Киндзи Фукасаку - 85. Часть 2
Originally published at Новости Израиля. You can comment here or there.
В 1978 ведущий режиссёр «дзицуроку», то есть Фукасаку, обратился к жанру, который он долго избегал, самурайскому. «Самураи сёгуна» (известен ещё как «Заговор клана Ягью») был киноверсией известного телесериала. На сей раз режиссёр избрал более традиционное визуальное решение, оставив сумасшедшую ручную камеру в якудза эйга. Но фильм не стал от этого менее зрелищным (многочисленные боевые сцены ожидаемо на высоте и всегда решены изобретательно) и не стал менее провокационным и «подрывным».
Фукасаку уже разделался с мифами о благородстве военных и якудза, в «Самураях сёгуна» от него досталось мифам о благородстве самураев. Традиция разоблачения некогда любимых героев японского кино восходит ещё к началу 60-х и фильмам Тая Като или друга Эйити Кудо. Фукасаку же расправлялся с канонами жанра при помощи суперзвёздного состава (Сонни Чиба, Кинносукэ Накамура, Йосио Харада, Хироки Мацуката, Тосиро Мифунэ) и представил самураев предшественниками якудза : бесчестными интриганами, готовыми на любые преступления ради власти. Те же, кто пытается жить, следуя своим понятиям о чести, обречены на одиночество.
Фильм пользовался успехом, в том числе у критиков, однако Фукасаку был обвинён прессой в вольном обращении с историческими фактами. Собственно, подобные упрёки в адрес «Бесславных ублюдков» его ученика Тарантино были лишь тенью нападок на «Самураев сёгуна». Но Фукасаку с его отвращением к официальной истории был верен себе и хранил невозмутимость : «Откуда вы знаете, как всё было? Могло случиться и то, что показал я». Режиссёр считал, что кинематографист имеет право как на собственную трактовку, так и на игнорирование упрёков в неверном обращении с фактами.
Между тем сразу вслед за «Самураями сёгуна» в том же 1978 вышел ещё один исторический эпос Фукасаку, «Падение замка Ако» (он же «Клинки возмездия»). В основу легла знаменитая и не раз экранизировавшаяся история 47 ронинов, самураев, расправившихся с виновниками смерти своего хозяина и принявших смерть как наказание за совершённые убийства. У Фукасаку был план сделать фильм как можно жёстче и даже добавить мистики, но исполнитель главной роли, легендарный актёр самурайского кино Кинносукэ Накамура, был непреклонен в своих требованиях сделать новый фильм максимально приближенным к традиционным киноверсиям истории. Намерения же режиссёра превратить 47 ронинов в «дикую банду с мечами» и террористов 18 века и вовсе вызвали бурное негодование звезды. Переговоры с Фукасаку и Накамурой затянулись настолько, что наш герой успел за это время снять проходную фантастическую ленту «Послание из космоса».
В конце концов постановщик принял позицию Накамуры, нехотя согласился и, хотя «Падение замка Ако» получился вполне достойной работой, «настоящий Фукасаку» здесь заметен только в эпизодах. Прежде всего в кульминационной схватке, которая похожа на резню якудза, а не на торжество справедливости и благородной мести. (В 1994 Фукасаку частично реализовал ту часть первоначального замысла, которая соединяла классические самурайский и мистический сюжеты. Фильм «История о 47 ронинах и призраке Йоцуя» стал одним из наиболее визуально изощрённых у режиссёра, но при всём техническом блеске не причислил бы его к своим любимым. Хотя любители фантасмагорической образности не останутся разочарованы).
В 80-е, да и 90-е годы дела в японском кино шли не столь блестяще, как в прежние годы. Конкуренцию с Голливудом сменило подражание блокбастерам. Мода на унылый артхаус некогда энергичное и динамичное японское кино тоже, увы, затронула. Поэтому в 80-е оригинальные и вызывающие фильмы появлялись в основном благодаря оригиналам из независимой «пинк-индустрии» (эротического кино) вроде Хисаясу Сато. Что до мэтров прошлого, то Тэруо Исии из кино 80-х вообще самоустранился, а радикалы Вакамацу и Фукасаку пополнили ряды общепризнанных мастеров, против которых ещё совсем недавно яростно бунтовали. Фукасаку выпускал не слишком вдохновенные коммерческие фильмы («Вирус» 1980 года, «Воскрешение самурая» 1981 года, «Легенда о восьми самураях» 1983 года) или получавшие одобрение критики добротные драмы («Дом в огне» 1986 года).
Из картин 90-х я бы выделил «Предательство» 1992 года. Да, поклонники классического Фукасаку и этот фильм недолюбливают, но мне он кажется пусть и не шедевром, но весьма достойной работой. Традиционный «фильм об ограблении» мэтр решает в манере «non-stop action” и радует былой агрессией, чёрным юмором и виртуозными перестрелками. «Предательство» явно создавалось как японский ответ гонконгским боевикам «героического кровопролития» («heroic bloodshed”), и ответ удался на славу. Ветеран криминального кино продемонстрировал всем уверенное владение жанром и способность обойти любого из новомодных режиссёров в мастерстве постановки боевых сцен.
