политической силой, пытавшейся прийти к власти и реализовать свою программу, стали генерал Корнилов и его окружение.
Сделав после Февральской революции весьма быструю карьеру (от командиров корпуса - в командующие Петроградским военным округом, затем от командира армии - менее чем за две недели через должность главнокомандующего Юго-Западным фронтов до должности верховного главнокомандующего), Корнилов с первых дней в должности главковерха (назначен 19 июля (1 августа) 1917 г.) заявил о себе как о политической фигуре, отправив правительству опубликованную газетами телеграмму с пожеланием введения смертной казни в тылу (на фронте она была восстановлена еще 12 июля) и невмешательства в назначение командного состава. С одной стороны, Корнилов был связан с правыми и кадетскими кругами, с другой же - с правыми эсерами Савинковым и Филоненко (благодаря которым до поры ему удавалось поддержать нормальные отношения и с Керенским).
Вскоре на совещании высшего командования армии с двумя министрами Временного правительства корнилов потребовал уже создания "армии в окопах, армии в тылу и армии железнодорожников" с репрессиями против антивоенных и левых агитаторов.
В дальнейшее наступление правые силы пошли на московском Государственном совещании, задуманном Керенским для демонстрации всех организованных политических движений и общественных организаций; состав совещания вышел весьма буржуазным по социальному положению делегатов и правым по настроениям. Одним из самых откровенных представителей правых стал казачий генерал Каледин, потребовавший "деполитизации" армии путем запрета митингов и собраний и роспуска всех армейских Советов и комитетов, кроме самых низших, которые должны были ограничиваться хозяйственными вопросами.
Почти до самого мятежа Корнилова с ним сотрудничал Керенский, не возражавший против сдвига правительства вправо - пока не понял, что в таком правительство необходимость в нем, Керенском, отпадет.[Spoiler (click to open)]
Получив через бывшего депутата В.Львова предложение сдать пост главы правительства Корнилову и явиться в ставку, Керенский объявил Корнилова мятежником и снял его с должности - в тот момент, когда к Петрограду уже двигались корниловские части, на ввод которых в столицу ранее дал добро сам Керенский (надеясь, что они послужат лишь ему самому средством против большевиков и других противников слева).
Вынужденный выступить против правительства открыто, Корнилов выпустил воззвание, в котором угадывались черты будущей идеологии белогвардейцев - обвинение в предательстве даже эсеро-меньшевистского большинства Советов; шовинизм; отсылка к религии и - что важнее всего - полное отсутствие социальной программы, что при установлении "твердой власти", опиравшейся на прежние имущие классы, означало бы сворачивание даже куцых реформ Временного правительства и возвращение к старым порядкам:
Телеграмма министра-председателя за № 4163 во всей своей первой части является сплошной ложью: не я послал члена государственной думы В. Львова к Временному правительству, а он приехал ко мне, как посланец министра-председателя, тому свидетель член Государственной думы Алексей Аладьин.
Таким образом, свершилась великая провокация, которая ставит на карту судьбу Отечества.
Русские люди! Великая родина наша умирает. Близок час ее кончины.
Вынужденный выступить открыто - я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большинства советов действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри.
Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все, у кого бьется в груди русское сердце, все, кто верит в Бога - в храмы, молите господа Бога об явлении величайшего чуда спасения родимой земли.
Я, генерал Корнилов, - сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народу - путем победы над врагом до Учредительного Собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад новой государственной жизни.
Предать же Россию в руки ее исконного врага - германского племени и сделать русский народ рабами немцев - я не в силах. И предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли.
Русский народ, в твоих руках жизнь твоей родины.
Став вехой в поляризации российской политики, корниловский мятеж закончился провалом, большая часть сил, на которые рассчитывали мятежники, была разагитирована и остановлена на дальних подступах к Петрограду (не помогла выступлению и отставка министров-кадетов, в очередной раз предавших своих союзников слева).
Итогом корниловщины стал явный переход правых в оборону (однако в их организациях уже улавливались контуры будущей Добровольческой армии) и восстановление и рост влияния большевиков.
