Бабушкины сказки
Однажды мне кто-то сказал:
"У тебя такое чёрное творчество.
Ты, наверное, очень злой человек".
Иногда люди обращают внимание на то, что подавляющее большинство моих работ, особенно те, которые висят на стенах в студии, очень мрачные. Бывая у нас в гостях, мама, к примеру, каждый раз ужасается автопортрету Комедиант умер! Да здравствует комедиант! О, Господи, - то и дело вскрикивает она, протягивая руку к выключателю, - ужас какой!
И мне в
сякий раз хочется напомнить ей о том, что все мои бабушки-нянечки в детстве были совершенно мистическими.
Бабушка Таня, укладывая меня спать на сундуке в летней кухне, из окон которой открывался панорамный вид на кладбище, вязала шерстяной носок и рассказывала про загробную жизнь.
В спальне у деда Спартака напротив кровати висел религиозный триптих, на одной из частей которого очень реалистично была изображена отрубленная голова Иоана Крестителя. Голова смотрела на меня совершенно безумными глазами. Так что однажды я не выдержал и крикнул: "Ну что ты, голова, вылупилась?". Бабушка меня отчитала и заставила извиняться перед Иоаном.
[Читать дальше]
Баба Катя - моя последняя няня, рассказывала мне перед сном сказку про медведя на липовой ноге и про костяной замок. Рассказывала так здорово, что я во всех деталях себе этот замок представлял: стены его были из берцовых костей, наличники - из рёберных и ключных, а крыша была черепичной (из черепов то бишь). И всё это не казалось мне таким уж ужасным. Я не вопил благим матом даже тогда, когда эта сказка стала мне сниться.
С самого детства я наполнился некой мистической чернотой этих бабкиных сказок, нахватался мрачных и будоражащих образов старообрядничества, и они, не зная исхода, бродили во мне, как виноградный сок. Я очень полюбил чёрный цвет и японскую мультипликацию, где впервые увидел чёрную кровь. Тогда же я подумал, что подобная тьма может быть и в моей крови. И как-то раз, на Пасху, ковыряя ножом пластиковую бутылку, я проткнул себе ладонь. Вопреки всем ожиданиям, из раны хлынула не густая тягучая тьма, а самая обыкновенная алая кровь.
Может быть, не такой уж я и злой? Может быть, это такой способ выпустить пары брожения неких тёмных соков моей души. Ведь неспроста же я с детства любил зловещие байки у костра или перед сном, когда мы оставались в комнате без взрослых. Эти байки никогда меня не пугали, но всякий раз всё моё нутро откликалось на них сильнейшим волнением - такой, знаете ли, мистический экстаз. При этом я совершенно безразличен к гаданиям по руке, картам Таро и спиритическим сеансам.
Меня интересуют только сказки и мистический реализм. То есть скорее соседство с чем-то тёмным, сакральным, нежели соприкосновение с этим.