В центре сюжета «Предательства» как раз противостояние опытного грабителя банков а и амбициозного начинающего бандита. Симпатии Фукасаку очевидно на стороне ветерана, но и молодой противник героя показан не без уважения, так что многие критики увидели в такой позиции отражение отношений режиссера и молодых кинематографистов. По мере того, как со второй половины 90-х японское кино постепенно стало выбираться из кризиса, всё больше и больше режиссёров называли нашего героя своим вдохновителем. Фукасаку считал чрезмерное преклонение перед мастерами прошлого вредным для развития кино и не советовал слишком рьяно клясться в любви к пожилым мэтрам. Например, придя на встречу с молодыми кинематографистами и окинув застывшую в почтительном молчании аудиторию, Фукасаку мог объявить с ухмылкой : «А вот я в ваши годы мечтал убить Акиру Куросаву». С другой стороны, конечно же, ему было приятно такое внимание.
Разные по уровню, но получавшие мировое признание в 90-е Такэси Китано, Рокуро Мотидзуки, Киёси Куросава или Такаси Миикэ (автор среди прочего очень слабого ремейка «Кладбища чести» 2002 года) часто и охотно ссылались на Фукасаку как на своего наставника. Куросава не раз обращался к Киндзи-сану и за психологической поддержкой. Например, когда критики объявили его фильмы слишком жестокими и «разрушающими ценности японского общества», режиссёр поделился проблемами с Фукасаку. Тот презрительно хмыкнул : «Жалкие получаются ценности, если их можно разрушить одним фильмом». Фраза потом перешла в интервью Фукасаку, а Куросава до сих благодарен нашему герою за помощь.
В 1996 Фукасаку возглавил Гильдию Кинорежиссёров. Основными направлениями своей деятельности он определил помощь режиссёрам в сохранении за ними авторских прав (с конца 40-х годов они были их лишены) и пропаганду японского кино за рубежом. «Недостаточно показывать западному зрителю только Одзу, Куросаву и Мидзогути. Я хочу добиться широкого международного проката для работ моих коллег, которых совсем не знают в мире». Для Фукасаку это была ещё возможность разделаться с официозом в истории. На этот раз в истории кино.
Благодаря ему мировой зритель получил возможность увидеть, что японский кинематограф развивался не столько при помощи четырёх-пяти фестивальных фаворитов, сколько оригиналов жанрового кино. Регулярно посещавший западные страны Фукасаку быстро покорил своим обаянием европейских и американских критиков и режиссёров, став другом и наставником и для них. Крис Дежарден, например, посвятил свою книгу о японском кино родителям, любимой женщине и Фукасаку.
Но общественная и пропагандистская деятельность не помешали постановщику продолжать снимать. В 2000 он взорвал настоящую кинобомбу, напомнив всем, что настоящего радикала успехом и призами не купишь. Называлась бомба «Королевская битва». Фильм, ставший «самой обсуждаемой японской лентой со времён «Корриды любви» (Марк Шиллинг).
Книга Кусюна Таками 1998 года уже успела наделать много шума. В ней шла речь о школьниках, которые по решению правительства должны истреблять друг друга в «королевской битве» и определять сильнейшего и достойнейшего таким жестоким образом. Экшн-антиутопия о суровом будущем Японии, которое похоже на её же имперское прошлое и современные тоталитарные режимы, шокировала часть публики и вызвала обвинения в чрезмерном насилии и едва ли не поощрении подростковой преступности.
Фукасаку внёс в киноверсию некоторые изменения, но эффект от них только усилился. Соединение мрачного пророчества с антиавторитарным радикализмом и канонами боевика режиссёром исполнено безукоризненно. «КБ» может восприниматься как захватывающее зрелище, радовать любителей жанра великолепными схватками-перестрелками и напоминать, что молодые и красивые герои, которые убивают друг друга - это всегда здорово. С другой стороны фильм стал для Фукасаку возможностью показать, как повели бы в знакомой ему по 1945 году ситуации «выживания любой ценой» пятнадцатилетние подростки не изнурённой войной страны, но развитой и технологически продвинутой Японии. При этом режиссёр умышленно уравнивает политиков, ввергших Японию во Вторую Мировую с теми, кто создал систему, в которой живут герои «КБ».