Сделав после Февральской революции весьма быструю карьеру (от командиров корпуса - в командующие Петроградским военным округом, затем от командира армии - менее чем за две недели через должность главнокомандующего Юго-Западным фронтов до должности верховного главнокомандующего), Корнилов с первых дней в должности главковерха (назначен 19 июля (1 августа) 1917 г.) заявил о себе как о политической фигуре, отправив правительству опубликованную газетами телеграмму с пожеланием введения смертной казни в тылу (на фронте она была восстановлена еще 12 июля) и невмешательства в назначение командного состава. С одной стороны, Корнилов был связан с правыми и кадетскими кругами, с другой же - с правыми эсерами Савинковым и Филоненко (благодаря которым до поры ему удавалось поддержать нормальные отношения и с Керенским).
Вскоре на совещании высшего командования армии с двумя министрами Временного правительства корнилов потребовал уже создания "армии в окопах, армии в тылу и армии железнодорожников" с репрессиями против антивоенных и левых агитаторов.
В дальнейшее наступление правые силы пошли на московском Государственном совещании, задуманном Керенским для демонстрации всех организованных политических движений и общественных организаций; состав совещания вышел весьма буржуазным по социальному положению делегатов и правым по настроениям. Одним из самых откровенных представителей правых стал казачий генерал Каледин, потребовавший "деполитизации" армии путем запрета митингов и собраний и роспуска всех армейских Советов и комитетов, кроме самых низших, которые должны были ограничиваться хозяйственными вопросами.
Почти до самого мятежа Корнилова с ним сотрудничал Керенский, не возражавший против сдвига правительства вправо - пока не понял, что в таком правительство необходимость в нем, Керенском, отпадет.[Spoiler (click to open)]
Получив через бывшего депутата В.Львова предложение сдать пост главы правительства Корнилову и явиться в ставку, Керенский объявил Корнилова мятежником и снял его с должности - в тот момент, когда к Петрограду уже двигались корниловские части, на ввод которых в столицу ранее дал добро сам Керенский (надеясь, что они послужат лишь ему самому средством против большевиков и других противников слева).
Вынужденный выступить против правительства открыто, Корнилов выпустил воззвание, в котором угадывались черты будущей идеологии белогвардейцев - обвинение в предательстве даже эсеро-меньшевистского большинства Советов; шовинизм; отсылка к религии и - что важнее всего - полное отсутствие социальной программы, что при установлении "твердой власти", опиравшейся на прежние имущие классы, означало бы сворачивание даже куцых реформ Временного правительства и возвращение к старым порядкам:
Телеграмма министра-председателя за № 4163 во всей своей первой части является сплошной ложью: не я послал члена государственной думы В. Львова к Временному правительству, а он приехал ко мне, как посланец министра-председателя, тому свидетель член Государственной думы Алексей Аладьин.
Таким образом, свершилась великая провокация, которая ставит на карту судьбу Отечества.
Русские люди! Великая родина наша умирает. Близок час ее кончины.
Вынужденный выступить открыто - я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большинства советов действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри.
Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все, у кого бьется в груди русское сердце, все, кто верит в Бога - в храмы, молите господа Бога об явлении величайшего чуда спасения родимой земли.
Я, генерал Корнилов, - сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народу - путем победы над врагом до Учредительного Собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад новой государственной жизни.
Предать же Россию в руки ее исконного врага - германского племени и сделать русский народ рабами немцев - я не в силах. И предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли.
Русский народ, в твоих руках жизнь твоей родины.
Став вехой в поляризации российской политики, корниловский мятеж закончился провалом, большая часть сил, на которые рассчитывали мятежники, была разагитирована и остановлена на дальних подступах к Петрограду (не помогла выступлению и отставка министров-кадетов, в очередной раз предавших своих союзников слева).
Итогом корниловщины стал явный переход правых в оборону (однако в их организациях уже улавливались контуры будущей Добровольческой армии) и восстановление и рост влияния большевиков.