революцию в Германии делают не немецкие, а русские агенты
"Вавилон-Берлин" Сериалы против коммунизма
https://haspar-arnery.livejournal.com/505498.html
Стоит напомнить, что ровно через двенадцать месяцев Германия отмечает столетие ноябрьской революции 1918 года. Можно не сомневаться, что правители Четвертого Рейха тоже думают о том, как объяснить согражданам падение кайзеровской империи и последовавшее за ним десятилетие веймарских потрясений. И судя по сериалу «Вавилон-Берлин», мировоззрение немецких кинематографистов не слишком отличается в этом смысле от взглядов их российских коллег.
Единственное различие заключается в том, что революцию в Германии делают не немецкие, а русские агенты - а пресловутое золото для низвержения устоев перегоняют с востока на запад, а не с запада на восток. В остальном все то же самое. Изображенные в немецком сериале революционеры - это либо растленные представители богемы - троцкисты - либо жестокие иностранные фанатики-сталинисты. А для глобального переворота требуется лишь очень много золота, и больше ничего. «Мне отвратительны сталинисты и отвратителен Троцкий посылающий из Стамбула людей на смерть», - говорит простой берлинский трансвестит Трохин, выступающий в фильме качестве голоса здравого смысла.
[Spoiler (click to open)]
Подобно сюжетам российских охранительских сериалов «Троцкий» и «Демон революции», сюжет «Вавилон-Берлин» имеет очень мало общего с реальными историческими фактами. В конце 1920-х годов антисталинская оппозиция в Берлине была очень слаба и представлена главным образом сторонниками Зиновьева, а не Троцкого. Разумеется, большинство оппозиционеров были немцами, а не эмигрантами. Наличие в СССР «партизан-троцкистов» и засылаемых Троцким убийц также является плодом буйной режиссерской фантазии. Упоминающийся в картине Четвертый интернационал возник только в 1936-1938 годах - то есть, уже после прихода Гитлера к власти. Наконец, 1929 год был периодом кризиса Левой Оппозиции - поскольку многие изгнанники увидели в сталинской политике индустриализации реализацию их собственной программы. Так что на тот момент левые оппозиционеры скорее кидали ножи в портреты Бухарина.
Впрочем, обычный телезритель знаком с этими подробностями не больше, чем с реальными фактами биографии Льва Троцкого, охотно принимая их за чистую монету. И здесь пришло время сказать о самом неприятном: «Вавилон-Берлин» - это действительно высококачественное кино. В отличие от российских поделок, в немецком сериале созданы прекрасные декорации Берлина конца 1920-х годов, хорошо подобраны костюмы, да и игра актеров заслуживает самой высокой оценки - хотя образ главного троцкиста Алексея Кардакова напоминает смесь анархиста XIX века с неубиваемым Борисом Бритвой из «Большого куша». А ценители наверняка отметят присутствующие в сериале отсылки к легендарным кинокартинам прошлого - прежде всего, к бессмертному «Кабаре».
Но главное - в отличие от своих восточноевропейских коллег, немецкие кинематографисты могут более откровенное говорить о реалиях немецкой жизни начала XX века. Мы видим в фильме кричащую нищету рабочих, массовую безработицу, разложение правящих классов и даже знаменитый расстрел Первомайской демонстрации 1929 года. Нынешняя богатая Германия может позволить себе подобную демонстрацию своего прошлого, не прячась за примитивные мифы об эпохе «французской булки».
https://haspar-arnery.livejournal.com/505498.html
Стоит напомнить, что ровно через двенадцать месяцев Германия отмечает столетие ноябрьской революции 1918 года. Можно не сомневаться, что правители Четвертого Рейха тоже думают о том, как объяснить согражданам падение кайзеровской империи и последовавшее за ним десятилетие веймарских потрясений. И судя по сериалу «Вавилон-Берлин», мировоззрение немецких кинематографистов не слишком отличается в этом смысле от взглядов их российских коллег.
Единственное различие заключается в том, что революцию в Германии делают не немецкие, а русские агенты - а пресловутое золото для низвержения устоев перегоняют с востока на запад, а не с запада на восток. В остальном все то же самое. Изображенные в немецком сериале революционеры - это либо растленные представители богемы - троцкисты - либо жестокие иностранные фанатики-сталинисты. А для глобального переворота требуется лишь очень много золота, и больше ничего. «Мне отвратительны сталинисты и отвратителен Троцкий посылающий из Стамбула людей на смерть», - говорит простой берлинский трансвестит Трохин, выступающий в фильме качестве голоса здравого смысла.
[Spoiler (click to open)]
Подобно сюжетам российских охранительских сериалов «Троцкий» и «Демон революции», сюжет «Вавилон-Берлин» имеет очень мало общего с реальными историческими фактами. В конце 1920-х годов антисталинская оппозиция в Берлине была очень слаба и представлена главным образом сторонниками Зиновьева, а не Троцкого. Разумеется, большинство оппозиционеров были немцами, а не эмигрантами. Наличие в СССР «партизан-троцкистов» и засылаемых Троцким убийц также является плодом буйной режиссерской фантазии. Упоминающийся в картине Четвертый интернационал возник только в 1936-1938 годах - то есть, уже после прихода Гитлера к власти. Наконец, 1929 год был периодом кризиса Левой Оппозиции - поскольку многие изгнанники увидели в сталинской политике индустриализации реализацию их собственной программы. Так что на тот момент левые оппозиционеры скорее кидали ножи в портреты Бухарина.
Впрочем, обычный телезритель знаком с этими подробностями не больше, чем с реальными фактами биографии Льва Троцкого, охотно принимая их за чистую монету. И здесь пришло время сказать о самом неприятном: «Вавилон-Берлин» - это действительно высококачественное кино. В отличие от российских поделок, в немецком сериале созданы прекрасные декорации Берлина конца 1920-х годов, хорошо подобраны костюмы, да и игра актеров заслуживает самой высокой оценки - хотя образ главного троцкиста Алексея Кардакова напоминает смесь анархиста XIX века с неубиваемым Борисом Бритвой из «Большого куша». А ценители наверняка отметят присутствующие в сериале отсылки к легендарным кинокартинам прошлого - прежде всего, к бессмертному «Кабаре».
Но главное - в отличие от своих восточноевропейских коллег, немецкие кинематографисты могут более откровенное говорить о реалиях немецкой жизни начала XX века. Мы видим в фильме кричащую нищету рабочих, массовую безработицу, разложение правящих классов и даже знаменитый расстрел Первомайской демонстрации 1929 года. Нынешняя богатая Германия может позволить себе подобную демонстрацию своего прошлого, не прячась за примитивные мифы об эпохе «французской булки».