Ах, лето красное любил бы я тебя...
Термометр в тени показывает 30 градусов по Цельсию.
Короб дома держит прохладу - все-таки рубленый дом - это сила.
Внутри - где-то 23, не больше. Хорошо. Ветерок их форточек.
Собаки валяются на полу. Но собакам надо видеть человека.
А человек в тридцатиградусную жару зачем-то стирает белье во дворе (ну, надо человеку!).
Собаки выходят на крыльцо с такими лицами, на которых легко читается:
"Что тебе дома не сидится-то? Сидела бы, клацала клавишами, чего колготиться? Потом постираешь!"
Сидят на каменном крыльце живым укором, четко-четко в тени козырька и пырятся на меня.
Стоило только вернуться в дом - мигом шмыгнули за мной и полегли на пол короткошерстными ковриками.
Жарко.
Это с учетом того, что мы утром купаться ходили и часов в семь опять пойдем.
А еще лисички пошли. Грибочки такие желтенькие. Мы с утреннего купания принесли пару горстей, когда возвращались с пляжика в лесу. Надо будет метнутся за ними в Нестерково - там они полянками водятся. Авось наберем
Короб дома держит прохладу - все-таки рубленый дом - это сила.
Внутри - где-то 23, не больше. Хорошо. Ветерок их форточек.
Собаки валяются на полу. Но собакам надо видеть человека.
А человек в тридцатиградусную жару зачем-то стирает белье во дворе (ну, надо человеку!).
Собаки выходят на крыльцо с такими лицами, на которых легко читается:
"Что тебе дома не сидится-то? Сидела бы, клацала клавишами, чего колготиться? Потом постираешь!"
Сидят на каменном крыльце живым укором, четко-четко в тени козырька и пырятся на меня.
Стоило только вернуться в дом - мигом шмыгнули за мной и полегли на пол короткошерстными ковриками.
Жарко.
Это с учетом того, что мы утром купаться ходили и часов в семь опять пойдем.
А еще лисички пошли. Грибочки такие желтенькие. Мы с утреннего купания принесли пару горстей, когда возвращались с пляжика в лесу. Надо будет метнутся за ними в Нестерково - там они полянками водятся. Авось наберем