Необходимость убивать, чтобы выжить и находить в себе до того неведомые качества, обнаруживающиеся только в экстремальных ситуациях - тоже среди важных тем фильма. «Я многое узнала», - говорит героиня в конце. «Есть вещи, о которых лучше не знать», - отвечают ей. Кто из собеседников прав, решать зрителю. Фукасаку избегает однозначных трактовок. Особенно это заметно, если вспомнить руководящего «королевской битвой» учителя. У Таками это психопатичный шовинист, вызывающий лишь омерзение. У Фукасаку учитель обрёл облик Такэси Китано и стал едва ли не самым интересным персонажем фильма. Конечно, он на стороне системы, но его действия в картине сродни тому, что делает «Королевской битвой» режиссёр. «Они хотят одного и того же : встряхнуть учеников, зрителей, критиков, общество, самих себя. Встряхнуть и заставить выйти из ступора» (Мэйшес).
Фильм вышел в прокат под аккомпанемент обвинений в смаковании насилия. Политики тоже остались увиденным недовольны. И Фукасаку с готовностью ринулся в бой, раздавая интервью : «Мне важно, чтобы фильм увидели подростки. Так что, ребятки, плюйте на возрастные ограничения и идите в кино. Докажите, что вас не напугать запретами…Мой фильм - басня. Политики так дёргаются, потому что «КБ» показывает - они ни черта не делают. Зато пытаются контролировать искусство, прикрываясь громкими речами о защите детей от насилия…В общем и целом «КБ» своего рода моё приветствие современным подросткам. А уж что они увидят в этом приветствии - послание или предупреждение - их дело».
Вскоре дебаты вокруг фильма вышли и за пределы Японии. Фильм стал международным хитом и сделал очень многих западных зрителей новоявленными поклонниками японского кинематографа. Охотно признаюсь, что и я был в их числе.
Начало 21 века казалось идеальным для Фукасаку. По итогам многочисленных «миллениумных» списков его фильмы входили в число лучших японских лент. «Бои без чести и жалости» вовсе стали постоянными в десятках самых главных, самых значимых и самых оригинальных. Серия попадала даже в число основных культурных событий века, не только кинематографических. Шумный успех «Королевской битвы» сделал Фукасаку самым популярным режиссёром Японии в мире. Его деятельность привлекала всё новых и новых зрителей к японским фильмам 60-70-х. Во многом благодаря его влиянию очередное поколение кинематографистов всё увереннее выводило кино страны Восходящего Солнца на ведущие позиции. Ретроспективы фильмов Фукасаку и ДВД-релизы на Западе сопровождались положительными рецензиями (обозреватель Нейт Митчелл : «Фукасаку можно сравнить с такими мастерами, как Дон Сигел и Сэм Фуллер за новаторство и неизменную актуальность работ»). Режиссёры из-за пределов Японии тоже всё охотнее признавали влияние Фукасаку (хотя бы Фридкин и Тарантино). Всё замечательно?
Фукасаку мог производить впечатление при первой встрече, об этом уже говорилось. Но и эффектно обставить прощание великий режиссёр умел. И вот осенью 2002 года он созвал пресс-конференцию, где сообщил две важные новости. Во-первых, болезнь убьёт Фукасаку через несколько месяцев. Во-вторых, он начинает съёмки «Королевской битвы 2». Врачи предлагали режиссёру лечь в больницу и, может быть, продлить жизнь на год-полтора, но тот определённо помнил завет Фуллера «Кино - это поле боя». На нём вечный боец Фукасаку и хотел встретить смерть.
Конечно, стремительно покидавшие режиссёра силы не позволяли как следует руководить съёмками. Но он старался продолжать работу. А ухудшавшемуся зрению не позволял помешать закончить чтение книги сценариста Кадзуо Касахары. Умерший в 2002 Касахара был соавтором режиссёра на ряде шедевров 70-х (в том числе на «Боях без чести и жалости»). Они часто ссорились, но снова продолжали сотрудничать. Дочитать книгу «сообщника» Касахары до своей смерти стало для Фукасаку делом принципа. С ней он справился, но на фильм его уже не хватало. Друзья не оставляли великого режиссёра, ещё один верный соратник, Бунта Сугавара, бросил все дела, лишь бы быть рядом с умирающим Фукасаку-саном. Но болезнь неумолима. 12 января 2003 года Киндзи Фукасаку умер.
«Королевскую битву 2» закончил сын режиссёра, Кента Фукасаку. Фильм оказался катастрофически неудачным. Куда убедительнее почтил память любимого режиссёра Квентин Тарантино, посвятивший Фукасаку «Убить Билла». А сегодня уже совершенно очевидно, что гений и личность Киндзи-сана возвышаются над требованиями моды и конъюнктуры. Он стал редким примером бунтаря-победителя, который всегда будет вдохновлять новые поколения режиссёров. Художественные находки Фукасаку сколько бы они ни цитировались, также никогда не утратят своей силы. И фильмы этого великого постановщика продолжат захватывать, тревожить, ошеломлять. Как говорил герой «Боёв без чести и жалости» в незабываемом финале шедевра : «У меня ещё остались пули».
Иван Денисов