Буду писать по частям. Эта - первая. Предпосылки.
Впервые я полюбил человека в пятом классе. Я понимаю, что фраза «моя первая любовь случилась со мной в средней школе» звучала бы естественнее, но такая формулировка совершенно неуместна и, более того, полностью меняет смысл того, о чём я хочу рассказать. До «первой любви», в самом известном понимании этого термина, на тот момент оставалось целых два года. А я впервые полюбил человека. И по сей день, я люблю людей так же, как тогда, когда я был ребёнком.
И хотя в моём свидетельстве о рождении записано, что я появился на свет 22 февраля 1982 года, на самом деле я родился в тот день, когда увидел девушку, которую моя жена назвала бы сегодня исчадьем ада. Более всего это было похоже на запечатление образа матери, как у козлов или морских свинок. Импринтинг.
Итак, я родился 15 мая 1991 года за железными гаражами, что между улицами Киевская и Лебедева. Родился в возрасте девяти лет. С этого дня все письма, которые я буду писать людям, станут будто бы любовными. Письменная речь будет ярче устной, я начну заживо сдирать с себя кожу в публичных дневниках и давать всем себя потрогать в том месте, где в молодости бешено стучит, а в старости мучительно покалывает. Я буду влюбляться в людей сразу, с первого взгляда, а порою даже не видя человека, но бескомпромиссно доверяя его словам или же мыслям. И буду любить тем больше, чем мысли чернее, а поступки уродливее. Наверное, это так потому, что первый человек, которого я полюбил, оказался чудовищем и дурой.
Она была старше меня на 3 или 4 года, всё время делилась со мной какими-то проблемами, и часто потом спрашивала: «Серёжа, я дура, да?». А я всегда отвечал, что нет. Хотя, безусловно, она ею была. Дурой, каких свет не видывал.
Однажды она сообщила, что у неё день рождения и предложила по этому поводу встретиться возле её дома - на качелях. Я был ужасно рад! Тогда же я написал своё первое стихотворение. И поверьте, мне действительно очень жаль, что оно не было последним. Я ждал её час, два, три. Уже темнело, погода портилась, накрапывал дождь, а я всё сидел и ждал. Спустя четыре с лишним часа, весь промокший под дождём, я бубнил это стихотворение, клацая зубами от холода. А потом она пришла, села рядом и, уткнувшись мне в живот макушкой, рассказала как «отдалась» и еще много нелепых для меня на тот момент подробностей. Потом я читал ей своё стихотворение, читал плохо… Но что она могла тогда понимать в дурном прочтении плохой поэзии? Ни черта. Она ничего не понимала в жизни вообще и в поэзии в частности. И даже я в свои девять лет понимал больше. Зато в тот день я понял, что она ненавидит абсолютно всех! А я гладил её по мокрым волосам и говорил, что она не дура, можете себя представить? Мы до ночи сидели возле её дома. И я уже любил, только не знал, что это можно выразить одним единственным словом. К счастью после всего услышанного в тот день, я действительно, мог любить её только как человека…